Аксакал закончил свое пространное приветствие, только когда самолет уже закончил кружить и начал садиться, салон тряхнуло, и Сагануренов в панике зажмурился. В иллюминатор Сагануренов никогда во время полета не смотрел, это было слишком страшно, так что шанса полюбоваться знаменитым серебряным небом Туркмении у него пока что не было.
Небо детектив увидел, только когда вывалился из самолета на трап, утирая пот с лица и поправляя накладную бороду. Взглянув наверх, Сагануренов заключил, что серебряным туркменское небо мог назвать только очень романтически настроенный человек. С другой стороны, на обычные пасмурные небеса местное небо тоже было не слишком похоже. Оно испускало ровный белый свет, в котором было нечто неоновое, но сами небеса оставались совершенно однотонными и серыми. Больше всего это напоминало видеоигры, когда текстура неба вдруг забаговалась и отвалилась, а солнечный свет остался.
Сагануренову было известно, что это небо не меняется в зависимости от времени суток, поскольку плюсовая взвесь поглощает солнечный свет днем, и дает вместо него собственный, светящий и днем и ночью. Так что Туркменистан можно было назвать теперь не только Страной Серебряного Неба, но и Страной Белых Ночей. Впрочем, сейчас было раннее утро, так что впервые прибывшие в Туркмению путешественники типа Сагануренова не слишком удивлялись свету небес.
Над Ашхабадским аэропортом имени Айн Рэнд развивался туркменский зелено–черно–желтый флаг с конем, змеей и орлом. Сагануренов, еще не до конца отошедший от тяжелого перелета, успешно забрал свой багаж и прошел автоматизированный пограничный контроль. Он уже направлялся к туалету, когда к нему неожиданно подошла молодая негритянка в латексном облегающем костюме с белыми аксельбантами и погонами. На черной фуражке у негритянки помещался герб местной погранслужбы, а на бедре висел нейрошокер, настолько мощный, что в Евросоюзе такие запрещали использовать даже военным.
Смартфон Сагануренова, на который детектив уже успел установить рекомендованный аксакалом Kanun, тут же выдал сообщение с фотографией негритянки и подписью:
Шима Казарес
Частная Пограничная стража города–велаята Ашхабад
Рейтинг в Kanun: 14 122
Это уважаемое и ответственное лицо.
Текущая политика взаимодействия для вас:
— Только по служебным вопросам
— Не пялиться на грудь и ноги
— Не флиртовать
— Обращаться «госпожа лейтенант»
— Вы провозите пулю, господин Аль–Кхида, — сообщила по–английски негритянка, — Для автомата Калашникова, калибром 5,45 на 39 миллиметров. В вашей голове. А это запрещено.
— Прошу прощения, госпожа лейтенант, — ответил Сагануренов с сильным арабским акцентом, — В юности я сражался в Сирии, и мне действительно вогнали пулю в… Как это будет по–английски? В мозг, вот. И врачи не могут достать ее. Так что я физически не могу не ввозить эту пулю. Если ее вынуть — я умру. Так говорят врачи, госпожа лейтенант. И я полагал, что Туркменистан — свободная страна со свободным оборотом оружия.
— Это так, — подтвердила Казарес, — Но свободы положены только гражданам. Мы не желаем, чтобы к нам в страну съезжались превратно понимающие либертарианские идеи отморозки со всей планеты. Поэтому пули ввозить в Туркменистан иностранцам запрещено. Вам придется покинуть страну.
— Но ведь эта пуля находится в моем мозгу, госпожа лейтенант, — заспорил Сагануренов, — А мой мозг не стреляет, уверяю вас. Так что пуля никому не причинит вреда. Послушайте, я впервые в Туркменистане. Я приехал к своей невесте Огулбэбек, мы с ней познакомились в World of Tanks, а сейчас собираемся встретиться лично и пожениться. Неужели вы лишите меня супружеского счастья из–за старой пули? Кроме того, вы ведь и сама не гражданка, госпожа лейтенант, вы должны понять меня, вы не похожи на туркменку, при всем моем уважении.
— Я гражданка, — обиделась Казарес, — Я приехала сюда из Колумбии три года назад, когда Туркменистан еще продавал гражданство. У меня на родине власть захватили леваки, так что я решила выбрать свободу. Однако я не вижу способов решить вашу проблему, господин Аль–Кхида. Вам придется покинуть страну.
— Позвольте и мне купить прекрасное гражданство! — вскричал Сагануренов с истинно арабской страстью, — Я готов сделать это прямо сейчас, госпожа лейтенант. Тогда ведь я смогу ввозить пули?
— Смогли бы, — уточнила лейтенант Казарес, — Но лавочку уже прикрыли. Туркменистан больше не продает гражданство. Но вы, пожалуй, можете купить у Пограничной стражи разрешение на ввоз пули, если так рветесь к вашей невесте.
— О, спасибо, госпожа лейтенант, — радостно провозгласил Сагануренов, активно жестикулируя, — Я готов уплатить любой калым, чтобы попасть к моей прекрасной невесте. Сколько я вам должен?
— Разрешение на одну пулю для Калашникова стоит пятьсот туркменкоинов.
