Когда нам было Велено перестать, мы зажгли свет и увидели очень замечательное явление: стол, за которым мы сидели, стоял наполовину на ковре, и он не зацеплялся, когда с такой быстротой кружился, а шел плавно. Когда же мы пробовали его сами крутить, стол [упирался] и не мог ни за что кружиться, ибо ковер все время мешал» [1032] .
Рисунок знака-печати, данного Учителем М. через Н.К. Рериха
Николай Константинович записал послание Учителя:
«Дан рисунок печати-знака.
Говорю не на год и не на два, но на весь срок.
Когда найдете молодое,
Когда найдете доверия достойное,
Когда найдете лишенное предательства сердце
И принесете его Мне на служение, дайте ему знак этот.
По этому знаку найдут сердца друг друга.
И поверят.
Во всех Моих избранных странах.
Храните.
И Устав соблюдите.
Мой Устав» [1033] .
На сеансе, состоявшемся на следующий день, 17 декабря, эта тема была продолжена. Учитель сообщил насчет данного Им накануне знака:
«Поручаю вам Мой Знак.
По нему соберу Моих людей.
Сделайте отпечатки и будете посылать указанным».
Далее назывались имена знакомых Рерихам людей, которым надлежало послать знаки, отпечатанные по данному Учителем рисунку.
Учитель сообщал: «Поруме поручаю хранить отпечатки и давать с вашего указания.
Кольца – только кругу. Закажите в Париже.
Теперь изготовьте клише и отпечатайте числом – 117» [1034] .
По сделанному клише знак-печать был отпечатан в указанном количестве – 117 копий – на шелковой ткани лилового цвета (по указу Учителя) уже в Париже, после отъезда Рерихов из Америки, и эти изображения были разосланы всем, кого упомянул Учитель в том сообщении.
В декабре 1922 года Франсис Грант на одном из сеансов общения с Учителем записала по-английски послание, расшифровывающее значение символа, данного Н. Рериху для создания знака-печати. Учитель М. сообщал:
«Запомните значение драгоценной печати. Сферы Вечной жизни и Вечной эволюции – дающий мудрость змей жизни, наполненная новым вином чаша. Это печать грядущей Победы. Это печать грядущего Господа Мессии. Она будет начертана на щите и на знамени.
Ее смысл должен навеки отпечататься в самой глубине сердца. По ней все узнают знак Моих воинов. По ней вы узнаете вестника Мории. Это будет паролем. Знайте, те, кто покажет этот знак, – Мои вестники. Поскольку близится год славы, найдутся многие, которые принесут воинам известия о готовности. Вы узнаете их по паролю знака.
Благословляю вас, тех, что станут свидетелями исполнения плана Создателя. Благословляю вас, тех, что увидят вестников Утра. Благословляю вас, тех, что помогут изнуренному человече-ству на пути к свету. Благословляю вас. Вперед же, в вашей битве за истину» [1035] .
Между тем битва за истину продолжалась, противник не оставлял преследований. Он постоянно менял тактику своих нападений. Так, 24 января он предпринял еще одну астральную атаку на Елену Ивановну. Как писала З.Г. Фосдик, Елена Ивановна легла спать и во сне почувствовала неестественное давление, как если бы на нее кто-то наваливался. Она проснулась, но все продолжала чувствовать эту странную тяжесть, не понимая причину происходящего. В это время Н.К. Рерих сказал ей, что он уже давно не спит, так как у него был приступ удушья. Но после этого он увидел над кроватью Елены Ивановны лилово-серебряный Луч, который долго стоял над ней.
На другой день Учитель М. передал, что враг напал на Елену Ивановну и М. его рассеял своим Лучом; также и «Фуяма бодрствовал», будучи готовым отразить нападение на нее. «Мой луч растворил его и Фуяма бодрствовал» [1036] – было записано в дневнике Рерихов относительно этого происшествия.
Тем не менее, как отмечала Зинаида Григорьевна, несмотря на своевременную защиту, Елена Ивановна очень плохо себя чувствовала после этого нападения [1037] .
Интересно, что перед той самой ночью, когда все это произошло, Елена Ивановна получила опосредованное предупреждение от Учителя, но не поняла его смысл. Как писала Зинаида Григорьевна, «Е.И. говорит, что каждый вечер, перед тем как ложится спать, она долго смотрит на портрет М. и потом всегда раскрывает какую-нибудь книгу и всегда находит ответ на свой вопрос или ценное указание. В этот вечер она раскрыла “Изречения Рамакришны” и была очень огорчена, ибо прочла следующее: один ученик Мастера получил громадные знания и начал пользоваться ими для своих дурных целей – являлся к своим друзьям в астральном теле и даже начал посещать таким способом одну даму. Е.И. не поняла, почему именно ей было указано это место, но, конечно, после разъяснения М. ей стало ясно, что Он ее предупредил о нападении на нее врага в астральном теле» [1038] .
