– Или как всегда лукавишь. Скажи, Тера, а мы можем применить к нему нашу силу? Ведь нас трое против него одного. Сбежать он отсюда не сможет. Вокруг море, и оно подвластно мне. Крыльев у карлика нет, хоть он и Ангел Воздуха. Все равно летает на самолете. Значит, с яхты не сбежит. Вот, скажем, задумали мы его пытать… – Билял плотоядно облизнул губы. – Подержишь ты злобного карлика, Тера, пока я его топлю, или поджаривает Алла? Мы можем его поделить: мне голова, а ей пятки китайца.
Гуанг Чао невольно вздрогнул. «Значит, он не так уж и силен!» – с торжеством подумал Билял.
– Жаль, наш красавец не жил во времена Инквизиции. Ему бы понравились средневековые пытки, – попытался обратить все в шутку Гуанг.
– Я и в другие времена наигрался, – невозмутимо сказал на это шейх. – Не переживай: опыт у меня большой. Я вытяну из тебя все, злобный карлик!
– Гуанг, что ты знаешь? – настойчиво спросила Тера.
– Свиток защищен Создателем! Если я не могу его видеть, значит, время еще не пришло!
– Он что, вдруг начнет светиться? – ухмыльнулся Билял. – И мы увидим пробивающийся из-под земли свет. Ага.
– Может быть.
– Что ж, подождем, – шейх откинулся на мягкие подушки и улыбнулся. Настроение у него заметно улучшилось: рядом любимая женщина, вокруг не менее любимое им море, родная стихия. И враг не так уж и опасен, как показалось поначалу. Завтракал Билял по-восточному, на низком диване, со множеством подушек. Рядом стоял неизменный кальян. Билял не отказал себе в удовольствии сделать пару затяжек.
«Ничего, ты еще поползаешь в грязи у моих ног», – с ненавистью посмотрел на него Гуанг Чао. Билял поймал его взгляд и с торжеством прикрыл глаза огромными ресницами, чтобы никто не увидел их блеска: «Он меня боится!».
– Позабавь нас своими рассказами, пока мы пьем кофе, – лениво сказал он китайцу. – С чего вдруг ты вцепился в этот Карфаген?
– Я вцепился?! А кто был его верховным богом?! Тебе напомнить?
– Люди поклоняются тому, кого сами выбирают, – надменно улыбнулся принц Билял. – Море– колыбель жизни. И оно всегда их кормило. Да, я был когда-то верховным богом. То есть, меня объявили таковым, потому что я совершил много подвигов. В каждой из своих земных жизней. Вот меня и воспели в мифах и легендах. Герои живут вечно.
– А, может, люди просто прочли свитки? – предположила Тера. – Ведь кто-то же их читал.
– Жрецы, конечно, – пожала плечами Алла. – Я тоже изучала историю. Первые люди, без сомнения, читали свитки. Потом их цивилизация погибла, выжившие утратили прежние знания, а, главное, забыли древний язык. И содержание свитков отныне передавалось по памяти, из уст в уста, поскольку больше никто не мог их прочитать. Разумеется, оно с каждым разом все больше искажалось. Пока не превратилось в мифы и легенды. Во всех верованиях есть что-то общее, источник-то один. Но личности сказителей и особенности климата наложили свой отпечаток на каждую из версий. К примеру, у финикийцев Ангелы стихий трансформировались в грозных богов. У других народов элементали огня стали саламандрами, воздуха эльфами, земли гномами, а воды нимфами. Кстати, Гуанг, что там с древним Карфагеном? Как звали, к примеру, тебя?
– Эшмун. А ее Танит, – Гуанг кивнул на Теру. – Еще одно ее имя. Богиня-девственница, грозная богиня природы. У греков она стала Артемидой. Кстати, еще на изображения карфагенян Танит держит в руках крест. Спустя века он стал иметь символическое значение.
– Тогда с чего ты назвал верховным богом меня? – ревниво спросил шейх. – Они поклонялись ей, – он кивнул на Теру. – Она всегда главная, – сказал Билял с досадой. – Люди считают, что она их мать. Или мать их бога, в зависимости от того, кто во что верит.
– Карфагеняне звали тебя Мелькартом, – улыбнулся Гуанг. – Покровителем мореплавания. Всего лишь. А Тера – мать-природа. Она сильнее, в чем ты вчера убедился.
– Я, кажется, помню эту легенду, – наморщила лоб Алла. – Мелькарт был воинственным богом, он действительно совершил много подвигов. У древних греков он стал Гераклом. Могучий воин, сын бога, настоящий герой, – она с нежностью взглянула на принца, который, поймав ее взгляд, счастливо улыбнулся и сказал:
– Я прекрасно помню эти подвиги. Я всегда воевал, в то время как он, – Билял кивнул на китайца, – отсиживался в прохладных храмах и плел интриги.
– Я занимался врачеванием. Финикийнцы звали меня Эшмуном, а греки потом Асклепием. Мне приходилось много работать, потому что ты все никак не мог угомониться. Эти твои «подвиги» большей частью были кровавыми войнами. Ты у нас главный поставщик и рая и ада, хотя это понятия условные, как нам с вами известно. Но первым делом наш балованный ребенок подарил людям пурпур, – ехидно улыбнулся Гуанг Чао. – Чтобы они могли красить в алый цвет его великолепные одежды. Подкинул им моллюсков, которых надо было часами выпаривать на солнце, чтобы из каждой раковины добыть каплю драгоценной краски. Какая необходимость была в этом «подвиге» о, Сиятельный? – он с иронией поклонился. – Твое непомерное тщеславие?
