Тут же появилась женщина, несмотря на жару, одетая во все черное, в черном платке. И засуетилась:
– Прошу в дом! Проходите, пожалуйста.
Народу в доме оказалось много, это были женщины и дети. Женщины тут же засуетились, понесли в самую большую комнату прохладительные напитки, лепешки, мед, фрукты.
– Мы не голодны, – запротестовала, было, Алла.
– Законы гостеприимства, – тронул ее за руку Билял и кивнул на низкий диван: – Садись.
К расспросам приступили не сразу. Какое-то время гости угощались и хвалили мастерство хозяйки, которая тоже проявляла терпение. Наконец, Яхья не выдержала и расплакалась:
– Джамиль пропал три дня назад, – со слезами сказала она. – Нет никаких вестей, и на звонки он не отвечает.
– Я знаю, ему пообещали много денег, – осторожно сказал Билял. – Что это были за люди? Они приходили сюда?
– Да, – кивнула Яхья. – Джамиль их приводил. Они сидели здесь, я приготовила щедрое угощение. Джамиль сказал, что это очень важно. Этой встречи он ждал много лет.
– О чем они говорили? – поскольку Яхья молчала, Билял сказал: – Я знаю, твой муж владел картой морских кладов. Расскажи-ка об этом.
И посмотрел на женщину долго, тягуче. Та заговорила, словно под гипнозом:
– Их было трое. Странные такие. Так обычно ведут себя белые люди.
– В смысле европейцы?
– Да. Настоящие господа. Одеты тоже странно. Такое ощущение, что их одежда с чужого плеча. На самом деле они не такие.
– Ты сказала, не европейцы. А кто? Может, китайцы? – Билял кивнул на Гуанга Чао.
– Нет! Не китайцы, что вы! Они говорили с Джамилем по-английски, но такое ощущение, что и язык им чужой. Я же говорю: очень странные люди. Они не стали ничего есть. Даже не притронулись к еде. Когда они ушли, я расплакалась, но Джамиль сказал, что так надо.
– Так надо?! – удивленно спросила Алла.
– Они были похожи на тебя, – Яхья кивнула на шейха. – Волосы темные, глаза тоже. Только ты красивый. Высокий, сильный. Настоящий воин. Они не воины. И у них большие широкие носы, толстые губы. Кожа гораздо темнее, чем у тебя, но больше всего меня поразили их руки. Они мягче, чем у женщин. Очень странные мужчины.
– Как они убедили твоего мужа показать им карту?
– Джамиль всегда говорил, что один он не справится. Очень уж большая глубина. Нужны помощники, а, главное, деньги. Много денег.
– Ты сама видела карту?
– Да.
– Откуда она у твоего мужа?
– От его отца. Не одно столетие семья Джамиля владела этой картой. Говорят, его предки были когда-то жрецами. Очень древний род.
– А почему картой так и не воспользовались?
– Все, что лежало неглубоко, давно уже подобрали, – с сожалением сказала Яхья. – В семье у мужа все мужчины испокон веков были опытными ныряльщиками. Джамиль сказал, что ему уже почти ничего не осталось. И вот пришли эти люди, – Яхья расплакалась. – Я сердцем почуяла неладное, когда они оказались от угощения. Сидели, как истуканы. И еще… Они были в легких рубашках, из-за жары. У одного из них, самого толстого, от неловкого движения пуговицы на груди расстегнулись. И я увидела…
– Что ты увидела? – подалась вперед Тера. – Татуировку? Шрам?
– Шнур.
– Шнур?!
– Да, белый шнур, перекинутый через плечо. Он ясно проступал под тонкой рубашкой, и у остальных тоже, только я не сразу поняла, что это такое. Только когда пуговицы расстегнулись. Одежда была для мужчины непривычной, это было видно. Он все время морщился и явно чувствовал себя неловко оттого, что должен выглядеть, как европеец.
– Через какой плечо он был перекинут, этот белый шнур? – нетерпеливо спросил Гуанг. – Через правое или через левое? Это очень важно.
– Через правое.
– Ты знаешь, кто эти люди? – удивленно посмотрел на китайца Билял.
– Теперь да. Нам надо ехать в порт.
– Вы найдете моего мужа? – просительно посмотрела на них Яхья.
– Боюсь, он уже не вернется, – мягко сказала Тера. – Ему не надо было идти с этими людьми.
– Я так и сказала, – женщина снова расплакалась.
– Не плачь, – Билял полез в карман и достал деньги. – Вот. Это тебе и твоим детям.
Мустафа коротко вздохнул.
– Отвезешь нас в порт, откуда Джамиль со странными людьми отправились на поиски клада? – спросил у него Билял.
– Конечно, господин! – Мустафа, кажется, поверил, что перед ним переодетый принц.
Плачущая Яхья проводила гостей.
– Надо было поднять тело, – тихо сказала Тера.
– Болтаться по морю с трупом аквалангиста? – удивленно посмотрел на нее китаец. – Нет уж, увольте! Ему не надо было ввязываться в сомнительное предприятие, этому Джамилю.
В салоне машины они устроили совещание.
– Кто были эти люди? – нетерпеливо спросил Билял, когда мини-вэн тронулся. Вокруг замелькали финиковые пальмы и яркие цветы бугенвилии. – Гуанг, что ты понял?
