й мастер Ларг тоже заметил вопиющую безграмотность эльфийки и поторопился исправить ее оплошность. Ноту протеста против попрания гномьих традиций он наверняка отправит позже, на оба высочайших имени. И как только магистр с ней связался?!
– Ты знаешь, кто это? – мрачно поинтересовалась я, не уточняя, о ком идет речь, но Дикарт все понял правильно.
– С магистром Реливианом? Леди Эльвариан Тарис Кисат Мартель Ирчинская. – Покопавшись в памяти, друг припомнил полное величание эльфийки. – Ей благоволит Владыка, и с магистром, поговаривают, их связывают давние отношения. Но это все в прошлом.
В том, что отношения были действительно давние, я не сомневалась, но вот насчет «в прошлом»… Судя по расстоянию между эльфами, прошлое было либо очень недавнее, либо и вовсе перешло в настоящее.
– Тари, ты в порядке?
– В полном.
С трудом отвлекшись от созерцания парочки, я перевела взгляд на парня.
– А почему мне кажется, что ты готова ее убить?
– Убийство – слишком серьезное преступление, – напомнила я. – Ломать свою жизнь ради какой-то… неотесанной подражательницы я не стану.
– Так вот в чем дело, – понятливо усмехнулся принц. – А я уж грешным делом подумал…
– О чем? – перебила я, краем глаза продолжая следить за перемещениями эльфов. С гномом магистр так и не поговорил: придется потом за него вступаться. Или нет! Не буду пытаться ничего смягчать! Сами виноваты! Нечего приходить на бал с посторонними дамами!
– Что тут замешан личный интерес. Твой, – пояснил парень. – Впрочем, с чего бы тебе злиться? Ты и сама пришла с другим кавалером. Нашла кого-то получше?
Я медленно повернулась в сторону друга (а друга ли, после таких заявлений?) и предупредила:
– Жаль, если такой красивый наряд испачкается кровью. На мне-то и заметно не будет, а вот на тебе… Еще и от девчонки получишь.
– Ваше высочество? – От дальнейшего выяснения отношений и возможного скандала нас спасло появление спутницы Дикарта. – Леди? Не имела чести быть представленной…
– Леди Антарина Тель-Грей, – поспешил исправить «недоразумение» Дикарт. – Антарина, познакомься с леди Кристиной Дель-Саргат.
– Очень приятно. – Я старалась говорить дружелюбно, но злость на эльфийку не проходила. – Простите мой тон, просто…
– Дикарт, вы не оставите нас? – попросила леди и, не дожидаясь ответа, увлекла меня на балкон и дальше – на террасу.
Я послушно брела следом, про себя решая, к чему такие жертвы со стороны Кристины. Если хочет удержать Дикарта, могла бы просто остаться с ним, а не тратить время на мою рассерженную персону.
– Полагаю, здесь мы можем говорить свободно, – ровным голосом начала леди, убедившись, что вокруг нет ни души. Последняя, конечно, имелась, но вряд ли Аларис почерпнет что-то интересное из беседы двух леди.
– Полагаю, так, – вздохнула я и устало покосилась на собеседницу: – Угрожать мне нет смысла, планов на Дикарта не имею, преступлений не замышляю. Причин для ревности нет: только зря отношения с его высочеством испортите. А вы ему нравитесь. – Кристина слабо улыбнулась, но тут же ее лицо приняло прежний независимый вид. – О чем вы хотели спросить?
– Не я – вы. – Собеседница неуловимо изменилась: улыбка смягчилась, а в голосе появились легкие покровительственные нотки. – У вас есть вопрос, который не дает покоя. Но задавать его никому из друзей вы не станете, чтобы не выглядеть глупо или жалко.
– Даже так? – демонстративно вздернула брови я. Девушка была права, но признаваться в подобном – недостойно и жалко, как и навязывать свое общество тому, кто этого не желает. – Интересно, и о чем же я хотела у вас спросить?
– Наверное, о том, почему я ненавидела вас?
– Вы меня ненавидели?
Удивление в моем голосе было искренним. Я действительно не могла понять, чем и, главное, когда успела насолить леди, если нас представили лишь сегодня, наши интересы никогда не пересекались и единственное, что могло нас связывать, – это Дикарт. Но планов на его высочество у меня не имелось.
– Больше чем кого-либо, – призналась Кристина, беря меня за руку. – Мечтала, чтобы у вас вылезли прыщи.
– Ваша мечта сбылась.
Я указала на одинокий пупырышек. Девушка усмехнулась, разводя руками, дескать, она не специально, но ничего с собой поделать не могла.
– Глупое желание, простите. Не думала, что оно исполнится.
– Возможно, в вашем роду были прорицатели, – предложила я наилучший вариант для сохранения отношений и снятия напряженности.
– Возможно, – согласилась Кристина. – Но мы пришли поговорить не обо мне, а о вас.
– У меня все прекрасно, благодарю. Ничто, кроме этого прыща, не омрачает мое существование, – вежливо, как и предполагал этикет, ответила я, не желая впутывать кого бы то ни было в свои личные дела. Они на то и личные, чтобы решать их самостоятельно.
– И даже та леди, что пришла с братом Владыки?
– Мы не знакомы с леди Кисат, – вспомнив имя эльфийки, ответила я, чувствуя, как из глубины души поднимается раздражение. И я могла бы списать все на Кристину с неуместными вопросами, но спутница Дикарта была меньшей из причин для злости.
