Хлопнула дверь, и заспанный Алест, зевая и норовя упасть на каждом шагу, доковылял до нас и сполз по стеночке.
– Хочу спать, – пожаловался он, огляделся и недоуменно спросил: – А гномы где?
– Разошлись. Они предпочли химию и металлы.
– А артефактика?
– Похоже, только мы и остались. – Маркус был доволен как никогда. Словно ранняя побудка ради бесполезного утра входила в его планы и шла первым пунктом в перечне дел хорошего дня.
– Так я мог еще три часа спать? – Алест обиженно воззрился на меня.
– Мог, если хотел. Но раз уж пришел, давайте разбираться, почему мы здесь одни.
– Вероятно, потому, что юные леди предпочитают совсем иные развлечения, а гномам не импонирует преподаватель, – поделился наблюдениями знакомый голос. С ходу я не смогла его опознать, а потому повернулась и… смущенно отступила на шаг.
Нехорошо получилось. Говорить в присутствии человека о нем – дурной тон, а вот так ставить под сомнение его профессионализм – для гнома нет большего оскорбления. Гном бы нас выгнал взашей, и нам бы очень повезло, ибо второй распространенный среди гномов способ отстоять свою честь был куда более беспощаден. Из посмевших усомниться учеников требовалось сделать специалистов. Настоящих, истинных мастеров. И чем больше медных труб на их пути встретится, чем больше слез они прольют, тем лучше усвоят науку учителя и перестанут так снисходительно вопрошать: а почему это к мастеру в ученики очереди нет? Впрочем, в царстве у таких мастеров очередь на ученичество была на годы вперед расписана. Ибо имя наставника было первой рекламой тебя самого: бесталанных и лентяев истинные мастера никогда не брали.
Но эльфы были добрее. И не столь щепетильны в вопросах репутации. Первородные, они и так считали себя лучше других народов, а потому к любым сомнениям менее развитых рас относились с равнодушием. Разве что Алесту наш нежданный преподаватель мог высказать свое неодобрение, но даже этого он делать не стал.
– Рад снова увидеть вашу компанию, – поприветствовал нас эльф из артефактной лавки. – Полагаю, вы ждете меня?
– Вы ведущий цеха артефактики? – уточнила я, понимая, что оба моих соратника временно не способны на общение.
– Именно так, юная леди, – доброжелательно улыбнулся мастер и предложил мне руку. – Позволите, я вас провожу?
– К-конечно, – не решилась отказываться я. В конце концов, если из-за этой небольшой уступки эльф нас простит, то не так и сложно пройтись с ним под ручку. Заодно и браслет рассмотрю, а то если пялиться без спроса на чужие артефакты – можно и в нос получить от духа – хранителя предмета. Это если дух добрый. А если из недавних, новозаточенных, то можно и на манер факела в Великую Летнюю Ночь вспыхнуть.
– Как продвигаются ваши поиски? – вежливо осведомился эльф, расписываясь за ключ и направляя меня к лестнице. Ребята, не слишком довольные появлением давешнего эльфа, последовали за нами. Цепляться друг к другу перед лицом внешнего врага не сочеталось с их коллективной этикой.
– Хуже, чем хотелось бы. Но лучше, чем могло бы быть, – призналась я. Подвижки в деле действительно имелись, но сообщать об этом эльфу… Подозрительность высунула нос, но, так по нему и не получив, выглянула смелее.
– В таком случае я бы хотел показать вам кое-какие рисунки. После вашего визита я разбирал свой архив и натолкнулся на нечто похожее. Шкатулка Лемана. Использовалась для длительного хранения документов. Не пропускала вовне и внутрь никакие чары, могла быть открыта лишь владельцем или его кровным родственником. Но это в первые сто лет, при условии зарядки. Если же шкатулкой не пользовались и не подпитывали колдовство, со временем открыть ее смог бы любой любопытный человек, обладающий требуемыми навыками.
– Например? – встрял в разговор Алест, который слышал каждое слово соплеменника и внимательно следил за местом сцепления наших рук. – Тари, у тебя есть салфетки?
– Есть, – утешила я друга, который, кажется, меня ревновал. – Тебе нужны?
– Потом, – отмахнулся эльф. Все его внимание принадлежало мастеру.
– Например, открыть шкатулку мог бы вор, или артефактор, или любой другой специалист, у которого в наличии окажется необходимый инвентарь и пара часов времени. В свое время и мне приходилось иметь дело со шкатулками Лемана. В Клязе их сделали слишком много, чтобы они не проникли и на внешний рынок. Но наши соплеменники, к сожалению, имеют обыкновение забывать о подпитке раз в сто лет. И ровно на следующий день им становится жизненно необходимо что-нибудь оттуда извлечь. И они идут ко мне.
– К вам? – удивилась я. Хотя, если рассуждать логически, к кому еще могли пойти эльфы, чтобы и свои секреты другим расам не выдать, и получить лучшее обслуживание, учитывавшее все их особенности? Конечно, к эльфу. – Вы недавно переехали в Ле-Скант?
– Я эльф. Для нас время не имеет такого значения. Можно сказать, я только вчера оказался в вашем городе.
И пусть у меня не было причин сомневаться, но что-то мне казалось странным в поведении эльфа. Или мне просто хотелось, чтобы что-то было не так?
