— Почему он так безоговорочно тебе верит? Верит в то, что вы выберетесь, что ты спасёшь его? Чушь про порталы мне говорить не надо.
А Жан, видимо, с пользой провёл те десять минут, что мы ему дали… Набрался смелости, храбрости, поразмыслил о многом и успокоился. Принял свою судьбу. Сам он не сможет ничего сделать. Остаётся лишь надеяться на своих людей и мою доброту.
— Потому что, в отличие от тебя, я контролировал и контролирую ситуацию. Я решаю проблему с призраками, я руками рву слимов на части. И я уже несколько раз бывал в мире этих чёрных гадов и возвращался. Я знаю то, о чём ты даже никогда не задумывался и о чём люди вроде тебя даже не слышали. Я решаю проблемы, которые ты не в силах решить. И знаешь, какое самое простое решение в случае вашей гизельской проблемы?
— А мы проблема?
— А кто мне эту красавицу в город занести хотел и активировать? — указал я на бомбу за своей спиной.
Жан промолчал.
— Я знаю, что это был твой приказ. И что вы совместно со Святым Престолом всё это организовали. Всё, что происходит сегодня, — результат ваших действий. Вы не прислушались ко мне, к моим словам. А я с первого дня в этом мире твержу: «Не трогайте меня. Не угрожайте моим людям. Я пришёл, чтобы защищать этот мир и своих людей». Но вы решили, что вам всё можно, и спровоцировали меня. И теперь я должен решить вашу проблему.
— Если Гизель исчезнет, это не решит твою проблему. Империи утонут в войнах, архариты возродят свои походы и призывы. Повсюду настанет хаос…
— Нет, — покачал я головой и нацепил на вилку кусочек вкуснейшего стейка. — С архаритами я нормально уже общаюсь. Их Совет у меня на крючке. Может, амбиции и ударят им в голову, но я без особых проблем эти амбиции потушу. Они не хуже твоего знают, на что я способен. Я уже бывал в их столице, потому как тоже проблемой стали…
Империи в войнах, может, и утонут, но они как бы и не прекращали воевать никогда. За этот год произошло семьдесят три официальных объявления войны только внутри вашего союза. Плюс куча стычек в вечной войне с архаритами. С чем я согласен, так это с тем, что порядка станет меньше. И мне придётся снова его восстанавливать. Брать всё на себя, в свои руки. Это… Утомляет, знаешь ли! — ткнул я в лоб Жану обратной стороной вилки, и он вновь начал раскачиваться.
— Тогда какое твоё предложение? Ты ведь ради этого сюда пришёл? Чтобы запугать меня, уничтожить стражу, взять в заложники и принудить Гизель… к чему? Люди этого мира никогда не признают власть иномирцев!
— Да что ты говоришь? — улыбнулся я и вытащил из пространственного кольца папку с данными о ДНК-анализе королевской крови Гизеля и такие же папки со всеми императорами.
— Тц… — расстроился король и перестал гнуть шею в попытке смотреть мне прямо в глаза.
Уставился в пол и продолжал качаться, едва не задевая стол.
— Интересно: что подумают люди и аристократы, если узнают, что все верховные правители имеют генные аномалии, свидетельствующие об их происхождении из других миров? Этим, собственно, и объясняются ваше магическое превосходство и уникальные магические силы. Такие похожие на те, что есть у всех, но такие своеобразные… Такие… иномирные!
Моя улыбка была искренней, широкой. Эти документы полностью подтвердили все мои подозрения, что зародились ещё в первые дни в этом мире. Иномирцев здесь столько за долгие годы было, что с местными они уже смешались давным-давно. Но генетический тест и уникальные виды магии слишком явно показывают истинную суть этого мира. Это магический базар — или даже ярмарка, — на который приходят люди и не только они со всех остальных миров.
— Я хочу заняться своими делами. Мне ваша власть вот здесь уже засела, — показал я на своё горло. — Это абсолютно глупое, безответственное мерило обнаглевшести тех, кто получил чуть больше силы, кто был более удачлив и находчив.
Живите как хотите. Вы все сами станете виновниками своих неудач и последствий. Но одного я допустить не могу: чтобы кто-то лез и трогал моих людей и меня. За них я сам буду отвечать и никому не позволю даже пальцем тронуть простолюдинов. Даже иномирцев. Хоть тебе, хоть императору другого мира. Если это мой человек, все вопросы ко мне. Это первое.
В два укуса съел очень вкусное фуа-гра и продолжил:
— Второе: у любых действий в мире магии есть последствия. Я живой пример того, что даже сильнейшим не остановить энтропию, не обуздать закат цивилизации, если сами люди подталкивают мир к пропасти. Но мне знаком рецепт не исцеления, но спасения мира от этих последствий. Я скажу, что ДЕЛАТЬ НЕ НАДО, чтобы мир не стал безжизненной пустошью, населённой одними тараканами. Да и те уже передохли в моём мире…
В общем, законы магии едины везде. Соблюдай правила, и я тебя не трону. А иначе последствия неминуемы. И, если не справлюсь я, вас уничтожит мир, сама магия.
Ну и последнее… Этот мир может сколько угодно изменяться, идти по пути прогресса и прочее. Но есть вещи за его пределами, что могут его уничтожить…
Я взял паузу, позволяя Жану обдумать всё, что я сказал, и доел пару блюд. Откинулся на стул и посмотрел в глаза вновь ожившего короля.
