— Тари… — Грыт крепко-крепко обнял меня за плечи. — Ну прости меня, дурака. Не сдержался! Но не мог я больше терпеть. Ты должна была знать. Чтобы жизнь себе не ломать и виноватой не чувствовать. А то знаю я таких — они потом своим здоровьем шантажируют, нервами слабыми, больным сердцем и гнилой печенкой.
— Ничего… — я грустно улыбнулась и отстранилась. — Я с этим справлюсь. И… Спасибо, что сказал.
— Тари…
— Все в порядке, правда. — Я постаралась улыбнуться. — У нас с тобой танец впереди, а мы тут стоим, как два идиота, и время тратим. Давай хоть молотки сверим, чтобы случайно по лбу не попасть. А мама… не хочу я сейчас об этом думать. Прости уж.
Грыт еще раз вздохнул и отцепил от брюк свой молоток. Полновесный, мужской, даже с оберегом от попадания по пальцу — настоящее произведение искусства. С настоящей завистью я протянула к нему загребущие ручки, но, конечно, мне его не дали, не принято было у гномов свои ритуальные молотки в чужие руки давать. Только в пределах семьи и только кровным родственникам. Так что не видать мне настоящего освященного духами штолен молотка, придется своими обходиться. Красивыми, удобными, но не полноценно гномьими.
— Прикрой меня, — заметив возросший интерес зевак, попросила я. Пара слегка нетрезвых гостей разочарованно застонала и ушла. Это им еще повезло — Грыт бы за подглядывание устроил близкое знакомство со своим тяжелым другом.
Удостоверившись, что никто не следит за моими руками, я осторожно сунула их под юбку и отцепила свой молоточек.
— Красивый, — похвалил Грыт и припечатал: — Девчачий.
— А я, по-твоему, кто?
— Свой парень, — фыркнул гном и вытянул руку с молотком вперед. Я последовала его примеру. Молотки сошлись, но ничего не случилось. — Жаль, — не сказать чтобы сильно расстроился Грыт. — Но тем больше шансов у Риска.
— С ним тоже не прореагировали. Так что быть нам с тобой друзьями.
— Ну, духи штолен тоже не всегда честны. Пока им задаток не дашь, ничего толкового не скажут. Знаешь, сколько раз мой батюшка к матушке сватался? Семнадцать! А все никак благословения эти призрачные сущности не давали. Сколько их просили, сколько им обещали быть верными друг другу… Пока хороший такой самородок из новой шахты не принесли — ничего не помогало. А как на алтарь руды насыпали, как золотом приправили, так сразу и сверкнуло благословение, сразу и милы духам батюшка с матушкой сделались. Так что тут еще варианты могут быть, а Риск парень серьезный. Он, отец говорит, с горными разведчиками каждые выходные ходит. Не в этот год — так в следующий повезет, раздобудет самородок нужных размеров. А дальше уж свататься придет. Он в нашу породу, так просто не отступит!
— Хвалишь, как сват настоящий, — пожурила я гнома, но настойчивость Риска оценила. Если придет — обязательно подумаю. Он парень неплохой, работать умеет, опять же довольно красивый, а среди гномов — и вовсе красавец писаный. Папе точно понравится!
— Так для семьи стараюсь. — Грыт хохотнул и хлопнул меня по плечу. — Будешь мне родственница, молоток подержать дам.
— От такого предложения сложно отказаться, — призналась я и легонько дернула Грыта за кончик бороды. Чужого или новенького за подобный поступок каской бы огрели по лбу, но в ближнем кругу… да уж, все люди как люди, а мы с гномами дело имеем!
— Ты думай. Хозяйство у нас большое, присматривать за всем — это не в шахте киркой махать, тут терпение нужно, аккуратность, старательность.
— Да знаю я, — отмахнулась и напомнила. — Что, я у вас в гостях не была?
— А что, была? — заинтересовался гном. Прислушался к музыке, но нет, наш выход пока не требовался.
— Риск всю группу звал. Они же как раз в Заколдованных Горах и жили, так что бабушек-дедушек я видела. Очень милые гномы, — похвалила я старшее поколение семьи.
— Все, Риск обречен, — хмыкнул, подобно настоящему эльфу, Грыт и хлопнул в ладоши. — Теперь я от тебя не отойду, а то уведут невесту из-под носа, как я перед стариками оправдываться буду?!
— Скажешь тоже!
— Не скажу, а то не поймут, как это я вообще допустил, чтобы ты с посторонними танцевала, когда на родине такой прекрасный Риск есть и очень тебя ждет!
— А как же Стых? — напомнила я другу о другом гноме, но Грыт только отмахнулся.
— Стых — это детское увлечение, не больше. Вы знакомы слишком давно, чтобы между вами были другие чувства кроме дружеских.
— Все-то ты знаешь!
— Я такой, — предпочел принять мои слова за похвалу гном. — И сейчас здесь начнется бардак. С танцем придется подождать.
— Бардак?
— Его высочество изволили прибыть на мероприятие. Судя по ажиотажу, без батюшки. Так что, Антари, сейчас начнутся бои без правил. Подожди здесь, я раздобуду закуску. Только никуда не ходи — затопчут. Здесь знаешь какие кобылы бегают?
Отвечать на риторический вопрос гнома я не стала: незачем ему беспокоиться. И так отощал на казенных харчах, скоро камзол застегиваться перестанет.
