Вот и пригодилось. Я сделала привязку на него и на тебя. Пусть, как правительница, я оказалась никчемной, но как маг-менталист, не совсем уж безнадежна. У тебя тоже открылся мой дар, и я этому рада. Усиленный медальоном богини, он может дать тебе шанс справиться. По крайней мере, никто не сумеет запудрить тебе мозги — уже это хорошо. А может, ты сумеешь запудрить их самому Аоталю. Он ведь не менталист. Боевой маг, пусть и сильный. Впрочем, если ему достались артефакты нашего рода, справиться с ним будет нелегко, как и оказать ментальное воздействие. Так что не будь излишне самонадеянна, доченька. И если будет такая возможность, лучше беги от него. Постарайся скрыться, запутать следы. И все же надеюсь, что это тебе не понадобится, и что ты до конца своих дней проживешь, не зная правды.
Прости, если сможешь, за все, что должна была сделать и так и не сделала.
Люблю тебя.
Лавинель Тадаран.»
Откинувшись на спинку кресла, я некоторое время смотрела в пустоту, ничего не видя перед собой. Осмысливала то, что узнала сегодня, и пыталась разобраться в собственных чувствах. Сказать, что мне не хотелось отомстить врагу или хотя бы попытаться это сделать, значило бы обманывать саму себя. Очень хотелось. Настолько, что перед глазами вставала кровавая пелена. Но еще я осознавала, что прежде чем тягаться с таким сильным противником, нужно хорошо узнать как свои, так и его возможности. Иначе подвергну опасности не только себя, но и тех, кто, без сомнения, не захочет остаться в стороне. А последнего я точно не хочу. Действовать импульсивно и безрассудно нельзя ни в коем случае. Нужно все хорошо обдумать. А может, и послушать советов умных людей, что собрались сейчас в гостиной и ждут меня.
Бережно уложив ленту обратно в шкатулку, я взяла оттуда медальон и надела на себя. Он тут же загорелся ярко-зеленым цветом, но почти сразу потух. Дал понять, что в случае необходимости я могу рассчитывать на его силу и помощь богини, в которую я раньше не слишком-то и верила. Мне даже не потребовалось посещать ее храм, когда настал срок, и она послала вещий сон про Вэйда. Дала понять, что присутствует рядом со своей избранницей даже вдали от храмов.
Как же все изменилось лишь за несколько минут. И как много я узнала о себе, понимая в то же время, что знаю слишком мало. Как о новых возможностях, что дарует медальон Двуликой, так и том, что творится в собственной душе и на что я готова пойти. Взяв с собой письмо, решительно двинулась к двери.
ГЛАВА 20
Негромкий разговор, который вели за кофе Вэйд, Лис и Риаган, немедленно стих, стоило мне появиться в дверях гостиной. Наверное, что-то в моем лице заставило встревожиться, раз любимый тут же поднялся и подошел. Осторожно приподнял за подбородок и вгляделся в глаза.
— Все настолько плохо?
Я слабо улыбнулась.
— Скоро сам сможешь судить об этом.
Вэйд подвел меня к дивану, где сел рядом, даря свою безмолвную поддержку. Сдавленный возглас Риагана заставил все взгляды обратиться на него.
— У тебя на груди… Это же…
Я машинально сжала рукой камень, и он тут же ярко вспыхнул, что окончательно добило темного эльфа. Его глаза так расширились, что при иных обстоятельствах я бы даже нашла это комичным.
— Ленора… Ты?.. — договорить он не смог.
— Иласейд, — тихо поправила я. — На самом деле мое имя Иласейд, княжна Тадаран.
Воцарилось молчание, во время которого все переваривали услышанное. Первым отмер Вэйд.
— Но ведь Риаган, кажется, говорил, что бывшая княжна погибла. И имя называл другое.
— Мою мать зря считали мертвой, — тихо откликнулась. — По крайней мере, в те годы, когда распространились известия о ее смерти.
— Неужели Аоталю удалось всех обвести вокруг пальца? — нахмурился дроу, слегка пришедший в себя.
— Скорее, вокруг пальца обвели его, — уголки моих губ дрогнули в подобии улыбки. — Он до недавнего времени, как и все, считал, что моя мать покончила с собой, спрыгнув с обрыва в Черном Ущелье.
Весь вид Риаган олицетворял немой вопрос. Продолжая удерживать камень в ладони, словно он придавал сил, я начала читать им письмо матери. Разумеется, лишь те моменты, что касались главного. О вещих снах и душевных терзаниях мамы предпочла умолчать. Боялась, что по выражению моего лица Вэйд может о чем-то догадаться, когда речь зайдет про обычай эльфиек по выбору избранника. Но и того, что уже было сказано, хватило, чтобы все впали в ступор.
— Значит, ты законная наследница княжества Тадаран, — медленно проговорил Лис, пытливо вглядываясь в мое лицо. — Более того, избранница их богини.
— Выходит, так, — глухо сказала я.
— Ленора… То есть Иласейд, — начал было Риаган, но я остановила его взмахом руки.
— Называй меня по-прежнему. Раскрывать то, что узнала, кому-либо, кроме вас, я не намерена.
Темный эльф нахмурился.
