В эфир она…
Елена жадно прислушивается.
Исчезла; небо скрыло
Ее от глаз, и сторожить остались
Пещеру мы пустую. Вот слова
Последние ее: «Несчастны вы,
Фригийцы, эллины! Из-за меня вы
В Скамандровой долине полегли
По Геры замыслу: вам всем казалось,
Что Александр владел Еленой — ею
Он не владел. А я, исполнив срок
И соблюдя веленье Мойры, снова
К отцу Эфиру возвращаюсь. Жаль
Мне Тиндариду, что с душой невинной
Молвою опорочена она!»
Привет тебе, о Леды дочь! Так вот где
Открылась ты — а я-то доношу,
Что в звездный мир от нас ты удалилась,
Не догадавшись, что крылатым телом
Владеешь ты. Не попрекай же нас
Вторично, что напрасно мы трудились
И муж и рать — под Троей за тебя!
Я понял все… Ее слова сошлись
С рассказом этим.
О желанный день!
Объятьям ты вернул мою Елену!
О Менелай… Любимый… Годы мук
В какую даль ушли… а наслажденье
Так свеже… О подруги! Он со мной.
Девушки обступают Елену. Музыка.
Я нашла его: какая радость!
Я его, лаская, обнимаю…
Сколько дней, о милый, сколько дней!..
Да, ты моя! Так много на губах
Вопросов и рассказов… Как начну я?..
Я дрожу от радости. Желанья
Волосы на голове вздымают,
И к тебе я крепко прижимаюсь.
Ты мой муж, мой муж, моя отрада[35]!
Как сладко мне в глаза твои глядеть!
На жребий не сержусь я больше, нет.
Да, это дочь Кронида, Леды дочь;
Ей, ей чета блаженных белоконных[36]
С приветным кликом светочи несла!
Ах, бог супругу разлучил со мною,
Судьбу судил иную ей — и воля
Свершилась необорная его;
С недолей доля вновь соединила
С тобой меня; мы встретились — хоть отдых…
О, счастье! Все ж не покидай меня!
Будь счастлив, гость! Богов молю о том же:
Одна судьба, одно у вас и счастье.
Подруги мои!
Стоны мои умолкли. Ни слова
Больше о прошлых страданьях.
Вот он, которого сердце биением каждым
Ждало так долго, — вот муж мой.
О, ты моя, и твой я. Сколько раз
Сменилось солнце прежде, чем обманы
Богини осветило наконец!
Слезы я лью, только сладкие слезы:
От мук пережитых осталось
В них больше отрады, чем горя.
Что я скажу? Надеяться кто смел бы:
Нежданного я прижимаю к сердцу…
Ты здесь, со мной. А кажется, давно ль
Я верил в твой побег под кручи Иды,
В несчастную твердыню Илиона?
Богами заклинаю… Как могли
Тебя из дома моего похитить?
О, горькое начало…
О, горькие слова… Не трогай их…
Нет, говори; что нам даруют боги,
Того чуждаться слух не должен наш.
Рассказывать мне страшно… Что за ужас!
Все ж говори. О муках сладко слушать…
К Парису в руки, через пучину
На веслах быстрых я не летела
В объятья грешной его любви…
Но что за демон, что за рок могучий
Тебя похитил из земли родной?
Зевса и Майи сын, о мой любимый,
В эту страну Гермес меня домчал…
О, чудо! Кто ж послал его? Ужасно!
Ах, слезы, слезы увлажняют вежды.
Меня сгубила Зевсова супруга.
Как? Гера? Ей за что ж бы нас казнить?
Вас, кляну я, ключи, тебя, светлая влага,
Где красу освежали богини…
И откуда судьи роковой приговор.
Но суд… и Гера… и твои несчастья…
Чтоб у Париса отнять…
Не пойму!
Дар, Кипридой обещанный…
Бедная ты!
Да, бедная! В Египет повелела
Она Гермесу унести меня.
Пауза.
Так, значит, тот… владел твоей лишь тенью?
А горе-то, горе-то в доме твоем!
О мать, о кручина моя!
Что хочешь сказать ты?
Матери больше нет…
Мой затянул позор
Петлю на шее ей…
Увы!.. А дочь, — скажи мне, — Гермиона?
Чуждая брака,
Детей не ласкает
И плачет всечасно
О матери свадьбе.
О, дом мой сгубивший
Предатель Парис!
Себе же готовил
Ты лютую гибель
И меднодоспешных
Данайцев полкам!
А меня заставил демон
Под обузою проклятья
Бросить дом и край родной,
На чужбину удалиться
Чтоб позор греховной свадьбы
Неповинную терзал!
Пауза. Менелай и Елена стоят молча, любуясь друг другом. Музыка умолкает.
Коль вам теперь счастливая судьба
Откроется — былое потускнеет.
И я бы, царь, хотел с тобой делить
Веселые минуты. Вижу радость,
Да не могу никак ее понять.
Ну что ж, старик, вступай в беседу с нами.
Источник мук под Троей — не она?
Нет. Боги нас обманывали, в руки
Мои достался призрак роковой.
Что ты сказал?
Все муки — даром? И награда — призрак?
Виною — Гера и богинь вражда.
А это — подлинно твоя супруга?
Тебе порукой слово в том мое.
О дочь моя! Богов чудесна воля,
И неисповедимы их пути!
Вращает мудро сила их людские
Дела. И вот один проводит жизнь
В трудах; другой, трудов не знавший, разом