– Хэлгон. Но почему? Я думал, ты будешь рад за меня, а ты…
– Я не понимаю.
– Чего? Мы с Раудрес так хорошо всё решили, летом мы поженимся…
– Ты счастлив? – чуть прищурясь, спросил нолдор.
Арагорна этот вопрос застал врасплох.
– Я? – Он встал, задумался, снова спрашивая ответа у горизонта. – Я… пожалуй, я рад. Да, я рад. А счастье… Это обязательно – быть счастливым?
Хэлгон усмехнулся:
– Перед свадьбой так обычно бывает.
– И у тебя так было? – пристально посмотрел на него Арагорн.
– А почему ты спрашиваешь?
– Ты не похож на того, кто был счастлив. Ни перед свадьбой, ни после нее.
– Я был счастлив, – с укоризной ответил нолдор, – и перед свадьбой, и после, и очень-очень сильно после. А ты собрался жениться на помощнике вождя, да еще и с нравом горного тролля.
Это должно было прозвучать обвинением, но оба рассмеялись.
– Она чудесная, Хэлгон. Поверь мне. Ты ее просто мало знаешь.
– Но ты не любишь ее.
– Да, не люблю. Ну и что? Знаешь, когда я думаю, что вот эта женщина будет меня ждать, что к ней я буду возвращаться – мне хорошо и тепло. Я плохо знаю, что такое любовь… я видел влюбленных – они милые, они светлые, как эльфы в Ривенделле… но – быть одним из них? Я бы не хотел. В Ривенделле хорошо отдыхать. Но – жить там? Слишком светло, слишком красиво, слишком… слабо. Я про жизнь тех эльфов, кто никогда не выезжал за пределы Ущелья.
– Понимаю. Ты полагаешь, любовь – только слабость? Ты заблуждаешься. Она придает небывалые силы. Эльдин из любви ко мне прошла через Лёд. Не могу сказать, что я совершил ради нее нечто подобное.
Он вздохнул.
– Ты любил ее… – начал было Арагорн, но Хэлгон жестко перебил:
– Я люблю ее.
– Хорошо, ты ее любишь. Но – ты здесь, а она – за Морем. Ты оставил ее. Как оставлял еще прежде. Это – та любовь и то счастье, которого я себя лишаю и о котором ты сетуешь?
– Да, – спокойно ответил Хэлгон. – Я не сказал, что счастье будет вечно. Но я знал эту радость, когда ты весь мир, кажется, охватишь, и он уместится в перезвоне ее имени. Когда словно крылья распахнулись за спиной, и ты паришь выше звезд, и удивляешься, почему твои ноги всё еще касаются земли. Когда в мире есть только ты – и она.
Арагорн никогда не видел у своего друга такого светлого лица. Хэлгон посмотрел ему в глаза и сказал с горечью:
– Ты сейчас женишься без любви, а потом, если встретишь ту, уж конечно не пустишь любовь в свое сердце.
– Я дал слово Раудрес.
– Вы пока не объявляли о помолвке. А она – мудрая, ты сам это сказал. И тоже не любит тебя. Она поймет. Помощнику вождя не обязательно быть его женой. Даже если помощник – женщина.
Арагорн долго молчал.
Потом ответил:
– Может быть. Может быть, я себя лишаю многого. Может быть, где-то и есть та, с которой мне суждено было бы изведать такое счастье. Что ж, нам с ней не встретиться. Но когда я думаю о Раудрес… мне спокойно. Вот так, как с тобой сейчас. То есть, не так, конечно, по-другому. Но похоже. И потом… всех этих чудесных волнений я не хочу. Еще отвлечешься – прицел собьется.
– Или в тебя стрела прилетит, – мрачно усмехнулся Хэлгон.
Когда Арагорн сказал отцу, что собирается жениться, Аравир одобрительно кивнул: самое время. Но когда сын назвал имя своей избранницы, вождь дунаданов просиял и спросил так, будто речь шла о его собственной свадьбе: «Ты говорил с ней? Она согласна?!»
Отцовская радость как ветром сдула мрачный разговор с Хэлгоном. Так лучи солнца разгоняют туман и сырость.
Аравир нежно любил свою Диниль, но когда-то он надеялся, что она станет ему такой же помощницей, как мать отцу, как великолепная и грозная бабушка Хеледир – Арахаэлю… он помнил, как любили Арахаэля и трепетали перед ней, да, он сам мальчишкой побаивался ее… женясь, Аравир думал, что и Диниль будет готова выслушивать гонцов, принимать решения, если вождь далеко, а действовать необходимо срочно… но чем больше прибывало военных забот, тем сильнее они страшили Диниль. Что ж, нельзя требовать от женщины большего, чем она может. Да и потом – легко было Хеледир заменять Арахаэля в мирное время… живи она полвека назад, когда день ото дня вести всё тревожнее, что бы она сделала? – еще крепче ухватила бы Арнор своими коготками или наоборот, в слезах забилась бы в дальний отнорок пещер?
Не стоит, не стоит укорять Диниль за то, что она всего лишь женщина. Она рядом с ним все эти годы, у них прекрасный сын, а еще она будет самой чудесной бабушкой в Арноре.
Потому что, конечно, из Раудрес будет куда лучший помощник вождя, чем мать.
– После свадьбы перебирайтесь ко мне, – широко улыбаясь, сказал Аравир.
– Будешь вводить наследника в дела? – засмеялся Арагорн, имея в виду отнюдь не будущего сына.
– Поучится, – кивнул отец. – Чтобы знала не только то, о чем в книгах пишут.