– Этого и не нужно. Я не знала вас, но хотела вам кары. Вы не знаете ее, но сомневаюсь, что можете спокойно смотреть в их сторону. Сравниваете себя и ее…
– Она одета точь-в-точь как я пару недель назад.
– Вот как? – Кристин вздернула бровки. – В таком случае у вас заметное преимущество. Леди копирует вашу манеру, значит, мужчина отдает предпочтение не ей.
От слов собеседницы мне стало ощутимо легче, но недовольство осталось. И не только эльфийкой! Магистр тоже хорош! Ведь мог заставить ее переодеться!
Я поморщилась: здравый смысл подсказывал, что кавалеру лучше не принимать участия в выборе дамского наряда. Особенно в том случае, если его уже выбрали и надели. Во избежание возникновения страхового случая.
– Но он пришел с ней! – возразила я.
Пальцы сжались на перилах, и я обрадовалась, что никого из оборотней в моем роду не было: царапин не осталось.
– А уйти может с тобой, – заметила Кристина. – И тогда ревновать будешь уже не ты.
– Я не ревную! – воскликнула прежде, чем успела прикусить язык. Пришлось наказывать себя за поспешность сжатыми до боли кулаками.
– Конечно. – Девушка кивнула, сверкая всепонимающей улыбкой. – А я против внимания его высочества и предпочитаю троллей.
– Троллей никто не предпочитает, кроме троллей, – сообщила я общеизвестный факт.
Кристина не стала спорить, как и развивать тему. Сочувственно сжав мою руку, она предпочла уйти, чтобы дать мне в одиночестве обдумать ее слова. Наверное, останься она, я бы продолжила отрицать все из одного только чувства противоречия, питавшего все начинания амбициозных студентов. Но она ушла, а спорить с собой, отрицая практически доказанную гипотезу, – пустая трата времени и сил, которые можно приложить совсем с другой стороны. Чтобы не страдать в одиночестве на балконе, кусая локти от безысходности, а уйти с тем, с кем бы мне хотелось. И мнение соперников не в счет!
Я сделала уверенный шаг вперед – и остановилась. Что-то было неправильно. Не так. Непривычно. Какая-то мысль настойчиво лезла вперед, пробираясь через заградительные линии гномьего уклада.
Ревность. Кристина упомянула именно ее, и я согласилась, что она права. Иначе не стала бы думать об устранении причин. Но ведь что-то заставило ее появиться! И раз у нас есть следствие – ревность, – значит, есть и первопричина?
Щеки покраснели раньше, чем я успела сформулировать обтекаемую формулировку. Покраснели, будто я какой-то эмоциональный и несерьезный эльф. Если еще и уши красные – то пора идти к целителю, требовать полный осмотр и заносить в справочник новую болезнь – обэльфячивание. Не хотелось бы испытывать ее на себе, но раз духи оказались не на моей стороне…
– Антарина, вы в порядке? – Тот, кто меньше всего был мне нужен в момент беседы с самой собой, появился на балкончике, как кара духов.
– В полном, – буркнула я, поспешно отворачиваясь, чтобы успеть взять лицо под контроль.
– Вы мне врете, – спокойно проговорил эльф, на которого я с каждой секундой все больше сердилась. И обижалась даже. Не мог сказать, чтобы мы не приходили, и я не расстраивалась понапрасну?!
– Вру, – честно выдохнула я и повернулась, недовольно разглядывая магистра. – Имею полное на то право. Я не под присягой!
Голос дрогнул, выдавая крайнюю степень обиды. Пришлось немилосердно куснуть себя за губу и напомнить, что эльфийско-гномьи отношения лишь начали выравниваться, а грубить своему преподавателю, пусть и стремительно уходящему в прошлое, – неразумное и поспешное решение.
А эльф молчал, напряженно изучая мое лицо. И мне самой захотелось найти зеркало, чтобы увидеть: не дергается ли глаз, не дрожат ли губы, нет ли во взгляде жажды убийства или других противоправных деяний.
– Я пойду, – тихо проговорила и попыталась пройти мимо замершего у перил эльфа. – Хорошего вечера, магистр. Вы, должно быть, очень заняты сегодня.
Здравая мысль, что магистр этим вечером проворачивает важную для нас всех, и в первую очередь – для меня, операцию осталась где-то на задворках сознания. А вот образ леди в моем платье, напротив, вылез по центру и маячил прямо перед глазами.
– Занят, – кивнул мужчина, протягивая мне руку. – Если вы согласитесь составить мне компанию. Сожалею, что раньше не мог уделить вам должного внимания.
Я хотела отказаться, но, вспомнив о леди внизу, кивнула. Быстро протерла глаза, с неудовольствием отмечая легкую влажность в уголках, и приняла протянутую руку.
– Хочу танцевать, – буркнула я.
На самом деле повторять всякие эльфийские па мне не хотелось до глубины души. Пальцы заранее заныли, но никак иначе доказать леди Кисат свое превосходство я была не в силах: она могла просто не понять, зачем я дала магистру поносить свой молоток.
Кажется, Алест с облегчением воспринял наше появление с магистром под руку. Плечи расправились, дыхание нормализировалось. Аника, стоявшая рядом, тронула спутника за плечо и что-то прошептала. Эльф заговорщицки усмехнулся и потащил ее танцевать. Добровольно! Алест!