Я взглянула на духа.
– Нет, – покачала головой. – Проекция обычно выглядит упитаннее. Отними парочку килограммов… Гномки специально худеть начинают, когда чувствуют, что конец близок. Правда, иной раз это их экстренное похудание до смерти и доводит… Зато дух у них – прям как при жизни, визуально – ни граммом больше.
Парни дружно закатили глаза.
– А пожилые гномы пресс подкачивают. Так что летают потом с бородой, вокруг пояса обвязанной, но с кубиками, – отомстила я за женскую половину гномьего духовского сообщества. – Хотя кто их видит… Одни только скандалы из-за них. Жены отказываются верить, что их мужья на такие жертвы пошли ради потомков. Все пытаются в измене уличить и компенсацию стребовать.
– Но они же мертвые? – Алест первым ухватил нестыковку. – Зачем им деньги?
– На подношения, – пожала плечами. – Думаешь, со смертью исчезает конкуренция? Нет уж, все только начинается! У кого потомки богаче, кто предков любит больше, чьи продукты посвежее, а самородки побольше. Обычные гномы-то ночью спят, а эти… Никогда не ходи в пещеры духов в темное время и при полной луне!
– Не буду, – пообещал Алест, и шепотом себе три раза это повторил. Чтоб наверняка. И правильно: эльфа вполне могли заставить судить конкурс красоты среди призрачных жительниц, а нужно ли бедняге Алесту решать, у кого посмертное одеяние лучше? А потом выслушивать крики об отсутствующем у эльфа вкусе, понятии о красоте и других важных качествах, не входящих в обязательную комплектацию остроухих?
– Но все же, почему ему? – продолжал допытываться Маркус, для которого вопрос еды был едва ли не важнейшим в мире студенческого быта. Бесплатно он был готов съесть даже лимоны без сахара и соли. – Почему не Тарьке?
– Меня тоже интересует этот вопрос. – Я выжидающе посмотрела на духа. – Ты так заботлив к Эркину… Обычно тебе все равно, что мы едим и едим ли. А здесь – дополнительная порция. Какой заботливый дух!
– И не ври, – напомнил Алест. – Хотя, – эльф ехидно усмехнулся, – ври. Тогда мы сразу об этом узнаем. – И пояснил мне: – Дядя принял меры. Духу пришлось поклясться говорить тебе только правду. В противном случае его посмертная сущность начнет разрушаться. А исчезновение у духа глаза, уха или руки мы не пропустим. Но требовать ответа должна именно ты.
– Я требую, – благодарно кивнула эльфу, – чтобы ты объяснил странную привязанность к Эркину. И поведал, о чем беседовал с господином Сайхетом, называемым орками Сайхет-ха. Тем самым орком, с которым я оставила тебя сегодня наедине.
Я выдохнула. Вроде учла все варианты. Сузила описание до одного конкретного орка. А то сталось бы с Алариса вспомнить дела давно минувших дней и обойти клятву.
Дух закатил глаза.
– Сайхет предложил мне сделку, – неохотно поведал он.
– Какую?
Кто из нас первым задал этот вопрос, вряд ли смог бы определить даже дух.
– Невозможную без участия вашего нового товарища, – уклончиво уточнил Аларис.
– Эркин? – требовательно позвал Дикарт.
– Я не могу… – На орка жалко было смотреть. Не сказать, чтобы в нашем обществе он чувствовал себя комфортно, а после того как на нем сосредоточились абсолютно все взгляды – так и вовсе сник. – Я был бы рад ответить, но… – Он закашлялся, подавившись воздухом. – Я не могу.
– На нем печать молчания, – недовольно поведал Маркус. – К тому же не классическая. Я не сниму, даже если резко подниму уровень до архимага.
– Аларис?
– Спроси своего остроухого друга, хочет ли он проблем для своей страны, – прошипел покойный некромант.
– Не хочет. – Я не стала задавать глупейший вопрос принцу. – Но мы не его спрашиваем. Ты нам ответь, для чего вам Эркин. Даже если тебе не сказали прямо, сомневаюсь, что маг с твоим стажем и знаниями не догадался о его роли.
– А если и я дал клятву? – нахально осведомился дух.
– Твоя клятва хранителя первостепенна, а давал ты ее Тарьке, – вмешался Алест. – Остальные свои клятвы ты мог приносить лишь в том случае, если они не противоречат первой, удерживающей тебя по эту сторону. Так что даже если ты и клялся орку, обещание недействительно. И ты об этом прекрасно знаешь!
Эльф говорил с таким жаром, что обвинение в его голосе было легко ощутимым.
– Умные детки, – довольно заключил Аларис. – Требуй.
Повисла тишина. Меня ткнули в бок, и Алест пояснил:
– Потребуй у него нарушить клятву молчания. Он мертв, а его посмертие зависит от тебя. И пока ты не позволишь, он не умрет. И все клятвы, данные в нарушение твоих прав, недействительны. Он их сотню может дать, с любым зароком, но силы они иметь не будут. Странно, что орк этого не предусмотрел.
– Сайхет недооценивает женщин, – пожал плечами дух. – Особенно обделенных магической силой. Издержки воспитания, с которыми он борется, хотя и не слишком активно.
– Аларис Сатар Альрес Таарин, я, Антарина Малиара Тель-Грей, выбранная тобой хозяйка, приказываю тебе рассказать, о чем вы говорили с господином Сайхетом, называемым орками Сайхет-ха, – выдохнула я.