Сагануренов без лишних вопросов перечислил деньги и тут же получил на свой смартфон лицензию. Вместе с лицензией на пулю смартфон выдал и сообщение от Kanun с личным профайлом, под которым зарегистрировался Сагануренов:
Ахмед Аль–Кхида
Ваш рейтинг в Kanun: 3
Иностранец
Текущая политика взаимодействия по отношению к вам:
— У меня пуля в голове, от автомата Калашникова, калибром 5,45×39 миллиметров!
(код лицензии: 22481869AS)
(Обязательно сообщать всем, кто взаимодействует с вами, нельзя отключить)
— Лицензия действительна только на земле, владельцы которой признают документы пограничной стражи Ашхабада, — объяснила Казарес.
— И мой смартфон теперь будет извещать всех, что у меня пуля в голове? — спросил Сагануренов, — Вообще–то я не слишком привык сообщать незнакомцам об этой моей особенности, госпожа лейтенант.
— Ничего не поделаешь, — пожала плечами Казарес, — Мы тут настороженно относимся к иностранцам. Многие приезжают сюда и путают свободу с вседозволенностью. Поэтому за вами, гостями, нужен глаз да глаз.
— Это безусловно так, госпожа лейтенант, — вежливо ответил Сагануренов, — Но могу ли я уже идти? Страсть к моей прекрасной невесте съедает мое сердце, жжет огнем и гонит вперед.
— Не торопитесь, — попросила Казарес, — Есть еще вопрос. Мне не нравится ваша фамилия.
— Фамилия? — захлопал глазами Сагануренов, — А что фамилия? Собственно, у нас арабов, ведь и нет фамилий. Аль–Кхида это мой насаб. Почетный титул шейха, если по–вашему.
— Это все понятно, — протянула Казарес, разглядывая профайл Сагануренова в собственном смартфоне, — Просто Аль–Кхида по–арабски означает «обман». Я тут смотрела новости и видела там рассказ про одного детектива, который проник в частный женский клуб, представившись Джулией Фейк. Вы случайно не он, господин Аль–Кхида?
— Нет, госпожа лейтенант, — отверг с негодованием это предположение Сагануренов, — Просто, когда я сражался в Сирии, я был очень умел в хитрости и все время обманывал врага. Я был настоящим мастером многоходовочек! За это я и получил этот почетный насаб.
— Окей, — разочарованно пробурчала Казарес, видимо, так и не найдя к чему еще придраться в профайле Аль–Кхиды. Это было неудивительно, профайл был изготовлен с участием друзей Сагануренова из сразу нескольких разведок.
— Давайте рыбу, — неожиданно потребовала Казарес, — Она мне тоже не нравится.
— Да с рыбой–то что не так, госпожа лейтенант? — вознегодовал Сагануренов, — Это подарок моей невесте, я сам выловил эту мурену в Красном море и лично высушил ее!
— Рыбу, — повторила требование Казарес.
Сагануренов вздохнул и извлек из багажа желтую мурену полуметровой длины. Казарес заглянула мурене в рот и просветила ее сканером, но ничего интересного не нашла. После этого госпожа лейтенант погрузилась в раздумья, определенно о том, к чему бы еще придраться, и какую еще лицензию Сагануренову продать.
— Ну а теперь что? — вышел из себя Сагануренов, уже не изображая арабский темперамент, а по–настоящему, — Может мне сразу пройти на анальный досмотр, госпожа лейтенант?
— Не надо, — поморщилась Казарес и тапнула на экран своего смартфона. Сагануренову немедленно пришло сообщение от Kanun:
Шима Казарес
Частная Пограничная стража города–велаята Ашхабад
Рейтинг в Kanun: 14 122
Это уважаемое и ответственное лицо
Вы нарушили текущую политику взаимодействия с этим лицом:
— Только по служебным вопросам
— Не пялиться на грудь и ноги
— Не флиртовать
— Обращаться «госпожа лейтенант»
Ваш рейтинг в Kanun понижен до: 2
— Вообще, вопрос об анальном досмотре трудно назвать флиртом, госпожа лейтенант, — обиделся Сагануренов.
— Я вас больше не задерживаю, — Казарес молодцевато козырнула и, тут же забыв про детектива, бросилась прессовать какого–то японца, который зачарованно разглядывал серебряное небо за окном аэропорта. Сагануренов скорее ушел, пока к нему не подкатили сотрудники еще каких–нибудь частных силовых структур.
Сагануренову было известно, что в отличие от Евросоюза, в Туркмении камер в туалетах нет даже в международных аэропортах, поэтому детектив отправился именно в туалет, где, запершись в кабинке, сломал сушеную мурену о колено. Внутри мурена была залита светоотражающей псевдонейтронной взвесью, способной обмануть любые сканеры или рентген. Этой взвеси Сагануренов начерпал себе еще в подвалах складов BelarusExpress. Аккуратно слив взвесь в унитаз и спустив ее, Сагануренов вынул из мурены целлофановый пакет, а из пакета армейский КПК и пистолет системы Подбырина.
Обе половины поломанной мурены Сагануренов зашвырнул в соседнюю кабинку, и оттуда его обматерили на каком–то неизвестном языке. Сагануренов выругался по–арабски в ответ и поспешил покинуть и туалет, и здание аэропорта.
Уровень 8: Безумец VIII
Сначала каменная платформа, на которой расположился отряд, ехала вниз в абсолютной черной пустоте, но потом постепенно замедлила свой ход и остановилась.