– Об этом тоже напишут в книгах, – отвечал счастливый Арагорн. – Только позже.
– Вот и позаботимся о том, чтобы было и кому написать, и кому прочесть. Позже.
* * *
Играют прибрежные волны небольшой шкатулкой, катают, перекатывают, то отнесут от берега, то колышут над галькой – дно просматривается. Узкий деревянный ящичек… откуда упал в море? с корабля, потерпевшего крушение? но давно, уже очень давно людские корабли не ходят к западу от залива Лун, а эльфийские выберутся из любой бури. Принесли его волны с юга? но тоже нет, ведь сквозь встречные течения ему не проплыть. В Линдоне был брошен в воду? но кем и зачем?
Ветер налетел, волна приподнялась, широким языком облизнула гальку почти до самых сапог Кирдана – и отползла, оставив шкатулку на берегу. Владыка Гаваней поднял.
Нет, не случайно оказалась эта вещица в воде. Тот, кто ее делал, предназначал свою работу к долгому плаванию: она была выточена из двух брусков дерева, подогнанных так, что от морской воды их сочленения разбухнут и лишь надежнее сохранят то, что внутри.
И прямо к ногам принесло… случайность?
Кирдан молча поклонился морю. Какова бы ни была воля Владыки Ульмо – он исполнит ее.
Удастся взломать шкатулку кинжалом? Вряд ли: надежная вещь.
Что ж, в Мифлонде немало мастеров по дереву. Откроют.
Мастер Вейнион аккуратно расколол ящичек. Выпал свиток.
– Не понимаю, что за дерево, – сказал он. – У нас такого не растет.
– «У нас» где? – спросил Кирдан, разворачивая послание.
Хэлгону, следопыту Арнора, от Эльдин, жены его, поклон.
– В Срединных Землях, – ответил мастер.
Элронду, сыну Эарендила, от Кирдана, владыки Мифлонда.
Он тихо посмеивался, более обрадованный, чем удивленный. Упрямый нолдор вторую тысячу лет шлет письма на Запад – что ж, вот он и получил ответ.
Я обращаюсь к тебе с необычной просьбой. Владыка Ульмо принес письмо Хэлгону от его жены, и я прошу тебя завершить исполнение Его воли, отдав это письмо нашему нолдору. Понимаю, что нелегко разыскать следопыта в Пустоземье, но ты найдешь, к кому обратиться с этим.
Содержание письма мне неизвестно, и я надеюсь узнать валинорские новости если не от самого Хэлгона, то от тебя.
Через несколько дней письмо Кирдана и валинорский свиток были в Ривенделле.
– И где мне его искать? – сумрачно произнес Элронд.
– Там, – улыбнулся Глорфиндэль, проводя рукой в сторону севера и северо-запада.
Это Элронд понимал и сам.
Что ж, от дунаданов он знал, что Аравир после свадьбы сына почти не покидает своего жилища, воспитывая разом двух выдающихся вождей – невестку и подрастающего внука.
– Пусть передадут Аравиру, что Хэлгона в Ривенделле ждет письмо.
– Арагорн, где Хэлгон?
– Ушел на Беду.
– На какую беду?
– Отец, на Трехрогую! Он ее только Бедой и зовет.
– Когда обещал вернуться?
– Он не обещал. Он говорит, что отлично знает эти места, а в древности там было…
– Ты можешь его найти? Владыка Элронд срочно хочет видеть его.
– Найду, конечно.
– Арагорн, это Ангмар. Будь осторожен.
– А когда я не был осторожен за эти годы?
Окрестности Трехрогой Арагорн знал исключительно по картам, впрочем, самим же Хэлгоном и составленным. Где найти нолдора – примерно понятно: сам ищи возможные укрывища врагов и возьми с собой ворона – уже внука тех, первых.
Ворон каждый день улетал – и возвращался поутру. Не находит.
И понятно, почему.
Не то, чтобы здесь совсем не было орков. Они есть. Но это небольшие горные племена, ничуть не похожие на те войска Моргула, о которых знаешь из истории.
И варгов никаких следов.
Короля-Чародея здесь нет? Или, точнее, он не здесь? Или…
Словом, на месте Хэлгона он бы тоже забрался поглубже в горы.
Неделя за неделей уходил Арагорн к северо-востоку… и однажды утром ворон не вернулся.
Дунадан приискал удобную пещерку и стал ждать.
Сказать, что Хэлгон был удивлен, узнав, что Элронд посылал за ним, – не сказать ничего.
Друзья поспешили прямо на юг, оставляя Троллиное нагорье справа. Арагорн сомневался, что они перейдут Седую в верховьях, но Хэлгон уверял, что сейчас она сильно отощала, так что брод найдется.
Бродом оказался большой валун, рассекающий поток надвое, как раз по шагу с каждой стороны. Вниз река падала яростным потоком, оправдывая свое имя, данное как раз за истоки. Эльф перепрыгнул легко – и уже был на той стороне, Арагорн сглотнул, глядя вниз, на белопенную пропасть, но, впрочем, перебрался благополучно.
Теперь их путь лежал к Бруинен. Входа в Ривенделл с севера они оба не знали, но это было неважно: их встретят дозорные и проведут.
Еще неделя пути – на юг и чуть западнее. Места тролльи, а значит – совершенно безопасные днем: прожорливые чудища не оставят поживы ни оркам, ни волкам.
…а варгов нет. Вздохнуть облегченно – или ждать удара в спину?
Эльфийский дозор. Ну, добрались.
И полугода даже не прошло.
Все лорды Ривенделла были в большой зале.