– Хорошо, – кивнул генерал.
Дорфус показал ему карту и с разрешения генерала развернул ее перед офицерами. Все склонились над ней, а Дорфус сказал:
– Первый шаг, господа, сделан. Лагерь наш.
– А второй какой? – поинтересовался Роха.
Капитан штаба ткнул пальцем в точку на карте.
– Висликофен. Центр кантона. Отсюда если с обозом – два дня пути, а без обоза, солдатским шагом, за день управимся. Главный перекресток кантона Брегген. До столицы два дня пути; до границ земли в любую сторону – на восток, на запад – два-три дня пути.
– Осада? – сразу помрачнел Брюнхвальд.
– Штурм, – отвечал ему капитан уверенно. – Город откровенно плох. Ров давно осыпался, его нет, стены кривы, едва стоят, подъемный мост врос в землю.
Капитан, конечно, говорил уверенно, но полковник и майор все-таки смотрели на генерала.
– Я доверяю капитану, – сказал Волков. – Так что ждем Эберста и Пруффа и выдвигаемся на юг, на Висликофен.
– А что будем делать сейчас? – спросил Роха.
– Вы займетесь моим любимым делом. – Волков засмеялся. Офицеры смотрели на него, ожидая разъяснений, а он встал и, все еще улыбаясь, продолжил: – Начинайте укреплять лагерь. У нас времени немного, через два, три или четыре дня они очухаются от поражения и попытаются что-нибудь предпринять, а полк Эберста будет здесь не раньше, чем через неделю, так что частокол, ров, рогатки – все как положено. Старшим назначаю вас, полковник.
Брюнхвальд кивнул. А Роха, сразу потерявший все свое хорошее настроение, сидел теперь с кислой миной: он не любил всего этого – землю копать это не его дело. Стрелки – белая кость на войне, они всегда были лентяями. А вот Карл Брюнхвальд уже встал, напялил на голову подшлемник и сказал то, что Волков и хотел услышать:
– Будет исполнено, господин генерал.
У офицеров одни задачи, у генералов другие. Умный генерал, начиная войну, уже думает, как ее заканчивать. Волков думал.
– Господин Фейлинг! – позвал он оруженосца.
– Да, господин генерал.
– Возьмите с собой господ Румениге и Габелькната и четырех гвардейцев. Езжайте на пристань и пересчитайте все баржи и лодки, что там найдете. Заодно посмотрите, где и какие есть склады. Попробуйте разузнать, что в них хранится.
Молодой человек, видно, не очень хорошо понял, чего желает генерал, и поэтому уточнил:
– И все это сделать тайно? Чтобы местные не видели?
– Наоборот, друг мой, наоборот, пусть как раз вас видят. Займитесь этим немедля.
– Хорошо, сейчас же займусь, – отвечал оруженосец, все еще не понимая сути задания.
А генералу и не нужно было, чтобы тот понимал, он уже садился на коня. Максимилиана, как и других раненых, Волков отправил на свою сторону реки, чтобы лекари зашили распоротую болтом щеку, с кавалером остались лишь господа Хенрик, фон Каренбург и гвардейцы, с ними он и поехал к реке. Посмотреть на выгрузку ландскнехтов и дать распоряжения Мильке.
Капитан Мильке был на берегу. Он, увидав приближающегося генерала, поспешил ему навстречу и доложил:
– Вся кавалерия на нашем берегу. Всех раненых уже вывезли.
– А что Кленк?
– Уже грузится. Признаться, я не понял, почему вы, господин генерал, приказали кавалерии грузиться в первую очередь. Пехота погрузилась бы много быстрее, но раз уж приказали… – говорил капитан, делая удивленное лицо.
«Наглец, глупый мальчишка, вздумал замечать ошибки командира? Ну ничего, допусти хоть малейшую оплошность, и ты пожалеешь!»
– Вы отправитесь с баржами в Лейдениц. – Волков не стал отвечать капитану на его замечание и сразу перешел к делу. – За три дня, я думаю, доберетесь.
– Да, я говорил с кормчими, весенняя вода уже давно сошла, течение теперь мирное, они сказали, что за три дня, если стараться, можно подняться до Лейденица.
– Думаю, что один или два дня вам еще придется подождать Эберста и Пруффа с обозом и пушками.
Мильке кивал, он тоже так думал.
– А потом как можно быстрее спустить их по реке ко мне. Мне потребуются пушки. Нужно как можно быстрее идти вглубь кантона, иначе враг соберется с силами.
– Это понятно, господин генерал.
– Вам придется тащить баржи по моей стороне реки, там у меня есть застава в рыбачьей деревне, и старшим сержант Жанзуан.
– Я с ним познакомился, он помогал мне искать хорошее место для погрузки. Толковый человек.
– Передайте ему мой приказ: пусть досматривает все баржи, которые будут проплывать мимо него по реке. Все. А баржи кантона пусть задерживает. Баржи Фринланда и баржи, идущие с севера, не трогает. Пусть забирает только баржи кантона. А если баржи с севера или из Фринланда будут везти товары из кантона, то пусть товар сгружает, а баржи отпустит. Также пусть забирает все плоты, спускающиеся по реке. Ничего из кантона по реке не пропускать! Вы поняли, капитан, что нужно сказать сержанту?
– Я все понял, – отвечал Мильке. – Товары, лодки и плоты из кантона Брегген конфисковывать, всех остальных пропускать. О том сказать сержанту Жанзуану.