— Но ведь это неправильно. Ты должна попросить помощи у союза темно-эльфийских кланов. Вернуть себе свое законное положение. Многим Аоталь как кость в горле, они с радостью ухватятся за возможность от него избавиться. Мой отец в том числе. Он прибудет уже завтра, я мог бы тебя с ним познакомить. И тогда…
— Нет, — я решительно прервала его. — Мне не нужен княжеский престол. И я не намерена вступать в борьбу за власть.
— То есть, ты позволишь узурпатору, убийце своих родных, спокойно почивать на лаврах? — прищурился Риаган. — Допустишь, чтобы твой народ и дальше жил в страхе? Ты хоть знаешь, что этот мерзавец творит на землях клана Тадаран? Тамошние эльфы даже бежать пытаются, но их ловят и предают самым изощренным казням, чтобы остальным неповадно было.
Его слова больно впивались в сердце. Я почему-то не смотрела на ситуацию с этой стороны.
— Мало того, ты избранница богини, — продолжал пламенную речь дроу. — Ты призвана защищать свой народ. Но вместо этого желаешь от всего отказаться?
— Риаган, умолкни, — процедил Вэйд, видя, какое сильное впечатление производят на меня слова эльфа.
— Нет, он прав, — тихо возразила я. — Раньше, когда я ни в чем не была уверена, могла позволить себе не думать о таких вещах. Но теперь…
— Я помогу, — с жаром воскликнул Риаган. — Можешь в этом не сомневаться.
Послышалось негромкое покашливание Лиса.
— Кое-что вы, видимо, забыли. Или предпочли списать со счетов, как ничего на значащую мелочь. А зря. Аоталь не пожелает так легко расставаться с властью. Как только он поймет, что от Леноры исходит прямая угроза его благополучию, даже колебаться не будет. Захочет ее уничтожить. Более того, сейчас есть кое-что поважнее, для чего, собственно, и собрались здесь главы государств. На носу война с орками. Насколько понимаю, наши власти собираются сделать все, чтобы даже темные эльфы выступили на стороне Мадарской империи.
— Так и есть, — слегка сник Риаган. — И почти все кланы склонны поддержать императора. Колеблются лишь Тадараны и еще два клана, но я думаю, просто желают выторговать себе больше привилегий.
— Но, если сейчас темные эльфы ввяжутся в междоусобицу, об их помощи в войне вряд ли будет идти речь, — продолжил Лис. — Тадаран сто процентов откажется, ему ведь нужно будет защищаться от своих же. Другие побоятся, что если бросят войска на помощь Мадарской империи, этим смогут воспользоваться соседи. Пораскинув мозгами, главы темно-эльфийских кланов сто раз подумают: а стоит ли ввязываться в разборки наследников Тадарана. Или лучше предоставить им возможность грызться между собой.
— Ты прав, — со вздохом признал темный эльф. — Пока точно не время.
— Тогда я предлагаю выждать, — резюмировал оборотень. — Пусть Аоталь считает, что Ленора, если и связана с покойной княжной, сама ни о чем не подозревает. Разумеется, он все равно попытается от нее избавиться. Но тайно, чтобы не привлекать внимание сородичей. А сделать это не так просто. Вэйд все время будет рядом. Я тоже пришлю нескольких своих ребят, пусть постоянно торчат поблизости от Леноры.
— Может, ты и прав, так будет лучше всего, — задумчиво проговорил Вэйд. — И спасибо за помощь.
Лис широко улыбнулся и махнул рукой.
— Не стоит. Зато потом, когда наша малышка встанет во главе клана Тадаран, надеюсь, не забудет старого приятеля. Хочу льготы на торговлю кое-какими эльфийскими примочками.
— Ты в своем репертуаре, — поморщился Вэйд. — Выгоды не упустишь.
Лис только хмыкнул. Но мне почему-то показалось, что основным его мотивом все же было не желание будущих привилегий, а хорошее отношение ко мне. Просто такая уж у него натура — во всем искать выгоду, даже в помощи друзьям. Лису стоило бы родиться гномом. Он бы точно в их общине преуспел. Хотя этот проныра и, будучи оборотнем, неплохо устроился.
— Что ж, если мы обо всем поговорили, пора бы и честь знать, — поднялся оборотень. — А то у меня еще куча дел.
Мы с Вэйдом встали, чтобы проводить. Напоследок, окинув меня внимательным взглядом, Лис шепнул:
— А медальончик я бы посоветовал тебе пока не носить. Или, по крайней мере, прятать под платьем. Уж больно вещица приметная.
— Я так и собиралась, — улыбнулась ему. — Стоит Аоталю ее увидеть, как все мои попытки его одурачить можно считать проваленными.
Лис кивнул и, попрощавшись, удалился. Следом засобирался и Риаган. Перед тем как выйти из квартиры, проникновенно сказал:
— Но после того как закончится конфликт с орками, я готов всячески помочь тебе вернуть свое положение.
— Спасибо, я ценю это, — произнесла я.
Когда мы с Вэйдом остались одни, он прошел к дивану и снова устроился на нем, откинув голову на спинку. Невидящим взглядом смотрел в потолок, и я бы многое отдала, чтобы прочесть сейчас его мысли. Бегло глянув на медальон на груди, с замиранием сердца подумала о том, что мой ментальный дар, подкрепленный силой богини, мог бы дать возможность это сделать. Преодолеть защиту Вэйда на раз и проникнуть в его мысли. Но тут же отбросила эту идею. Ни за что так не поступлю с ним. Это как-то неправильно. Если захочет что-то мне сказать, сам