– Это индусы. Брамины, – медленно заговорил китаец. – Представители высшей касты. Об этом говорят белые шнуры, перекинутые через плечо. Это священные шнуры, их надевают на мальчиков в день их посвящения, согласно древнему ритуалу. В Индии четыре касты: брамины, кшатрии, вайшья и шудры. Первых, согласно легенде, Будда сотворил из своих уст, поэтому брамины – жрецы, высшая каста. Кшатрии сотворены из рук Будды, это воины, вайшья из бедер, они торговцы и землепашцы, ну а шудры сотворены из ступней бога и – это самая низшая каста. Они слуги, уборщики. У каждой касты свой цвет шнура. Хотя сейчас, все, похоже, носят желтые. То, что на индусах, пришедших к Джамилю, были все же белые шнуры, говорит о том, что они с юга Индии, где все еще чтут древние традиции и вера в людях пока сильна. Равно об этом говорит и темный цвет кожи браминов. Они определенно южане. Что до шнуров, то это хлопковые шнуры, их плетет девушка из высшей касты, а повязывает брамин. Длина шнура 96 раз от ширины пальца человека, то есть его рост, каждый из четырех пальцев – состояние души: бодрствование, сон, сон без сновидений и абсолютное отрешение. Три нити – три качества: добродетель, страсть, неведение. И три долга: древним мудрецам, предкам и богам. Их связывает узел, означающий трех богов: Брахму, Вишну и Шиву.
– Не заговаривай нам зубы, – поморщился Билял. – Что мне за дело до этих шнуров?
– Терпение. Надо понять, что это за люди и зачем им свиток, – остановила его Тера.
– Гуанг, зачем?
– Они перекинули шнуры через правое плечо, что означает неблагоприятную церемонию, – вздохнул китаец. – Обычно шнуры носят на левом, или перекидывают через шею, как ожерелье. Но эти люди, будучи браминами из высшей касты, решились на воровство и убийство. Они нарушили много запретов, приехав сюда, в Тунис. Но пищу в доме чужака все же не вкусили. Брамин может принять еду лишь из рук брамина. Им запрещено работать, поэтому у них такие мягкие руки. В Индии сейчас много традиций нарушено, но только не на юге.
– Я спросил: зачем им свиток?
– Они хотят вернуть утраченное.
– То есть?
– В древней Индии жили первые люди. И свитки поначалу были у них. Пока не погибла их цивилизация, и потомки первых людей не переселились в Персию, а оттуда в Палестину. В Индии же остались лишь веды: сборники священных писаний, которые передавались устно, в стихотворной форме. Веды считаются апаурушея, несотворенными человеком, вечными богооткровениями. Брамины, которые приехали недавно в Тунис, видимо узнали о том, где находится первоисточник. Золотой свиток с письменами, начертанными рукой самого Создателя. Недаром ведь золото испокон веков считается самым ценным и желаемым для людей металлом. Оно носит особый знак, именно потому, что отмечено рукой Создателя.
– Откуда ты все это знаешь? – подозрительно спросил Билял.
– Я же сказал тебе, что много дней провел в библиотеках.
– И надо сказать ему за это спасибо, – вмешалась Алла. – Значит, воры – индусы. Но как они узнали о затонувшем корабле?
– Может быть, прочли древние письмена, – пожал плечами Гуанг. – Или расшифровали какую-нибудь веду. Упоминания о священных свитках, скорее всего, есть в Атхарваведе – «Веде заклинаний». Это особая веда, в то время как все остальные обращены к богам, она хранит память о человеческой цивилизации: что, где, откуда?
– И одно из древних заклинаний привело браминов с юга Индии в Тунис? – усмехнулся Билял.
– Что тебя удивляет?
– Меня удивляет то, что мы разминулись в считанные дни! Веками свиток, предназначенный только для нас, покоился на дне моря! И именно в тот момент, когда мы за ним приехали, объявились конкуренты! Зачем он нужен этим индусам?
– Он нужен их храму, – тихо сказал Гуанг. – Они хотят вернуть его туда, где он хранился изначально, на свое законное, как они считают, место. Это укрепит веру. В Индии очень уж много религий. Даже у главной, индуизма, масса течений. Понятно, что верх возьмет та религия, в главном храме которой окажется священная реликвия. Первоисточник. Тогда вопрос об истинном и ложном веровании отпадет сам собой. И все индусы объединятся. Это сделает их страну самой могущественной в мире. А нацию самой влиятельной. Как и в древние века, когда Индия была колыбелью цивилизации.
– Откуда у них деньги на такую экспедицию?
– О! Храмы индусов сказочно богаты! Там и по сию пору хранятся огромные алмазы, рубины, изумруды… Много золота. Искусной работы украшения и, разумеется, баснословной стоимости. Древним храмам много жертвуют, туда стекаются паломники, миллионы паломников. И все они не скупятся на пожертвования. Уж в чем в чем, а в деньгах недостатка у браминов нет.
– Приехали! – обернувшись к ним, радостно объявил Хабир. – Вот он, порт!
Все замолчали, ожидая, когда мини-вэн припаркуется.
Мустафа выпрыгнул из машины первым и широко распахнул дверь салона со словами:
– Из этого порта и вышел в море Джамиль.
– У него было судно? – спросил Билял, спрыгивая на землю и подавая руку Алле, а потом Тере.
– Что вы! Джамиль об этом только мечтал! Купить яхту и катать на ней туристов. Это приносит большие деньги.