Здесь её встретил молчаливый Лакмиш и наставница ругнулась про себя: она совсем забыла о соглядатае короля.
– Куда-то собрались, уважаемая? – холодно произнёс придворный, слегка кивнув в знак приветствия.
– Хочу собрать свежие травы, пока есть время, – неловко соврала женщина, чем ещё больше насторожила его.
– Я провожу. Хоть вы и ведьма, но даже вам негоже гулять в одиночестве, – заявил он.
Отговорить хитрого придворного не удалось, он слишком дорожил расположением короля. Почувствовав, что она что-то задумала, он не отставал ни на шаг, и даже лес не оправдал надежды наставницы. Ведомый каким-то шестым чувством он легко её находил, где бы она ни спряталась. Конечно, если бы не беременность, то она уже давно сменила бы форму тела и оторвалась от своего преследователя.
"Что ж, тогда придётся играть в открытую", – решила наставница и остановилась, ожидая, когда Лакмиш её догонит.– Послушайте, сударь, вы прекрасно понимаете, что я не могу больше оставаться рядом с Радоном. Конечно, вам наплевать на меня, но подумайте о короле. С каждым днём он всё больше будет ко мне привязываться. Ведь он влюблён, – выпалила раздражённая наставница и упредила вопрос придворного: – Не беспокойтесь, принц Морис почти здоров. Если вы будете соблюдать осторожность и ежедневно не слишком долго трястись в дороге, то можете отвезти его во дворец. Это не нанесёт ущерба его здоровью. Я ручаюсь.
После долгих споров Лакмиш всё-таки согласился с её доводами, и они разработали план, как заставить короля оставить её в покое.
Громко стонущую наставницу придворный отвёз в ближайшую ведовскую обитель. Вечером туда же прискакал страшно встревоженный Радон, и ему было сказано, что она выздоровеет, но укус ядовитой гадюки слишком опасен, потому нужно подождать, когда полностью подействует противоядие.
Опухшая посиневшая лодыжка действительно выглядела ужасно, и Радон устроил жуткий переполох, требуя самых лучших целительниц для своей ненаглядной Волчицы. Он даже порывался остаться в обители до её окончательного выздоровления, но строгая настоятельница была непреклонна и заявила, что ему незачем болтаться рядом с больной и мешать её выздоровлению.
Мечущийся между долгом и любовью король Эдайна пообещал вернуться, как только позволят дела и, скрепя сердце, покинул возлюбленную. Спустя пару недель он уже стучал в ворота обители, но Волчицы там уже не было. Настоятельница сообщила ему, что она выздоровела и теперь работает бродячей целительницей. На вопрос где именно, она развела руками. Дескать, ведьмы этой профессии свободны, как ветер, поэтому никто не знает, где они находятся, – может, она совсем рядом, а может, за тридевять земель. Радон чувствовал, что от него что-то скрывают, но сколько он ни бился, настоятельница больше ничего ему не сказала.
Волчицу искали повсюду, но она будто в воду канула, и он спустя некоторое время уже с трудом удерживался от желания разгромить обители ведьм, подозревая, что она нарочно прячется от него.
Действительно, настоятельница пустила в ход все свои ведовские способности и тщательно избегала встреч с королевскими ищейками. Спустя два месяца она решила, что Радон уже успокоился, и под покровом ночи вернулась в свою прежнюю ведовскую обитель, – в основном, из-за малышки Белочки, которая цеплялась за Аталису, видя в ней свою старшую сестру.
Вскоре после её возвращения Нимскую обитель посетила Верховная ведьма, которая заинтересовалась, почему Волчица очнулась от своего многолетнего беспамятства. Она вызвала наставницу к себе, и у них состоялся долгий разговор.
Старая жрица была слишком опытна, чтобы скрыть от неё правду и Аталиса призналась, кто она такая и как получилось, что она оказалась в теле Волчицы. В качестве подтверждения своих слов, она сказала об их первой встрече, которая состоялась, когда ей исполнилось восемь лет.
«Так это ты не дала мне съесть индюшку, которую должны были приготовить в честь моего приезда?» – строго спросила Верховная ведьма.
«Простите, госпожа, но вы ошибаетесь. Это был гусь», – ответила Аталиса и, не удержавшись, хихикнула. Переполох действительно был знатный. Жалея своего любимца, которому она вылечила сломанное крыло, когда он был ещё гусёнком, она утащила его на речку и выпустила на волю. Вот только гусь не понял своего счастья и вернулся домой. Когда кухарка подступила к лапчатому красавцу с ножом, она схватила его в охапку и бросилась бежать. Увернувшись от чьих-то рук, она налетела на незнакомую ведьму и подняла на неё глаза. «Госпожа, спасите моего Белянчика!» – завопила она и юркнула за её спину.
«Верно. Гусь, а не индюшка», – подтвердила Верховная ведьма, которая прекрасно помнила этот случай. Она вперила долгий взгляд в сидящую перед ней женщину и в её памяти сразу же возникла отчётливая картинка, где синеглазая девочка с забавными рыжими косичками бежит к ней навстречу в обнимку с громадным белым гусём.
