За спиной беглецов появился морд, и еще один — впереди. Из черных рук призраков рвался алый огонь, направленный на Алланона. Но синее пламя друида каждый раз отбивало атаку. Огонь метался свирепым ливнем, поджигая дубовые стены и гобелены. Закрыв руками глаза, Брин прижалась к стене и медленно сползла на пол. Алланон и Рон Лих встали по обе стороны от нее. Гномы отчаянно наскакивали на них. Из ниоткуда бесшумно возникали морды — черные порождения самой тьмы — и так же бесшумно атаковали. Рон Лих отпихнул гномов и рванулся к ближайшему призраку. Черный меч опустился, и морд рассыпался пеплом. Тут же его собратья метнули в горца алый огонь, но черный клинок впитал пламя в себя и отвел удар от Рона. Взревев, принц Лиха бросился к Брин. Лицо его пылало каким-то ликующим возбуждением; зеленоватые разводы кружились в неистовой пляске на черном металле меча. Рон рывком поднял девушку на ноги и подтолкнул вперед. Тем временем Алланон пробивался к двери, ведущей к лабиринту туннелей; его зловещая черная фигура возвышалась над дымом и огнем, над корчащимися телами. Словно тень смерти, вдруг обретшая форму.
— В эту дверь, горец! — проревел друид, стряхивая с себя гномов, пытавшихся повалить его на пол.
И вдруг, оглушая своей силой, взрыв алого пламени поглотил всех троих. Но Алланон все же успел воздвигнуть защитную стену из синего света. Каким-то чудом им удалось вырваться из огня мордов, ну а потом раскидать пару-другую гномов уже не составило никакого труда. Башня вздрогнула от яростных воплей, когда беглецы добрались до вожделенной двери. Через мгновение они были уже в безопасности.
Тьма окутала их как саван. Как только захлопнулась дверь, завывания гномов оборвались. Алланон подхватил с пола факелы и быстро зажег их. А теперь — обратно. Вниз по лестницам и коридорам. Сзади снова раздались крики погони, но впереди путь был свободен. Беглецы ворвались в отопительную шахту, миновали огненную яму и под грохот машин добрались до лестницы, что спускалась сквозь недра горы к ее подножию. И никто их не остановил. Никто не преградил путь.
А потом вдруг раздался какой-то совсем новый звук, еще отдаленный, но исполненный леденящего ужаса. Бесконечный монотонный вой, несущий с собою страх.
— Началось! — выдохнул друид. — А теперь — еще быстрее!
Они побежали изо всех сил. Сзади дрожал этот бешеный вой. Казалось, с каждым мгновением он набирает силу. Что-то жуткое происходило сейчас с теми, кто остался в Башне.
— Это все тот туман! — беззвучно кричала Брин. — Туман!
Беглецы неслись вниз по лестнице, а вдогонку летели крики запертых в Башне. Постоянно, не умолкая ни на секунду. Резкие повороты, ступеньки, ступеньки… Эта лестница, наверное, никогда не кончится.
Но вот и последний поворот. Выход, скрытый в скале. Одним прыжком преодолев оставшиеся ступеньки, они вырвались в прохладную лесную темноту.
А крики сзади не умолкали.
Ночь близилась к концу. Только к рассвету беглецы выбрались из долины Паранора. Почти без сил, они остановились на пустынном плоскогорье к востоку от Башни друидов. Зеленоватый туман зловеще клубился над древней крепостью, скрывая ее из виду. Небо светлело: туман начал рассеиваться.
А когда запылал рассвет, туман растворился совсем.
— Кончено! — прошептал Алланон, нарушая гнетущую тишину.
Там внизу, в долине, черный в лучах восходящего солнца, возвышался утес. Пустой, лишь кое-где виднелись обломки обрушившихся стен. Крепость друидов пропала. Ее больше не было на скале.
— Так было предсказано, — тихо продолжал Алланон. — Дух Бремена знал об этом. Сила, что стерла Башню с лица земли… древнее, чем все знания друидов. Теперь Башни больше нет. Камень скалы вновь поглотил ее, а вместе с ней и всех, кто остался внутри, — Ужасающая печаль легла на суровое лицо друида. — Это — конец. Теперь Паранора нет.
Но они-то есть! Они живы! Брин почувствовала, как вернувшаяся решимость буквально пронзила ее, отметая прочь печаль Алланона. Страшное предчувствие обмануло ее. Они живы!
— Это — конец, — едва слышно повторил Алланон.
Он взглянул в глаза Брин так, будто только они вдвоем знали какую-то тайну, о которой не говорят, которую даже нельзя осознать до конца. Потом Алланон медленно развернул коня. Теперь они ехали на восток. К лесам Анара.
Глава 14
Уже далеко за полдень Джайр Омсфорд и его спутники добрались наконец до Кулхейвена. По мнению долинца, путешествие было не из приятных. Весь путь по стране Серебристой реки им сопутствовали свинцовые небеса и холодный ветер, а леса Восточных земель были серыми и угрюмыми. По унылому небу летели гуси — на юг, а река, вдоль которой шли путешественники, просто приводила в отчаяние.
Первые признаки отравления уже появились в водах Серебристой реки. В кристально чистом когда-то потоке возникла странная черная слизь, серебряный оттенок воды потускнел. Течение несло дохлую рыбу, мелких зверьков-грызунов и мертвых пташек, коряги и прутья. Даже запах воды стал скверным — порывы ветра доносили до путешественников гнилостное зловоние. Отец много рассказывал Джайру о Серебристой реке, и то, что юноша видел теперь, больно ранило его сердце.
