И вот внизу показался Арборлон. Темные тела покрывали утес, повсюду горел огонь, Эльфитч лежал в руинах. Вооруженные воины плотным кольцом окружили стены Садов Жизни. Их заливала волна извивающихся черных тварей.
«Демоны, — беззвучно шептал Вил, — демоны!»
Потом он заметил, что Амбель зашевелилась — она потянулась, склонилась к уху Пека и что-то зашептала ему. Тонкая рука напряженно сжимала плечо крылатого всадника. Он только кивал в ответ. Генвен начала опускаться на Каролан к Садам Жизни. Сады были как тихий остров — безмолвные и безмятежные, а вокруг в солнечном свете сверкало оружие: эльфы отчаянно отбивались от полчищ демонов. Темные твари рвались к Садам. Некоторые уже перебрались через стены.
В самом центре Садов Жизни стояла всеми забытая и одинокая безжизненная тень той, что когда-то была Элькрис.
Внезапно Генвен вскрикнула — пронзительный крик врезался в шум битвы внизу. На мгновение глаза воинов обратились к гигантской птице. Она падала вниз осколком солнечного света. Радостный крик рванулся в небо — кто-то узнал Генвен. Крылатый всадник! Но только один! Защитники тщетно искали глазами остальных.
Генвен опустилась к подножию холма в Садах Жизни, туда, где стоял черный остов Элькрис, сложила огромные крылья и застыла, склонив голову к земле. Пек спрыгнул вниз и быстро развязал ремни. Прежде всего он освободил Амбель — она безвольно скользнула вниз со спины рока, упав на колени, когда ноги ее коснулись земли. Вил попытался дотянуться до нее, но его крепко держали ремни.
Звуки битвы приблизились.
— Амбель! — тихо позвал Вил.
Она встала на ноги — не более дюжины шагов разделяло их — и подняла к долинцу свое детское лицо. На мгновение ее ужасные кроваво-красные глаза остановились на нем; она, похоже, собиралась что-то сказать, однако потом молча развернулась и направилась вверх по холму.
— Амбель! — снова позвал Вил и рванулся.
Генвен резко отшатнулась и вскрикнула.
— Успокойся, целитель! — Эретрия пыталась образумить его, но Вил ничего не слышал. Он видел лишь Амбель, и она уходила от него. Он терял ее. Он чувствовал, что теряет.
Генвен рванулась вверх, испуганная резкими движениями долинца. Пек едва успел вскочить ей на спину. Эретрия быстро вытащила кинжал и одним ударом перерезала ремни, державшие ее и Вила. Они упали вниз, прямо в густые заросли кустов. Боль пронзила израненное тело долинца, но он все же поднялся на ноги. Эретрия звала его, но он не слышал: Вил, спотыкаясь, бежал за уходящей эльфийкой.
Почти над ухом Вила раздался вой. С полдюжины демонов прорвались в Сады. Пеку удалось посадить Генвен, он быстро слез на землю и теперь спешил на помощь Вилу. Демоны приближались к долинцу. Вил поднял руку — синий огонь эльфинитов вонзился в демонов, и они пропали.
— Уходи! — закричал он Пеку. — Улетай, крылатый всадник!
Эретрия была уже рядом с Вилом. Демоны с воплями протискивались в брешь в стене. Черные стражи ринулись им наперерез, но демоны пробили себе дорогу сквозь ряды эльфов и неумолимо приближались. Долинец стал к ним лицом — эльфиниты вспыхнули синим огнем. Пек снова взобрался на Генвен, но вместо того, чтобы лететь, развернул рока, тесня демонов назад.
Внезапно пронзительный крик вырвался из рядов демонов и словно повис в полуденном зное. Вил обернулся. На вершине холма, обняв ствол Элькрис, стояла Амбель. От прикосновения эльфийки дерево засияло, как воды ручья, тронутые лучом солнечного света. С него ливнем осыпалась серебряная пыль, которая опустилась вокруг Амбель, подобно блистающему снегу. Эльфийка подняла руки к небу; хрупкое тело выпрямилось и напряглось.
И она начала меняться.
— Амбель! — вскрикнул Вил последний раз и, пораженный, упал на колени.
Очертания человеческой фигуры таяли и растворялись; одежды рассыпались и упали с нее; ноги Амбель срослись, уходя в землю; простертые к небу руки расщепились на сотни побегов, тянувшихся вверх.
— О, Вил! — прошептала Эретрия, опустившись на землю рядом с ним.
Амбель исчезла. Там, где минуту назад стояла девушка, теперь трепетала на ветру возрожденная Элькрис, серебряный ствол и алые листья сияли в солнечном свете.
Вопль боли пронесся над рядами демонов. Запрет восстановлен. Демоны уносились прочь, цепляясь друг за друга, пытаясь спастись от черной пустоты, что неумолимо смыкалась вокруг. Но спасения не было. Один за другим демоны исчезали с земли, черные тела извивались и корчились, и вот наконец последний из них пропал, растворившись во тьме.
Тишина опустилась на Арборлон.
В Садах Жизни тихо плакал Вил Омсфорд, там и нашли его эльфы. По приказу Андера Элесседила они отнесли долинца в Арборлон. Он разглядывал тихие, сумрачные залы и коридоры королевского дворца и все время молчал. Потом его уложили в постель, осторожно промыли и перевязали его раны и дали выпить какую-то горькую жидкость, от которой его туг же потянуло в сон. Вил еще чувствовал, как его бережно накрыли одеялом, и видел, как эльфы вышли, тихо прикрыв за собой дверь. Через секунду он спал.