– Именно.
– Сие мудро, – заметил капитан. – И прибыток вам, и купчишки местные взвоют, скорее захотят окончить войну.
«А он все-таки неглуп, этот Мильке».
Тут к ним прибежал человек и сообщил:
– Баржа идет, куда ее прикажете ставить?
– А вот и капитан Кленк со своими людьми, – сказал Мильке и пошел искать место на берегу для выгрузки прибывших солдат.
Капитан ландскнехтов сошел на берег первый, следом вывели коня. Он сразу сел в седло и подъехал к генералу.
– Знаю, что нас можно поздравить с первой победой.
– Да, можно, но бой был очень тяжел.
– С горцами иначе и не бывает, – заверил генерала ландскнехт. – Признаться, я удивлен и даже восхищен полковником Брюнхвальдом. Он одолел почти равного по численности врага, и это были горцы. Я до сих пор думал, что такое под силу лишь ландскнехтам.
– Полковник Брюнхвальд образцовый офицер, – отвечал Волков, сейчас он был рад за Карла и чувствовал себя так, словно высокая похвала предназначалась и ему тоже. – Кстати, вы, капитан, поступаете в распоряжение полковника. Лагерь находится тут недалеко, отсюда прямо на юг. Следуйте туда.
И, не дожидаясь высадки всех прибывших солдат, генерал поехал туда же. Он устал и был очень голоден, как ни крути, а ужинал он вчера со всеми еще в Лейденице, до посадки на баржи. Всю ночь он не спал, все утро дрался. А сейчас время шло уже к трем часам дня. Он проголодался и собирался как следует поесть.
Обед, который на скорую руку приготовили повара из запасов, захваченных в лагере, ему был весьма по душе. Простой горох с толченым салом, вчерашний хлеб и даже плохое вино, которое пили офицеры горцев, – все было ему по душе, все нравилось. Брюнхвальд и Роха уже поели и занимались лагерем, а вот Дорфус и фон Реддернауф присоединились за обедом к генералу. А вскоре к ним за стол пожаловал Кленк и доложил, что все его части уже на этом берегу и что Мильке отплыл за Эберстом и Пруффом. Дорфус рассказывал прибывшим офицерам о плане кампании, об их следующих шагах, когда прискакавший кавалерист просил дозволения видеть генерала.
– Ну что? – спросил его Волков.
– Меня прислал ротмистр Каплец. Приказал доложить вам, что наш разъезд встретил отряд врага на марше. Идут сюда по западной дороге. Уже должны быть в часе солдатского хода.
– Большой отряд? Обоз? Кавалерия? Какое знамя? Стрелки, арбалетчики есть? – посыпались на вестового вопросы от офицеров.
– Обоза нет, кавалерии тоже, стрелков и арбалетчиков… не знаю. А знамени не разглядеть было. Отряд… пара рот… человек четыреста.
– Что же вы, даже не разглядели, сколько у них стрелков? – спросил генерал, вставая.
– Они с горы шли, мы внизу и побоялись ближе подходить, думали, что они нас обнаружат.
– Капитан Кленк, – заметил генерал, беря шлем, – вот, кажется, и для вас дело нашлось.
– Я готов, – отвечал капитан ландскнехтов.
– Майор фон Реддернауф, все свободные от дозоров кавалеристы идут с нами. Румениге, найдите майора Роху, он со своими стрелками тоже идет с нами. Господа, доложите мне о готовности своих частей, как будете готовы – выдвигаемся немедленно.
Нельзя упустить этот отряд.
Глава 6
По правилам военного ремесла надобно было, конечно, догнать отошедшего после боя разбитого врага и со свежими ландскнехтами еще раз по нему ударить, но разъезды побитых горцев не нашли, и бог с ними. Уже через полчаса Волков спешно повел отряд на запад – туда, откуда прискакал гонец.
Вестовой говорил, что враг в часе солдатского шага, а он оказался уже ближе. Через полчаса марша они встретили свой разъезд, и ротмистр Каплец сообщил генералу:
– Встали на привал за поворотом дороги, выставили пикет, человек двадцать. То ли нас увидели, то ли предупредил кто. Сейчас ждут.
– Четыреста человек их?
– Нет, меньше, это по первости нам так показалось. А как пригляделись, так их оказалось человек двести пятьдесят.
«Жаль». Волков уже думал, что ему в руки попалось четыре сотни горцев.
– Что думаете, господа офицеры?
– Атаковать немедля, – сказал Кленк, и, конечно, был прав. – Перережем ублюдков.
– Думаю, ландскнехтам идти в штурмовой колонне по шесть, дорога широкая, – предложил Роха. – Кавалеристы наскочат на пикет, собьют его, а я перед ландскнехтами пойду рассыпным строем и сразу начну дело из мушкетов со ста шагов.
Можно было бы согласиться, но генерал сказал:
– Боюсь, что пикет вдруг за оружие схватится… Не хочу терять ни человека, ни коня. Вы, майор Роха, пошлите вперед Вилли с его ротой аркебузиров, пусть ударит по пикету, а когда те побегут, то уже пусть их кавалеристы потопчут.
– Вилли я не взял, он был бел как полотно, крови утром много потерял. Зачем брать, если человек слаб? – отвечал Скарафаджо. – Другого пошлю.
«Опять жаль. Утром Вилли был бодр и о ране за весь бой ни разу не поминал».
– Хорошо, начинайте дело, господа, пока про нас сволочи горные не прознали.