«…мы пили чай, и Е.И. рассказала, как она огорчена, что со времени [натиска] врага, когда она видит Руки М. в венце, окружающем ее, после моментально появляется красновато-лиловый свет, и на днях даже в нем появилась фигура врага, который на нее бросал сильные лучи. Позавчера ночью она проснулась от очень жгучей боли в колене, как будто там была рана, и полтора часа у нее была сильная боль, хотя на колене ничего не было. Потом она поняла, что сражалась в битве и враг ранил ее астральное тело. Это было подтверждено М.» [1039] .
Елена Ивановна не раз говорила своей ученице, что луч Конрада был лилово-красного или фиолетово-розоватого цвета. Луч Учителя М. был, как правило, лиловым с серебром или чисто лиловым, но, конечно, этот лиловый цвет был совсем другого оттенка, чем цвет луча Конрада.Глава 26. Битвы с кармой
30 декабря на сеансе общения Учитель сказал Рерихам: «Встречайте и побеждайте год – 1923-й». В этом кратком напутствии прозвучал намек-предупреждение относительно того, что трудные времена еще не прошли. В самом деле, хотя «война в доме» у Рерихов закончилась, силы тьмы не оставили своих попыток досаждать им где только можно. Новый год начался для них тревожно. Атаки врага не прекращались ни на духовном, ни на внешнем, событийном плане. Непрекращающиеся трудности в работе Рерихов объяснялись тем, что помимо проблем, связанных с финансированием школы, в Америке у них оказалось много завистников и недоброжелателей – и среди русских, осевших в США, и среди американцев. Некоторые американские художники боялись влияния русского искусства в США, видя в Рерихе опасного конкурента, тем более что гений русского живописца был очевиден. То же относилось и к некоторым владельцам частных образовательных учреждений США, видевшим в основанной Рерихами Школе искусств помеху их собственному бизнесу. В дневнике З. Фосдик записано много эпизодов, связанных как с мелкими, так и с серьезными попытками навредить культурным учреждениям, основанным в США Рерихами. Конечно, эти интриги закручивались не без влияния главного и к тому же тайного врага Рерихов – Конрада. Большинство выпадов против Рерихов и их культурных организаций вдохновлялось именно скрытыми воздействиями иерофанта тьмы.
Как уже говорилось, столь бурная активность противника объяснялась неблагоприятным астрологическим положением, способствующим проявлению всех разрушительных и дисгармоничных сил в природе и в социуме.
На сеансе общения 3 января Мастер М. сообщал: «Ручаться за январь нельзя, но приложите всю находчивость. Считаю, явления русских предателей опасны, ибо открываются двери. <…> Я шлю Свой луч, но враг пытается погубить посев. Очень трудно удержать натиск. Щит полон стрел. <…> Враг пользуется светилами» [1040] .
Нелегкий выбор
Первая половина 1923 года стала особо сложным временем для старшего сына Рерихов, Юрия. Судьба поставила его перед трудным выбором, от которого зависела вся его последующая жизнь.
В это время Юрий учился в Сорбонне сразу на нескольких отделениях, изучая одновременно восточные языки, военное дело, юриспруденцию и экономику. Как уже говорилось, учеба давалась необыкновенно талантливому юноше удивительно легко, и, несмотря на большую занятость, он еще находил время для общения с членами французской секции Теософского общества, среди которых были русские эмигранты, в том числе и знакомые Рерихам по Лондону. В частности, молодой человек часто бывал в доме Ирмы Владимировны Манциарли, с которой семья Рерихов познакомилась во время пребывания в Лондоне в 1920–1921 годах.
Выйдя замуж за иностранца, Ирма Владимировна покинула Санкт-Петербург; впоследствии семья Манциарли обосновалась в Париже. Ирма Владимировна была активной участницей теософского движения: она сотрудничала непосредственно с Анни Безант, часто навещала Адьяр, где находилась штаб-квартира теософского движения, и вообще была известной личностью в теософских кругах. Младшая дочь Ирмы Владимировны, Марсель, которую в семье называли Марой, обладала талантом композитора; несмотря на свой молодой возраст, она сочиняла музыку, которая исполнялась в престижных концертных залах Парижа.
Члены семьи Манциарли, как практически и вся интеллигенция в ту эпоху, интересовались спиритическими опытами. Живя в Париже, Юрий самостоятельно продолжал сеансы общения с Учителем; в них принимал участие его давний друг Георгий Шклявер, с которым он, после Лондона, вновь увиделся в Париже. Вскоре к сеансам Юрия присоединилась Марсель Манциарли, и, конечно, девушку удивила глубина и прозорливость советов, получаемых старшим сыном Рерихов во время этих сеансов. В этом не было ничего удивительного, учитывая, что сеансы, проводимые Юрием Рерихом, на самом деле не имели никакого отношения к спиритизму: с Юрием общались не какие-то духи, а сам Учитель М., используя для этого лишь внешние приемы передачи информации, принятые в спиритизме.
Юрий и Марсель подружились, стали встречаться чаще. Юрию тогда был 21 год, Марсель была на 6 лет старше его. Несмотря на разницу в возрасте, их дружба незаметно переросла в более сильное и глубокое чувство, хотя, скорее всего, это не было настоящей любовью, подобной той, которая связала судьбы Елены и Николая Рерихов. В этот мом