Ему снилось, что он бредет сквозь густую, непроницаемую темноту, безнадежно потерявшись в ней. Амбель была где-то рядом, в этой мгле, но Вил никак не мог отыскать ее. Страх нарастал: что-то холодное, злое и странно знакомое появилось поблизости — Вил уже сталкивался с этой тварью раньше. Испуганный, он побежал, пробираясь сквозь паутину черной тишины. Но тварь не отставала; Вил чувствовал ее присутствие. Вот черная лапа коснулась его — долинец в ужасе закричал. Потом тьма внезапно рассеялась, тварь куда-то исчезла. Вил оказался в саду, необыкновенно красивом, здесь росли деревья и цветы яркой, невиданной окраски. Он с облегчением вздохнул. Но тут же земля ушла у него из-под ног — долинец поднялся в воздух. Оттуда он видел, как в сад хлынула черная волна пустоты; казалось, еще чуть-чуть — и она поглотит долинца. Он с отчаянием искал глазами Амбель. Теперь он увидел ее: эльфийка металась в центре сада каким-то смутным, безгласным видением — мгновенно промелькнувшая перед глазами картинка. Потом Амбель пропала. Снова и снова он звал ее, но ответа не было. Черная волна подхватила долинца — он начал тонуть…
Амбель!
Вздрогнув, весь в испарине, Вил проснулся. На столике у дальней стены горела единственная свеча. Сумрак окутывал комнату, над городом гас закат.
— Вил Омсфорд.
Он резко повернулся на звук своего имени. На кровати сидел кто-то высокий, плотно закутанный в плащ, черный и безликий в тусклом мерцании свечи.
Прищурившись, долинец узнал Алланона.
И Вил вспомнил все. Горечь переполнила его, горечь столь ощутимая, что он почти чувствовал ее вкус. Когда Вил наконец заговорил, голос его звучал глухо:
— Ты знал, Алланон. Все это время ты знал.
Друид не ответил. Слезы жгли глаза Вилу. Он подумал о той ночи в Сторлоке, когда впервые встретил друида. Флик тогда предупредил его, что нельзя слепо доверять Алланону. Друид — хранитель темных тайн и хорошо умеет скрывать их.
Но это! Как он мог скрыть это!
— Почему ты не сказал мне? — хрипло прошептал долинец.
В тени капюшона что-то зашевелилось.
— Это не помогло бы тебе, долинец.
— Вернее, не помогло бы тебе?! Ты меня просто использовал! Ты дал мне надежду, что, если я смогу защитить Амбель от демонов, если она вернется в Арборлон, все будет хорошо. Но ты знал, что этого никогда не будет!
Друид молчал. Вил потерянно покачал головой.
— Но разве ты не мог сказать ей?
— Нет, долинец, не мог. Она бы мне не поверила. И потом, для нее это было бы слишком тяжело. Вспомни, что было, когда я впервые заговорил с ней в Надежном Приюте. Она даже не верила, что она избранник. Она настаивала на том, что ее избрание было ошибкой. Нет, она бы мне не поверила. Тогда. Ей надо было самой узнать о себе правду и понять ее. А на это нужно время.
— Слова, Алланон. — Голос долинца дрожал. — Слова. Ты искусно владеешь ими. Ты всегда говоришь так убедительно. Однажды тебе удалось уговорить меня. Но сейчас у тебя ничего не получится, после всего, что ты сделал.
— Она приняла окончательное решение, она — не я, — спокойно ответил друид. Он подался вперед. — Я никогда бы не стал решать за нее, я мог только проследить за тем, чтобы у Амбель была возможность выбора, и ничего больше.
— Ничего больше? Но разве не ты подвел ее к необходимости принять то решение, которое было нужно тебе? И это ты называешь «ничего»?
— Я просто дал ей понять, каковы будут последствия ее решения. Каким бы оно ни было.
— Последствия? — Вил иронически засмеялся, приподнявшись на постели. — Что ты можешь знать о последствиях, Алланон? — Голос его внезапно сорвался. — Ты знаешь, что она значила для меня? Ты знаешь?
Слезы текли по лицу долинца. Он медленно опустился на подушки — странный стыд охватил его. Горечь ушла, осталась лишь мучительная пустота.
Прошло много времени, прежде чем Вил скова решился взглянуть на Алланона.
— Ладно, теперь все кончено. Ее нет. — Он с трудом сглотнул. — Может быть, ты хотя бы объяснишь почему?
Друид ответил не сразу.
— Что ж, слушай, долинец. Элькрис — удивительное творение, это дерево — живая магия, соединение человеческой жизни с огнем земли. Ее создали перед Великими войнами. Демоны были повержены, и эльфийским мудрецам надо было что-то придумать, чтобы предотвратить их возвращение на землю. Ты знаешь, эльфы совсем не воинственны. Их цель — сохранение жизни. Они не стали уничтожать даже таких злых и жестоких тварей, как демоны. Они просто изгнали их с земли. Но нужно было сделать так, чтобы и через тысячи лет зло не могло бы вернуться. Для этого требовались самое сильное волшебство и самая огромная жертва — добровольный дар жизни. Соединение энергии жизни с силой земли и создало Элькрис, а с нею — Запрет. — На мгновение он замолчал, — Тебе надо знать, по каким законам живут эльфы, саму сущность их жизни, для того чтобы понять, что такое Элькрис и почему Амбель сделала такой выбор. Эльфы считают, что они в неоплатном долгу перед землей, потому что она создает и кормит все живое. Они верят в то, что, если берешь у земли, надо обязательно дать что-то взамен. Это обычай, своего рода религия. Амбель поняла, что единственный путь к спасению всех лежит через жертву, что семя наполнится жизнь