Я сбилась с шага и остановилась, внимательно разглядывая собеседника. Эльф приподнял бровь, как бы спрашивая, в чем проблема, и я заметила тонкий шрам на щеке. Не сходилось. Тот эльф, что встречал нас в лавке артефактора, не имел таких особых примет.
– Вы не он, – покачала я головой, отстраняясь и отходя к друзьям. – Вы его брат. Но откуда вам известно, что мы заходили?
– У нас нет друг от друга секретов, – усмехнулся эльф, ничуть не расстроившись из-за разоблачения. Впрочем, лавка у них общая, насколько я могла судить, и образование соответствующее. Да и многое в одиночку не сделаешь – нужны помощники или ученики. – Меня зовут Шаарен, и я старший брат вашего любезного знакомого. Сегодня, к сожалению, его вызвали в посольство и он не смог с вами встретиться. Но, поскольку впервые его курс вызвал такой энтузиазм у студентов, мы не могли упустить этот шанс.
– Вас поэтому наши слова не задели? – Маркус ощутимо расслабился и встал слева от эльфа.
– С чего вы взяли? – Шаарен поджал губы и прищурился. – Если бы я не обещал брату вести себя снисходительно со студентами, я бы заставил вас передумать уже сегодня. Но, к сожалению, заставлять его высочество отдирать ржавчину и работать с окислителем слишком опасно. Вдруг он случайно перевернет его на себя.
Кажется, мастер Шаарен имел зуб на Алеста. Неужели за то, как тот разговаривал с его братом? А еще говорят, что гномы мстительны! Гномы – искренние и незлопамятные. Выставят счет и заставят по нему заплатить, но если расплатишься – больше никто и не вспомнит, что задолжал. Разве что при будущей сделке учтут и примут меры по предотвращению.
– Мы готовы! – за всех троих вызвалась я. – Никто и не думал, что вы доверите нам что-нибудь более ответственное, нежели щетка. Готовы трудиться и показать усердие и аккуратность!
– Рад, что и такие леди существуют, – усмехнулся эльф.
Третий подземный этаж не был пуст даже сегодня. Несмотря на выходной, многие гномы пришли проверить сохранность своего проекта или помочь друзьям с их заготовками. Были и те, кто, как и мы, пришел в цех и собирался осваивать новое ремесло.
Гномы приветливо кивали Алесту, кланялись мне, рассмотрев гильдейский значок, недовольно смотрели на эльфа. А вот Маркус был белой вороной в нашей компании: его напрочь игнорировали все, кто попадался нам по пути. Гномы, что с них взять, закрытый народ, практически полностью самодостаточный, пусть и не питавший особой любви к сельскому хозяйству. Но если жизнь заставит – и животноводы появятся, и агрономы начнут засеивать пустующие территории.
– Прошу.
Эльф открыл последнюю дверь и пустил нас внутрь. Такой родной запах масла ударил в нос, намекая, что попали мы по адресу. А коллекция молотков от самых маленьких до неподъемных человеку. А…
– Тари, вернись к нам, – попросил Маркус, размахивая руками у меня перед носом. И вот кто его просил вмешиваться?
Я недовольно выдохнула и, бросив на него уничижительный взгляд, села за первую парту. Всего их тут было три – гномы больше учеников и не брали. Имелась видавшая виды доска, на которой с ювелирной точностью кто-то нарисовал герб отделения. Он был только у гномов – остальным хватало факультетского.
– Что ж, прежде чем составлять вам программу, мне хотелось бы услышать ваши предпочтения, имеете ли вы какой-либо опыт, ранг силы и чем бы хотели заниматься. Должен сразу предупредить, что как участники цеха вы получаете прибавку к стипендии, если для вас это актуально, или лишнюю сумму на руки, выдавать которую вам буду я по мере вашего продвижения на пути артефактора.
Моя улыбка стала еще шире. Получать монетки за занятие любимым делом – что может быть лучше! Даже Маркус приободрился и уже не смотрел на меня волком. А я разве виновата? И вообще, он единственный среди нас совершеннолетний, а значит, за свои поступки ответственность несет целиком и полностью сам!
Алест решил не мучить василиска и первым признал, что в упомянутой науке полный ноль, зато сила присутствует. И, судя по рангу – седьмому, – нешуточная. Маркус удивленно вытаращился, услышав об этом, и с подозрением уставился на меня. Пришлось разочаровать друга или, напротив, обнадежить. Услышав о моем первом, который подразумевал способность пользоваться бытовыми артефактами и рунной магией, рыжик приободрился и уже более уверенно поведал о своем четвертом. Опыт, как оказалось, у него тоже имелся, хотя и небольшой.
– Помогал в деревне деду, – шепнул Маркус, когда ему надоело мое навязчивое внимание.
Распространяться о своих каникулах дальше парень не стал. Вместо этого ткнул меня локтем и кивнул в сторону замолчавшего эльфа. Я прикусила язык и вновь вернулась мыслями к мастеру.
Техника безопасности уже была мне знакома, но игнорировать жизненно важные для Алеста сведения я не могла. Какая связь? Самая прямая. Наш младший эльф усиленно повторял или мое поведение, или Маркуса. И стоило мне отвлечься, тут же старался эту рассеяность поддержать. Поэтому приходилось брать себя в руки и волевым усилием напоминать, что ничего лишнего на занятии быть не может. Особенно… Я прислушалась и кивнула… Правила обращения с щетками.