Потом — про Хлюдовика. Про Дубарэля… не стал ничего говорить, а то пришлось бы и про попытку моих дорогих соседей начистить мне то место, на котором я прям сейчас и сижу, рассказывать. А вот на Сусе я заострил внимание.
Леона выглядела расслабленной. Меня это почему-то взбесило: вот ей вообще, что ли, без разницы, что меня собираются на принцессе женить? И вообще, как понять, что она настоящая?
— А тебе-то что за печаль? — хмыкнула без особого интереса Леона. — Я скажу тебе так: если она и фальшивка, то дело, наверное, не в тебе. А в этом Хлюдовике или в драконе. Тебе, весьма вероятно, если подделку и сунули, чтобы ты свое эльфячество в ее высочество не совал.
— Да мне есть что совать в нее, что ли? — обиделся я. — Сама знаешь.
— Ну, знаю, — хохотнула Леона. — Во-первых, никто тебя на принцессе не женит…
— Не очень-то я и хочу, — еще пуще надулся я.
— Во-вторых, ну, я так полагаю, что она все-таки подлинная.
Я встрепенулся.
— Основания?
— А фальшивка бы переигрывала. — Вот откуда она так умеет? — Серьезно, вот ты ей там что нашептал — хлыща за оградой пасти? А она так спокойно, ну, раз ради дела… Была бы фальшивая — встала бы в позу. Так, нет?
Я задумался. Ну, вроде бы так и есть. Это как… богатый человек и не очень. Сколько я на трассе народу ни тормозил, как крутая тачка, так либо какой-то гендир ООО «Рога и копыта», то зицпредседатель Фунт, то феечка — жена либо первого, либо второго, ну, может, спортсмены там, актеры еще… А пару раз видел за рулем вполне себе скромных машин тех самых лиц, которые прямо по телевизору. Ни понтов, ни гонора, надо, так надо. Но вообще скажу так — нет человека говнистей больше, чем водитель персонального членовоза…
Это вот если мужик из тачки миллионов за двадцать выходит в толстовочке — он и хозяин. А если в костюме при галстуке, хоть зимой, хоть когда на улице плюс тридцать пять, — вот это водитель. Самая, я вам скажу, наглая и заносчивая публика. Очень любит пугать нас своими «боссами», правда, как правило, минут через пять после пугалки пополняет ряды безработных, но…
Тьфу, грубж. Хватит уже, навспоминался.
— …Себя ведет. — А ведь Леона там что-то по делу! — Так что пока мое мнение — не парься ты этим. И пацан у меня нареканий не вызвал. А вот Хлюдовик этот — хлебнем мы с ним. Кир-Хою его лучше вообще не показывать.
Вот в этом она тоже права.
— Зачем он с нами поперся? Чтобы ты половину дракона налево не продал? Вот странно, — она опять зафыркала. — Ну то есть не то чтобы очень, но сам посуди. Первое. Когда ты охотник — ты все равно доказательства подвига предоставляешь куда положено. А ты, дружочек, на пенсии. Вот и вопрос: понесешь подтверждаться или тебе уже пофигу?
Я аж челюстью клацнул. Об этом я не подумал.
— Второе, — многозначительно добавила Леона, видимо, решила меня доконать. — Короне эта дохлая гадость зачем? Сам головой на досуге подумай. Так что вот мой вариант: Хлюдовик этот неспроста и тебя как пенсионера выдернул, и сам с тобой напросился. То есть дракона ты для короны завалишь, конечно, а по факту, видать, для него…
Я аж подорвался. А, грубж! И тут же шлепнулся обратно на пуфик. Нет, ну вот как это так? Теперь у меня и комната, и Леона где-то как через толщу воды плавали и в ушах что-то шкворчало.
— Он вроде бы не бедствует, — ляпнул я не подумав, а потом прикинул — да с чего я вообще это взял? Жрет разносолы? Да за ним, может быть, уже коллекторы местные бегают. Может быть, он от кредиторов сбежал!
— Так что… подумай, что ты будешь с драконом делать, а не с принцессой, — заключила Леона. Я хотел встать, но вовремя передумал.
— Я? — я округлил глаза. — Я думал, что ты…
Нет, ну это вообще как называется?
— Ты, кто же еще. — Умеют гномы все-таки такие морды непроницаемые состроить, что ни грубжа у них не поймешь. — Я лицо тебе подчиняющееся…
У меня от сердца отлегло сразу. Опять я хотел было вскочить, но в голове до сих пор стоял колокольный звон, так что я, раскорячившись, так к ней и подполз и облапил. Хорошо хоть Леона согласна, солнце мое ясное, сияющее! Кир-Хой может еще и послать.
— Копыта убери, — проворчала Леона. — Показывай, что там Лкаш написала.
Ну и что мне оставалось — последовал приказу. Сам еще не читал, сейчас вот все и узнаю. Поскольку проще было мне стоять отклячив зад, чем Леоне до меня допрыгивать, то письмо я вручил ей, а сам деликатно заглядывал.
«Димиэль, сирин ты мой сизокрылый, дрючок остроухий, чтоб твои стрелы всегда попадали упырищу в глаз столь же верно, как ты сам в очередное гумно. Поверю твоим словам, крысавец ты мой, но ежели не сто…»
Глава двадцать третья
— Чего? — переспросил я у письма, по-идиотски хлопая глазами. — Чего сто-то?
Я даже выхватил у Леоны лист и перевернул. Как будто там чего-то могло быть. А я еще поизучал так конкретно, думал, может, знаки какие проступят. Ну и зачем мне был вот такой ответ?
— Чего, чего, — проворчала Леона. — Слова у нее закончились.
