В феврале завещание Лоутона вступило в силу, а Дофина – еще через несколько месяцев; владения Сэвиджей были огромными, и дело осложнялось тем фактом, что Дофин умер, когда еще не решился вопрос о разделе имущества его матери. Но лишь только получив полный контроль над собственностью, Ли тут же продала Бельдам интересовавшейся им нефтяной компании. Та была рада его получить – прошел целый год с того момента, как Лоутон впервые предложил семье продать участок. Тем временем никто из них не возвращался в Бельдам, они даже реку Тенсо в округе Болдуин пересекали с опаской. Большая Барбара сдала в аренду бизнес по производству удобрений каким-то родственникам Лоутона, которые позорно обманули ее, памятуя, как Лоутон обращался с ними прошлые десятилетия, – и Большая Барбара посчитала это справедливым. Она никогда не ездила в Белфорест, потому что сама поездка и даже название слишком напоминали ей о Бельдаме.
В конце лета, через полтора месяца после того как нефтяная компания подписала документы на собственность, известную как Бельдам, ураган «Фредерик» обрушился на побережье Алабамы. Девяносто процентов деревьев ореха пекан в округе Болдуин, многим из которых было более семидесяти лет, оказались выкорчеваны. В Галф-Шорс то, что не смогли уничтожить разрушительные приливы, добили ветер и дожди. Здесь воды залива просто разошлись по всему полуострову. Они сровняли дюны и похоронили дорогу Дикси Грейвс, спихнули Гаск в бухту Мобил. Не осталось ничего, что выдало бы местоположение Бельдама: ни палки, ни кирпича фундамента, ни лоскутка ткани, застрявшей на умирающем шиповнике. Песок из залива заполнил лагуну Сэнт-Эльмо, и теперь это была не более чем влажная впадина на побережье. От пролива, который удерживал Дофина и Одессу в Бельдаме в ночь перед их смертью, не осталось даже канавки.
Нефтяной компании пришлось нанять геодезистов, чтобы они указали, где находится купленная собственность.
Осенью после разрушения Бельдама Люкер и Индия совершили еще одну поездку в Алабаму. Индии близнецы Дофин и Дарнли были настолько отвратительны, что ее невозможно было уговорить оставаться с ними под одной крышей. Ли она сказала только:
– Я ненавижу детей. Меня от них выворачивает.
А своему отцу Индия призналась:
– Помни, я вижу то, что видела Одесса. Эти младенцы не МакКрэи – они Сэвиджи.