Когда Аталиса спросила, что она думает по поводу её перевоплощений, жрица с сомнением покачала головой. «Даже не знаю, что тебе сказать, – проговорила она. – Такого ещё не встречалось в моей жизни, да и в книгах ни о чём подобном не говорится. Но почему-то мне кажется, что первопричину скитаний ты должна искать в самой себе. Вряд ли это случайность, что твоя душа побывала в теле эльфийки Атуэль, а затем переселилась в тело Волчицы».
Чутьё подсказывало Аталисе, что Верховная ведьма близка к истине, и она безвылазно просидела в своей келье до глубокой ночи, ломая голову над взаимосвязью событий и судеб. Незаметно для себя она уснула, а наутро в её голове промелькнула невероятная догадка, которая сразу же расставила всё по своим местам. Теперь Аталиса знала, кто она на самом деле и почему оказалась в теле ведьмы, которая до этого много лет находилась без сознания. С ласковой улыбкой она коснулась своего живота. "О, дитя! Оказывается, ты плата за наши с Волчицей прегрешения. Что ж, боги в своём праве, требуя, чтобы мы вернули нечаянно украденную чужую жизнь".
Уловив постороннее присутствие, Аталиса насторожилась.
«Это ты, Волчица? – мысленно спросила она, и ей послышался горестный вздох. – Потерпи немного, когда ребёнок родится, ты будешь свободна», – сказала она ведьме, чья искалеченная душа блуждала во мраке безвременья.
«Дважды рождённая, заплати свой долг и верни мне покой», – чуть слышно прошелестело на краешке её сознания.
«Я не помню, что именно произошло, но уверена, что не хотела никому навредить!» – горячо воскликнула Аталиса.
«Ты убила двоих – меня и ещё не рождённого ребёнка, чьё место ты заняла», – не сразу откликнулась Волчица.
«Прости!»
«Не расстраивайся! Я не держу на тебя зла. Спасибо тебе за освобождение Ланы и за заботу о Белочке. И ещё одно. Если бы не ты, я умерла бы бездетной. Пожалуйста, позаботься о моей дочери и сестре, я очень тебя прошу!» – сказала Волчица и в её бесплотном голосе прозвучала мольба.
«Не беспокойся! Я присмотрю за ними обеими! – пообещала Аталиса и, вспомнив рухлоя, тяжело вздохнула. – Клянусь, у них всё будет хорошо!»
Дело двигалось к осени, и наставница вывела своих воспитанниц на последний сбор трав. Довольные вылазкой, они по привычке хотели заночевать в лесу, но она не разрешила.
– Нет, нет и нет! – Ведомая предчувствием, наставница была категорична. – Девочки, собирайтесь и не очень-то копайтесь. Я хочу засветло отправиться в путь. Эй-эй! Это не значит, что можно растерять половину собранных трав!..
Вдруг она насторожилась и, сделав повелительный жест, строго приказала:
– Не отходите от костра, пока я не вернусь. Это приказ.
Наставница легко поднялась на ноги и подхватила приготовленную корзинку с травами. Она двинулась к проселочной дороге, решив, что отправиться самой навстречу нежеланным гостям – это меньшее из зол. Заметив, что за ней увязалась юная шпионка, она остановилась.
– Белочка, я велела ждать у костра. С чего ты решила, что мои распоряжения не касаются тебя?
– Матушка, не ходи! – встревожено блестя глазёнками, сказала девочка и выскочила из своего укрытия. – Там злые люди, они могут тебя обидеть.
Наставница ласково потрепала её по голове.
– Не бойся, Белочка, никто не причинит мне вреда. Поверь, это обычные путники, попавшие в беду и наш долг оказать им помощь. Возвращайся и подожди меня вместе с остальными девочками у костра. Будьте аккуратней и постарайтесь не нарушать охранный круг. Хорошо?
– Да, матушка, – прошептала поникшая девочка и, обхватив за талию, умоляюще заглянула в лицо недавно обретённой, но очень любимой сестры. – Аталиса, не ходи! Ведь ты у меня одна на свете. Если с тобой что-нибудь случится, я не переживу! – воскликнула она и заплакала, размазывая слёзы ладошками, выпачканными в зелени.
– Ну, что ты ведёшь себя как маленькая? – наставница вытерла краем передника измазанную рожицу девочки и строго добавила: – Больше не зови меня истинным именем, это опасно.
В душе она уже не единожды пожалела, что однажды не выдержала и назвала Белочке своё настоящее имя, благо, что та не знала истинного имени Волчицы, своей настоящей сестры.
– Ой!.. – вскрикнула девочка. – Прости, сестричка, я больше не буду!
– Не пугайся, малышка. Не думаю, что кто-нибудь тебя слышал, – с сомнением в голосе сказала наставница и насторожённо оглянулась по сторонам. Ей не понравился тихий шорох в придорожных кустах. Но она понадеялась, что это ночное зверьё вышло на охоту, и решительно подтолкнула девочку в направлении костра.
– Ну-ка, хватит отвлекать меня от дела. Кыш!
Когда Белочка вернулась к костру, наставница взялась за ведовской камень и усилила защиту. Поставленный вокруг учениц барьер тихо загудел, вспыхивая голубоватым светом. Она успокоилась и быстро двинулась к намеченной цели. Но не успела она сделать несколько шагов по проселочной дороге, как справа раздался треск ветвей. Прямо на неё выскочил всадник и поднял коня на дыбы.