– Повинуюсь, – довольно оскалился Аларис. На мгновение он исчез, растворившись в окутывающем нас полумраке, но в следующее мгновение уже вновь замаячил за спиной Алеста. Эркин, единственный принявшийся за приготовление пищи, вздрогнул. – Твой старший, мальчик, эгоистичная тварь.
– Я знаю… – мертвенно побледнев от собственной храбрости, прошептал Эркин и замолчал, заметив, как дух приложил палец к губам.
– Не говори ничего, он следит за каждым твоим словом. Едва ты вернешься к своим, твою память просмотрят. Все, что здесь происходило, я закрою, иначе Антарина пострадает из-за своей разговорчивости.
– Я понимаю. И готов.
Эркин сжал пальцы в кулак. Слишком сильно, чтобы на ладони не осталось следов от шампура.
– Хороший мальчик, – похвалил Аларис. – С твоим согласием работать будет чуть проще. – Дух рассмеялся. – За столько лет Сайхет забыл, кто всегда выходил победителем в нашей борьбе.
– Он все еще жив, – напомнил духу Маркус.
– Воровать чужое он умел всегда, – скривился покойный некромант. – Все, чем он владеет, было когда-то моим. После моего… пленения он первым пришел к руинам и забрал самые привлекательные куски. Он жив – но в этом мире его держит лишь нерастраченная энергия моих ритуалов. Напомнить, в кого я все это влил? – Аларис рассмеялся. – Остались одни капли. Сайхет уже седеет. Как быстро примчался, стоило потоку иссякнуть! А ведь столько времени прошло с момента моего выхода в свет. Какой преданный друг!
Никто не решился перебивать духа.
– Беспокоится, переживает. Новое тело для меня присмотрел, – Аларис фыркнул. – Хорошее тело, молодое, практически без недостатков. А что рабское – так это мелочи. Кто же взглянет на эти печати? Кто разберет, что они к телу привязаны, а не к духу? Умрет прежний носитель – и от служения хозяину свободен. А вот тот, кто на его место придет… Успокойся, мальчик, не нужна мне твоя шкура. При жизни рабом не был, и после – не стану. Еще и орком. Плевок в лицо. Не обижайся, но никогда вас не любил.
– Как и орки – эльфов, – заметил Дикарт. – Но ваш приятель считает, что предложение лестное. Почему?
– Новое тело – новая аура. Прежние клятвы – пустые слова. Сайхет уверен, что быть на побегушках у девки мне надоело. Она не дает мне раскрыть свой потенциал. А вместе с ним, старым другом и товарищем, понимавшим меня, как себя… – голос духа сорвался на скрип. – Лицемерное отродье.
– Теплые у вас отношения, – хмыкнула я. – Он может причинить тебе вред или как-то заставить?
– Пока я твой – нет. – В голосе духа послышалось напряжение. – Ты же не станешь подписывать приговор этому милому мальчику?
– Не стану, – тяжело вздохнула я. – Но что мы можем сделать, чтобы он выжил?
– Что? – Аларис расплылся в предвкушающей ухмылке. – Пусть он тебя ранит.
Повисшая тишина была лучшим доказательством того, что современная эльфийская молодежь уделяет время всему, кроме родного законодательства, о чем довольный дух нам и поведал. Алест, отправленный за дядей и юридическим справочником, обиженно буркнул что-то нелицеприятное о «вредных старикашках» и активировал переход.
В этот раз магистр Реливиан не сможет сказать, что мы заранее не поставили его в известность. Зато Эркин, казалось, был готов отправиться на заклание, лишь бы на поляне не появился младший брат Владыки.
– Не переживай, – утешила его Аника, – магистр добрый. И войдет в твое положение. Тарьку он до сих пор не отчислил, хотя стоило бы. За профнепригодность.
– Я сама отчисляюсь. И с профпригодностью у меня все в порядке! Магистр уж точно не жаловался, я бы знала!
Аника загадочно усмехнулась, но свои странные реакции объяснять не пожелала. Я же пообещала ей это припомнить, когда встанет вопрос о предоставлении ей служебного жилья. Вот только она даже не подумала пугаться: решила, что у меня кровожадности не хватит оставить гномов без присмотра, ей на поругание. И ведь как чувствовала – так рисковать я не могла. Страховые выплаты и компенсации платить придется из бюджета предприятия и именно мне. А лишние траты я в гробу видела.
Магистр Реливиан появился вовремя: Маркус без сомнений отдал ему порцию Алариса под гневным взглядом последнего. Эльф отказываться не стал, как и требовать себе полноценный стул, а не пенек, на каких восседали и мы сами.
– Далеко забрались, – отметил магистр, откидывая голову и изучая звезды. – Хороший вид.
– Неплохой, – поддакнула Аника – самый главный ценитель звездного неба среди собравшихся.
– Что вы снова придумали? – спокойно, с некоторой обреченностью в голосе поинтересовался старший эльф.
Я потупилась, поскольку изучающий взгляд магистра в первую очередь вперился в меня.
– Аларис снова хочет рискнуть. На сей раз – из благих побуждений. И мы надеялись уточнить у вас, действительно ли все получится. Подставлять Эркина мы не хотим, но и возвращать его Сайхету…
– Зачем мы их вообще приняли? – вмешался в разговор Алест.