Ага, вот в этом все орки. Так рассыпятся в красотах, что до дела не дойдут. Теперь понимай как знаешь. Непонятно, будет вторая часть сообщения или Лкаш рукой махнула, мол, и так сойдет. И у меня сразу два вопроса образовалось, причем первый еще туда-сюда, а со вторым было хуже. Настолько, что начал я с первого. Может, все еще обойдется.
— Ну и? — спросил я теперь уже у Леоны. — Она нас будет ждать или нет?
— Я-то почем знаю, — легко откликнулась моя красавица. — Поедем — узнаем. Скорее да, чем нет, ты ж ей обещал все, как она любит. А что именно «как она любит»?
Я икнул. Радар подсказал мне, что я опять проштрафился, потому как любила Лкаш очень разные штуки, а я как-то однобоко понадеялся на страсть орчихи к дорого-богато. Леона смотрела на меня с жалостью. Ну да, я как самый главный, ну, вроде как, должен был все продумать.
С первым вопросом, увы, ничего хорошего не вышло. Я попытался почесать макушку, ударился, естественно, о потолок. М-да, домики у гномов аккуратные, но почему бы не строить их повыше? Статуи же огромные в городе были?.. А то мне вот стоять в позе оленя, пьющего воду, уже поднадоело, все что есть затекло, и…
— Леона, — почти простонал я, — а если она приедет, что в оплату возьмет? Что вероятнее?
Надо сказать, что орки народ в принципе странный. Могут за спасибо работать, а могут… «ой, жена у тебя такая красивая, давай ее». Леона нахмурилась, подергала носом, стимулируя мыслительный процесс, и не подвела. Обнадежила.
— Может, деньгами, — пожала она плечами. Я кивнул, прямо-таки засветился. Это хорошо бы, если деньгами или камешками, да хоть перьями из жопы павлина. Но потом меня вернули на землю, Леона подмигнула и озвучила второй вариант: — А может, ушами твоими эльфячьими.
Ага, спасибо, этого-то я и боялся. Уши, скальп и другие излишества у орков тоже ценились.
— Но ты не бзди, — тут же успокоила меня Леона. — У нас вон хлыщ в наличии. Девчачьи уши-то ее не интересуют, только мужские. В крайнем случае — это в совсем крайнем, если Лкаш упрется, у хлыща тоже уши имеются, их и предложим. Я ж тебя в обиду не дам.
Она встала, потянулась. А, я бы тоже хотел. Но пока что только потряс конечностями, а шею уже практически и не чувствовал. Полмира за нормальный потолок!
— Ладно, — деловым тоном объявила Леона. — Ты пока тут поскучай, а я собираться пошла… Все-таки дорога дальняя, ты у нас эльф нехозяйственный, я ж знаю, ты обязательно что-то забудешь. Не расческу, так труселя!.. А, что там такое?
Она резво подскочила к окну, я тоже. Приковылял, почти приполз. Ничего такого я на улице не увидел, Хлюдовик сел на скамеечку и грустил, над ним нависла Суса, разве что Анька бегал вокруг почтового ящика и время от времени пытался от него что-то открутить. Бездна не разверзлась, стриптиз тоже никто не танцевал. Хотя ящик определенно надо было спасать.
— А, ерунда, — резюмировала Леона. — Пусть развлекается.
Я в этом так убежден бы не был.
— Вообще-то он лошадь разобрал, — задумчиво протянул я. — Ты уверена?
— Какую лошадь? — не поняла Леона.
— Обычную.
— Как?
— Я почем знаю, я этого же не видел. — Я подумал, что не очень-то и хотел. Фантазия и так предлагала не особо аппетитные варианты. — Но разобрал, это факт. Так мне Сусанна сказала.
— Знаешь, — веско заметила Леона, — есть одна маленькая деталь. Это была не гномская лошадь. Гномские лошади разбору и деформации не поддаются, мы туфту не гоним!
Леона все ж таки гномка, а они все в душе перфекционисты и очень за качество ратуют, прям японский автопром. И чтобы обстоятельно все было — винтик к кнопочке. Впрочем, подруга моя боевая быстро свалила собираться. А я, как был буквой «зю», дополз до пуфика своего и сел, уже ни ног, ни всего остального не чувствуя. Благо у меня теперь была эльфийская конституция без пивного брюшка. Хотя всего равно комфортно присесть не получалось, да и стены давили… Ух!
В окошко было видно участок улицы и чуть шатающийся почтовый ящик. С таким энтузиазмом Анька уже мог пол-Грежева электрифицировать, только дай ему эбонитовую палочку и шерстяную тряпочку и заставь тереть. Ну так-то да, ящик не поддавался. И та лошадь была обычной, явно не гномская лошадь. Все, что надо о гномах знать в дополнение к тому, что я уже рассказал — это то, что свои секреты они охраняют тщательно. И в прямом, и в переносном смысле этого слова. Так что если Анька в первые пять минут ящик не раскурочил, то, скорее всего, теперь уже только бомбой, но не ручками с этим справиться можно.
Из-за мысли о бомбе — кто ж его знает, ружьишко-то он спаял — я за Анькой наблюдал, так, на всякий случай. Хотя больше все равно переживал из-за Лкаш. То, что она с вероятностью процентов семьдесят… ладно, шестьдесят пять, с нами отправится, было понятно. Но вот то, что она расписалась в комплиментах, надо сказать, местами сомнительных, и до сути дела так и не дошла, смущало. Хотя комплименты эти для меня сомнительные, а для орчихи — самый смак, может! Но я уповал на то, что дракон, он любому понравится. Мощная хрень, а оркам нравится все мощное. Говорят, оно самое вкусное. Бр-р-р!