— Одна из них — Герра тьмы. Она — один из величайших противников, которых я только видел. И если она прорвёт завесу, созданную благодаря вашим ключам, то этот мир… будет обречён. То, что вы делаете с людьми Мариканы — это будет судьбой всех вас. Каждого человека в этом мире. И это не шутка, не блеф, не предупреждение — это реальность.
Я был там. Я видел, что вас ждёт. Мне служит рогатый демон, сбежавший от тварей, толкающих Герру тьмы в этот мир. И я своими глазами наблюдал за тем, как убивали разведчиков из другого мира. Я не могу одновременно и мозги вам всем вправлять, и пытаться укрепить трещащую по швам защиту.
— Значит, ты хочешь сказать, что ты спаситель?
— Нет. Я очень сильно уставший от человеческого дебилизма мужик. Я настолько часто с ним сталкиваюсь, что и сам начал им заражаться… Чуть не пропустил величайшую угрозу из-за козней святых утырков с этой сраной бомбой. В общем, у тебя два варианта есть. А на размышление времени, пока я не доем всё то, что на столе осталось.
Он посмотрел на стол, а я уже успел зачистить и отправить в свой бесконечно голодный желудок половину блюд. А тут порций было как минимум на троих.
— Какие? — спросил Жан, собрав в волю все остатки своей гордости и королевского величия.
— Я освобождаю тебя, забираю бомбу, ты живёшь как жил, херню творишь как творил. Ведёте свой мир хоть в рай, хоть в ад. Занимаетесь своими, как сказал один мой коллега, смертными вопросами. Ко мне не лезете, моих людей не трогаете и вообще делаете вид, что нас не существует. С архаритами перемирие объявляете. Начинаете готовить общество и империи к отмене рабства. Разрабатываете поправки к законам, отключаете рупор пропаганды дебилизма. Я оставляю у тебя несколько сотен элементалей. Сильных, мощных, способных сравниться с сильнейшими магами архаритов. Они становятся гвардией и стражей твоей и твоих министров. Они — гарантия того, что вы не будете сходить с ума и мешать мне. Нарушите договор со мной — они убьют вас. Ни одна магия, ни одна защита не спасёт. Любой заговор — и они превратятся в палачей. Такие же элементали будут приставлены к императорам.
В общем, вы не трогаете меня. Я не трогаю вас. Моё королевство живёт, как и любое другое. Торгует, где хочет и с кем хочет. Я не влезаю и не подминаю под себя власть. Мне эта грязь осточертела за эти тысячи лет. Как бы ты ни старался, всё равно будут недовольные, будут обвинения и прочее дерьмо…
Мы сосуществуем, растём над собой и не даём этому миру скатиться в адскую пропасть забвения. Если приходят слимы или любое другое вторжение, сражаемся плечом к плечу. Архариты тоже перестанут призывать их, я тебе это гарантирую! Это первый вариант.
Ну и второй вариант…
— Какой?
— Я к чертям собачьим стираю Гизель за пару недель, вывожу отсюда выживших на кораблях или реально привожу архаритских порталистов. Пускай по всему миру начинается беспорядок, империи утопают в крови и воюют друг с другом. Меня это в меньшей степени, но тоже устроит. Потому что всем станет наплевать на мелкое, нищее королевство. Я решу некоторые проблемы и начну создавать всё с нуля. Всю вертикаль власти. Схвачу за императорские бубенцы всех хранителей ключей и гарантирую этому миру будущее. Пусть и кровавой ценой. Всё, время пошло.
Я принялся активно нарезать мясо ножом и отправлять в рот большими кусками. Жан смотрел, как я ем, практически не моргая. Что он там пытался понять, что он хотел увидеть, я не знаю.
— Если ты ждёшь, что я подавлюсь и сдохну, то учти: меня даже смерть не остановит. И это я не образно сейчас говорю. Секреты старения, омоложения, воскрешения — я эти тайны постигал тогда, когда ещё твоих прабабушек и прадедушек у предков в планах не было. Будете молодцы — и я дам вам альтернативу дебильному магическому вампиризму, что вы используете для продления своей жизни. Всё равно эта технология у вас кривая. Вы даже тысячу лет не живёте в итоге.
Что-то такое промелькнуло во взгляде Жана, что я понял: сломался. Поплыл его чёткий взгляд, задрожала губа, изменился голос. Он не был напуганным, как у крысы, как в первые минуты нашей встречи под сводами зала для приёмов. Не был театрально величественным и храбрым, когда я оставил его один на один со своими мыслями и реальностью. Он был слегка дрожащим, отчаявшимся, словно у человека, что рухнул в колодец, покалечился, собрал все силы и волю в кулак, добрался каким-то чудом до самого верха, а там, зацепившись за край, увидел смотрящего на него соседа с топором в руках. Того самого соседа, чьего любимого пса упавший отравил, в чей курятник лису пустил, кому на крыльцо нагадил и много других гадостей наделал. Причём в его же присутствии.
Отчаяние. Осознание. Принятие. Не только его судьба висит на волоске, но и всего Гизеля.
Жан четыре с лишним сотни лет был правителем. Играл свою роль. И теперь ему нужно либо сдохнуть самому и утащить за собой на дно будущее этого островного государства, либо осознать, что он не король, а обычная пешка, и подчиниться. Но подчиниться не как раб, а как правитель, и взять на себя ответственность за всех остальных. Это можно назвать концом его прежней жизни. В любом случае. Он либо отправится в ад, либо примет новую реальность.