– А как совет? – спросила Крапива вроде как равнодушно.
– Пока прошел совет рода Дуба, – в тон равнодушно ответил Семицвет.
– И что решили?
– А что решать? Вторжению быть. Род Дуба решил, остальные поддержат, ты же знаешь. И это – не прихоть, а необходимость. Споры только из-за сроков.
– Вы приняли решение без меня, без мнения Боба, без данных разведки?
Семицвет вдруг отбросил грифельный стержень, сел на лавку, низко опустил голову, обнял ее руками. Промычал:
– О стихии! Почему все молчат о том, что думают? Что все это зря, и город этот, и крепость, и вторжение, все… Без помощи Чистых мы ничего не сделаем, хоть сдохнем все здесь, возродимся и снова сдохнем. Нежить придет, и ее ничего не остановит!
-- Странно эльфу с такими мыслями быть генералом боевых эльфов, -- сказала Крапива резко.
-- Странно не замечать очевидного, принцесса, -- возразил генерал, словно не заметив резкости.
– И все-таки я хочу поговорить с отцом.
– Завтра и поговоришь, а пока отдыхай, езжай к своим крапивкам. Они, кстати, тут рядом, в березовой роще.
Глава 3. КРАПИВКИ
Крапива медленно ехала в сторону своего лагеря, чувствуя, как внутри нее растет и зреет какое-то странное чувство. То ли досада, то ли… Она чувствовала себя и обманутой и обманщицей одновременно. Она верила отцу, что вторжения не будет, она обещала Бобу, что вторжения не будет. Но вот оно, вторжение. «И это – не прихоть, а необходимость. Споры только из-за сроков», – передразнила она вслух голос Семицвета.
Неожиданно Крапива призналась сама себе, что во всем происходящем есть и одно хорошее. Скоро она снова увидит Боба. Не важно, что он может лишь сухо кивнуть ей и отвернуться. Или презрительно усмехнуться, как она сама усмехнулась бы, встретившись случайно с презренным лгуном. Ну и пусть. Главное, что скоро она его увидит, и даже, возможно, поговорит. И будет биться рядом с ним бок о бок, и даже, ведь может и такое случиться, спасет ему жизнь. Перед глазами ее вдруг возникла яркая, насыщенная красками, картина: Боб, истекающий кровью, красивый и благородный в окружении смертных. Смертные, как один, похожи на встреченного ею в Запределье лесника по кличке Лохматый. И вот она на белом единороге в развивающемся за спиной зеленом плаще врывается в круг отчаянно визжащих врагов и поражает их магией, стрелами, мечом одновременно. Враги повержены, враги в панике бегут. Но и ее любимый пал в неравной битве. Она склоняется над телом Боба, лицо его бледно, глаза закрыты. Она вливает ему в рот несколько капель живительного бальзама, и вот ресницы Боба дрогнули…
– Ой! – вместо образа лица любимого Крапива тут же насладилась зрелищем целого снопа искр в глазах. Надо же, так замечталась, что не заметила толстой ветки над тропой. Потирая лоб и недовольно морщась, Крапива твердо решила выкинуть всяческую романтическую дурь из головы, и решительно ударила каблуками под бока единорогу.
***
– Крапива! Крапивушка!!! – дружный девичий визг нарушил тишину на поляне. Разведчицы повскакали на ноги и со всех сторон бросились обниматься к своей командирше.
– Ну ладно, девочки, ну что вы, – смущенно бормотала Крапива, стараясь увернуться от особо горячих поцелуев.
«Крапивки» или, правильнее – «ростки», ибо здесь собрались самые способные девушки со всех родов, а не только с рода Крапивы, свою командиршу просто обожали. И не только из-за высокого ранга и королевского происхождения. Крапива была умна, Крапива была красива, и Крапива понимала все проблемы девушек. Когда несколько лет назад одна из ее подопечных нашла в лесу истекающего кровью рыцаря, перевезла его к себе в шалаш, вылечила, выходила, после чего безумно влюбилась, лишь Крапива встала на ее защиту. А когда несчастную изгнали из рода Осин, приняла в свой род вместе с детьми – полукровками. Правда, в посвящении в разведчики отказала: «Для матери главное – дети, а разведку и магические свитки оставьте молодым и бездетным».
Крапивки наконец расселись вокруг костра, над котором румянился на вертеле их ужин – молодой кабанчик, и принялись наперебой расспрашивать. Кажется, решение о вторжении для них секретом не было:
– Что, совет решил? Скоро в бой? Нам пострелять дадут?
– Скажите, а какие они, эти смертные? Грязные и вонючие, как здесь?
– А рыцари, рыцари будут?
– Симпатичные встречаются? И как они, в смысле, как мужчины?
– Ну ты дура! Откуда ж госпоже Крапиве знать…
-- Сама дура! Госпожа Крапива знает все!
– А говорят у них есть такое… Косметичка называется. И там есть все для красоты! И ни один мужчина не устоит!
– А правда, что если у смертных девушка покажется с открытой грудью, то ее все равно замуж возьмут?