Его спутники, Гарет Джакс и Слантер, тоже не прибавляли долинцу хорошего настроения. Да и сам Джайр не пытался развлечь их: трудно было сохранять улыбку на лице и бодрость в голосе, даже если бы день не казался таким унылым, а река не напоминала бы постоянно о своем умирании. Замкнутые и неразговорчивые, гном и Мастер боя шагали рядом с энтузиазмом плакальщиков на похоронах. С утра они не обменялись, наверное, и дюжиной слов. Никто ни разу не улыбнулся. Не сводя глаз с тропы впереди, они шли и шли с отчаянной решимостью, граничащей с фанатизмом. Пару раз долинец попытался было завести разговор, но в ответ слышал лишь приглушенное ворчание. В полдень они пообедали без всякого аппетита, и трапеза эта прошла в таком напряжении и унылом молчании, что даже угрюмый поход по сравнению с ней казался вполне сносным.
Только надежда в скором времени поговорить с нормальными собеседниками — карликами — слегка скрашивала отвратительное настроение Джайра. Впрочем, и в этом он сомневался. Карлики заметили их, конечно, на самой границе Анара. Время от времени им встречались вооруженные патрули — суровые карлики в кожаных одеждах и длинных плащах. Но никто ни разу не остановился поприветствовать путешественников или хотя бы спросить, кто они такие и куда идут. Молчаливые стражи проходили мимо, не задавая никаких вопросов, бросая лишь быстрые взгляды на чужаков — и взгляды эти были далеко не дружелюбны.
А уже на подходе к Кулхейвену каждый встречный карлик откровенно изучал путешественников с нескрываемым подозрением. Гарет Джакс, шагавший впереди, казалось, не обращал никакого внимания на эти враждебные взгляды, но Слантер с каждой минутой чувствовал себя все неуютнее, да и Джайр смущался не меньше гнома. Гарет Джакс решительно сворачивал на перекрестках: он явно не впервые был в Кулхейвене и прекрасно знал, куда идет. Путешественники миновали аккуратные домики и торговые лавки — ладные приземистые здания в окружении чистых лужаек, ярких клумб и ухоженных садов. И каждый карлик, занятый своим повседневным делом, прерывал на мгновение работу и внимательно глядел на путников, проходящих мимо его дома. Даже здесь, в мирной деревне, то и дело встречались вооруженные карлики-охотники с суровыми глазами и мечами на поясах. Теперь и Кулхейвен чем-то напоминал военный лагерь.
Только в самом центре деревни путников наконец остановил пеший патруль. Гарет Джакс быстро переговорил с одним из стражников, и тот бегом куда-то умчался. Мастер боя вновь присоединился к Джайру и Слантеру. Они ждали, в напряженном молчании изучая лица оставшихся солдат. Детишки-карлики обступили их со всех сторон и с любопытством глядели на Слантера. Сначала гном просто не обращал на них внимания, но потом ему это надоело. Внезапно он зарычал, и дети бросились врассыпную. Гном сердито проводил их глазами, раздраженно взглянул на Джайра и окончательно замкнулся в себе.
Через пару минут вернулся отосланный Джаксом стражник. И с ним пришел угрюмый карлик, с длинной черной курчавой бородой, такими же черными пышными усами и совершенно лысый. Радушно протягивая руку, чернобородый направился прямо к Мастеру боя.
— Рады видеть тебя у нас, — гулким басом прогрохотал он.
Гарет Джакс пожал его мозолистую ладонь. Карлик выглядел суровым и свирепым, особенно его глаза — пронзительно-карие под лохматыми бровями. На нем был просторный охотничий костюм, сапоги из мягкой кожи, на широком поясе висел целый арсенал ножей разной величины, в одном ухе — массивная золотая серьга.
— Эльб Форкер, — Гарет Джакс представил карлика Джайру и Слантеру.
Мгновение Форкер молча глядел на них, потом вновь обратился к Мастеру боя:
— Странная у тебя компания, Гарет.
— Странные времена, — пожал тот плечами. — Как насчет того, чтобы немного отдохнуть и перекусить?
Форкер кивнул.
— Пожалуй.
Он повел их по улице направо к огромному зданию общей трапезной и пригласил внутрь — в зал, уставленный длинными столами. Несколько столов уже были заняты карликами-воинами. Кое-кто поднял голову и кивнул Форкеру, не проявляя, однако, никакого интереса к его спутникам. Большая разница, с кем ты идешь, подумал Джайр. Форкер выбрал им столик у дальней стены и знаками приказал поварам принести ужин.
— Ну и что мне с этими двумя делать? — спросил карлик у Джакса, когда все расселись.
Мастер боя повернулся к своим спутникам.
— Малый не промах, ничего не скажешь. Мы познакомились лет десять назад. Я тогда натаскивал карликов для приграничных схваток у Водъфсктаага. Потом мы еще раз встречались. Здесь, в Кулхейвене. Вот почему я тут. Он попросил меня прийти, и я не мог ему отказать. — Теперь он обращался к Форкеру: — Этот долинец — Джайр Омсфорд. Он ищет свою сестру и друида.
Форкер нахмурился.
— Друида? Какого еще друида? Больше нет никаких друидов. Никого, кроме…