А действо между тем набирало оборот. Профессиональные охотницы первыми смекнули, что к чему, и заполучили лучшие места. Дистанцию, тем не менее, выдерживали. Не меньше двух метров разделяли конкуренток, и это расстояние постоянно пытались то увеличить, то сократить. Незамужние дамы всех возрастов спешно занимали места вдоль разворачивавшейся ковровой дорожки, и, если бы не растягивавшийся вместе с ней барьер, лежали бы первые красавицы королевства, как вязанки дров перед печкой, с любовью сложенные штабелями. Впрочем, лежа они бы смотрелись лучше, полезнее, а так — торчали как зубочистки в стаканчике и локтями пихались.
Где-то на противоположной стороне мелькнула Франтишка, но тут же скрылась за чьим-то мощным торсом. И ради того, чтобы вытолкнуть кого-то к принцу на ковер, меня хотели отправить в эту свалку?! Да ни в жизнь. К тому же объект ненависти дочери канцлера также не сошел с ума и попыток пробиться через живую изгородь не предпринимал.
— Нравится? — любовно поглаживая края огромной миски, набитой луковыми колечками, спросил Грыт. — Идем на балкон, оттуда вид лучше и можно хулиганить.
С балкона и впрямь открывался потрясающий вид на происходящее. Оценить его собрались едва ли не все женатые пары и те из гостей, кого не прельщало внимание охотниц. Опытные, они знали, что не достигнув желаемого, профессиональные невесты переключатся на рыбку поменьше и подоступнее. Не все, конечно. Останутся и жаждущие любви приглашенных эльфов, драконов… Да даже на гнома найдется желающая, если он первый шаг сделает и размер счета в банке покажет.
Волнение нарастало, страсти кипели, прически стремительно портились, а декор платьев оказывался на полу, под острыми каблуками невест. Битва шла не на жизнь, а на корону. Сдаваться, не попробовав, не желал никто.
Распахнулись двери, оркестр заиграл долгожданную приветственную мелодию, дамы сделали стойку — одну на всех, другим их просто не учили! — и в зал, поминутно кланяясь и извиняясь, прошел камердинер его высочества.
— А принц? — недоуменно поинтересовалась я у Грыта.
— Уже давно в зале, — шепнул мне на ушко гном. — Сейчас об этом официально объявят.
— А это все зачем? — Я указала на ковровую дорожку, которую стремительно сворачивали два лакея. Еще бы, упадет какая-нибудь дама — скандал выйдет. Тень на королевский трон бросит. Нехорошо. Трон потом мыть придется, возможно, даже с хлоркой. Им же только дай возможность попадать в денежных местах — никак потом не изгонишь, дам этих.
— Чтобы частые посетители балов могли получить хоть какое-то удовольствие, — пояснил Дикарт, оказываясь у меня за спиной. — Как бал? Слышал, ты сегодня просто гвоздь программы. А меня осчастливишь тремя томами? Чтобы я не хуже других был.
— Держи.
На свет были извлечены ровно три тома предварительного брачного договора.
— Мне в двух экземплярах каждый, — шепотом попросил Дикарт. — Тут некоторые тоже хотят, но подойти и попросить боятся. Думают, если ты узнаешь, что они твои труды к курсовой работе подобьют, так и поколотишь их этими самыми томами.
— А тебя не поколочу? — усмехнулась я, но все-таки выдала ему еще по одной копии.
— А я староста! Лицо подневольное и больно исполнительное. Что сказали вышестоящие университетские чины — то и выполняю, — нажаловался на начальство Дикарт и посерьезнел: — Сама-то как? Все хорошо? Никто не обижает?
— Чтоб я Антарину в обиду дал? — обиделся Грыт и продемонстрировал семейное достояние. Сверкнул занесенный молоток — разулыбался Дикарт.
— Тогда я спокоен. Но если понадоблюсь — прячусь за третьей колонной на балконе. У нас есть печеньки, так что мы вас ждем.
— Паяц! Кому эти печеньки нужны, когда есть колечки! — бросил ему в спину Грыт.
Дикарт услышал, обернулся и проникновенно заявил:
— У нас и колечки есть. Мы организация межрасовая и хорошо финансируемая!
— Сразу бы так, — усмехнулся в бороду Грыт и отставил пустую миску. — Идем, Тари, нам еще учить этих эльфов на мраморе отплясывать!
Отплясывали мы долго. Не меньше получаса. На большее не хватило оркестра, дирижеру которого постоянно скидывали монеты в карман фрака, отчего к концу мелодии бедняга уже с трудом держал плечи на одном уровне.
А началось все просто и по-семейному. Эльфийский посол, его светлость Алариан Дариан Таариль Лаен Киалийский изволил заметить, что гномьи танцы просты, незамысловаты и не отличаются ни красотой, ни изяществом. Представитель гномов, мастер Дараш, с ним не согласился и предложил эльфу самому попробовать сплясать с нами. Его светлость презрительно скривился и бросил, что до такого он опуститься не может, ибо не рожден столько пить, сколько в «Трех грибах» описано. На больную мозоль, то бишь, наступил всему гномьему народу. И быть бы драке, если бы магистр Караэдан не вызвался поучаствовать и собственным примером не утихомирил двух драчунов. Заявлять, что и драконы ничего не понимают в искусстве танца, у эльфа язык не повернулся, а гном… А что гном! Расчувствовался и пригласил магистра повторить поездку, когда время найдется.