– Зато я дрался с великаном!
– Из-за женщины. Когда ты победил великана, она стала твоей женой. Одной из. Ты единственный из нас, оставляешь на земле потомков. Эти плоды ты еще будешь пожинать.
– Я открыл много новых колоний! Поэтому меня так чтут!
– Уже нет. Прошло две тысячи лет, мой мальчик. Ты больше не главный бог. Забудь.
– Зато я шейх, – пожал плечами Билял. – Я земной бог, потому что у меня много денег, и я правлю большим и влиятельным государством.
– Еще нет.
– Ну, буду править! Кто мне помешает? Уж не ты ли? – он презрительно посмотрел на китайца. – У меня есть деньги, нефть, много дворцов, самолет, и эта красивая яхта.
– Я уже сказал, что ты неплохо устроился.
– А она? – Билял кивнул на Аллу. – Какой богиней была Алла? Ведь ей тоже поклонялись? – ревниво спросил он.
– Она была Анат. Богиня секса и войны.
– Я так и думал, – Билял удовлетворенно кивнул. – Она красивая.
– А потом стала Афиной. Кстати, победительницей морского божества. На древних статуях у нее во лбу сияет солнечный диск. – Алла улыбнулась и потрогала лоб. – А вообще она жестокая и необузданная богиня, – мстительно добавил Гуанг, глядя на шейха. – Известная своей свирепостью. И кстати, тоже девственница.
– Не в этой жизни, – улыбнулся Билял. – Мы это наконец-то преодолели. Так что я вправе рассчитывать на награду.
Алла вспыхнула.
– Прикажи своим слугам подать холодный щербет, – улыбнулся Гуанг. – Тебе надо остыть. Между прочим, это из-за тебя мы тратим драгоценное время. На машине было бы гораздо быстрее.
– Он еще будет меня учить! – разозлился Билял. – Позабавил, и хватит. Мы и без тебя можем вспомнить, чем раньше занимались. Я просто хотел развлечь Аллу. Я и сам могу это сделать, но здесь очень уж много людей. Хотя кое-что я могу.
Словно в ответ на его слова яхту окружила стая дельфинов. Алла встала, чтобы их как следует рассмотреть.
– Ну, начинается! – покачал головой Гуанг. – Не может наш ребенок без своих игрушек!
– Отстань от него, – улыбнулась Тера. – Дельфины очень милые. Я тоже с удовольствием на них посмотрю.
Гуанг, ворча, откинулся на подушки, все остальные облепили борта, даже команда. Никогда еще они не видели, чтобы дельфинов было так много и они вытворяли такие штуки! Лоснящиеся и гладкие, как шелк, красавцы выпрыгивали из воды, совершая немыслимые кульбиты, выписывали в воде какие-то фигуры, разбивались на пары и нежничали друг с другом. Алла весело смеялась.
Когда представление закончилось, Билял предложил гостям фрукты и прохладительные напитки.
– Мы прибываем в Карфаген, мой господин! – торжественно сообщил Азиз.
– А теперь пешочком, о, Сиятельный, – насмешливо сказал Гуанг. – И обойдемся без слуг.
– Он прав, – сказала Тера, видя колебания шейха. – То, что мы увидим, предназначено только для наших глаз. И больше ни для кого.
– Останешься на яхте, – велел Билял Азизу. – И приготовь мне удобную одежду, европейскую.
– Но, господин… – жалобно посмотрел на него Азиз. – Разве не надо больше за ним присматривать? – он кивнул на китайца.
– Я и сам справлюсь. Как видишь, нас трое, а он один. Не беспокойся за меня.
Азиз помрачнел, но промолчал. Отдав распоряжения команде, принц Билял пошел переодеваться.
К берегу они отправились на моторной лодке. Яхта шейха кинула якорь в живописной бухте.
– Так будет быстрее, – сказала Тера. И Билял с ней согласился.
Он подал руку Алле, помогая ей спуститься в моторку. Та невольно улыбнулась: шейх Билял бен Халиф аль Рашид выглядел непривычно. На нем были потертые джинсы, простая белая футболка и кроссовки. Обычный парень, каких на улицах любого города тысячи. Хотя… Парень с обложки глянцевого журнала, рекламирующий какой-нибудь мужской парфюм или бритвенные станки. Высокий, спортивный, с красивыми глазами и мужественно выдвинутым вперед подбородком. Да еще на пальце правой руки сверкает огромный перстень, каким простой парень не может владеть. Билял либо забыл его снять, либо не снял намеренно. Так он был Алле гораздо ближе, чем в своих умопомрачительно дорогих костюмах. Сама она тоже была в джинсах и футболке. Тера надела длинную юбку и свободную кофту. Лицо у нее было торжественное, когда она сходила с яхты в моторку. Гуанг Чао словно пролетел туда по воздуху, не касаясь ногами трапа. Билял, заметив это, ухмыльнулся:
– Не можешь без своих штучек? А как же люди?
– Не беспокойся: все они смотрят на тебя, – огрызнулся китаец.
Билял пожал плечами и запустил мотор. Он отлично умел управляться с лодкой. Моторка летела по волнам, словно птица, и Алла невольно вздрагивала. Ну и скорость!
– Не бойся, – сказала Тера. – Он знает, что делает.
– Я могу объездить жеребца, водить любую машину, хоть спортивную, хоть танк, и легко управляюсь с «Сессной», – не преминул похвастаться Билял.
– А с «Боингом»? – тут же вставил шпильку китаец.