– Книги про любовь у них есть? Такие, чтобы плакать.
– Эх ты, про любовь ей подавай. Ты еще «Му-Му» трофейную не прочитала.
– А ты кодекс не читала! До сих пор на тридцатой странице торчишь!
– Правда, что у сметных женщин за порталом есть прозрачные чулки, через которые видно ножки?
– Скажите, госпожа Крапива, а убивать смертных, это потом не сниться?
Крапива щурилась от дыма и, чуть улыбаясь, коротко отвечала на сыпавшиеся со всех сторон вопросы. Девочки, ее милые девочки…
Кабанчика съели быстро, видно было, что за день девушки проголодались. Отерев жирные руки ароматными листьями, Крапива объявила «отбой» и проследила, чтобы все разошлись по шалашам. Не удовлетворившись этим, сделала обход, в ходе которого пара девиц была застигнута при попытке прокрасться в соседний лагерь к роду Клена. На нарушителей было наложено взыскание, с понурым видом они полезли в свои шалаши.
Крапива сидела у тлеющего костра, смотрела на багровеющие угли и, глянув в сторону шалашей, вдруг твердо решила, что ее девочки войдут в портал только тогда, когда для их жизни и здоровья не будет никакой опасности. Ни-ка-кой! И тут же вспомнила, как еще сегодня днем обвиняла Боба в очеловечивании. Духи леса, тут же подумала она, я размышляю, как обычная человеческая самка. Прочь все мысли, надо идти спать, после такой дороги надо выспаться.
***
Выспаться толком так и не получилось, едва рассвело, в лагерь прилетел посыльный ворон и истошно орал над самым шалашом, пока Крапива не пробудилась. Сообщил, что «… прррринцессу Кррррапиву с нетеррррпением ждет генеррррал Семицвет».
Пришлось срочно ехать. Оказалось, гномы прислали очередной обоз. Нужно было принять и расписаться королевской кровью. Без этого – никак! Крапива морщится и булавкой колет палец. Сокровища были в семи окованных железными полосами сундуках. Крапива велела открыть крышки и еще раз все взвесить. Равнодушно посмотрела на груды золота, серебра и камней. Камни были без огранки, золото большей частью в слитках, серебро – в гномьих монетах с перекрещенными молоточками. Впрочем, был один мешок с тяжелой имперской золотой монетой. На аверсе Юниан, император исхода. Крапива рассмотрела монету и равнодушно бросила обратно в мешок.
Глава 4. ЛЕСНЫЕ ПРЯТКИ
– Самое глупое занятие в лесу – играть в прятки с эльфами, – сказал старик, когда безобидный с виду куст ежевики попробовал прихватить его за плащ, да так крепко вцепился, зараза… Пришлось применить «разрыв-траву».
– Он что это, нарочно? – округлил глаза Овай.
– Конечно, теперь весь лес против нас, – ответил старик, спешно уворачиваясь от внезапно ожившей еловой ветки, задумавшей хлестнуть его по лицу. – Скорее всего та прекрасная всадница, что проехала мимо, нас заметила и теперь подняла тревогу. Эльфы очень не любят, когда чужаки вторгаются в их пределы, да еще так близко к порталу. Позови-ка Мышата, не хочу, чтобы он пострадал.
Поздно, дракон уже страдал, наткнувшись на муравейник. Муравьи словно взбесились и нападали скопом. Конечно, чешую Мышата они прокусить не моги, но вот крылья и мягкая кожица между пальцами… Дракон вертелся на месте, даже полыхнул огнем, а муравьи не унимались, все новые и новые волны злющих черных кусак выбирались из недр муравейника и накатывали на Мышата. Ничего не поделаешь, пришлось снова тратить манну. Муравьи немедленно оставили дракона в покое и бросились в муравейник спасать матку. Маг внушил им мысль о большом потопе. Улыбнувшись малой победе, старик передал мальчику шарманку и велел укрыться пока в кустах, выбрав какие поспокойней. Прикрыл спутников заклинанием скрытности, при этом пробормотал: «Да где же эти хранители? Спят что ли?» Действительно, старик уже несколько раз применил магию вблизи портала, и хранители не могли этого не заметить. Что ж, если лес решил поохотиться на мага, а хранители не против, то можно чуть-чуть поупражняться в прикладной магии.
***
Первым делом старик прикрыл глаза и прислушался. Почему люди не любят слушать леса? Ведь если очень захотеть, если полностью отрешиться от суетного, то услышишь целую симфонию из тысяч звуков и мелодий, причем, ни одна не повторится. Чаще всего лес пребывает в благодушном настроении: сверху светит солнце, снизу корни запитывают влагу, зеленые листочки неустанно обращают свет и воду в воздушную стихию, несущую жизнь. Все – по мудрому закону мироздания! Но совсем иное дело – лес перед бурей. Лес словно замирает в ужасе перед неизбежным. Гром гремит еще где-то вдали, а листочки у деревьев едва заметно трясутся. А осенний лес во время листопада! Этот цикличный страх деревьев перед неминуемым умиранием с робкой надеждой на возрождение. А весна! Пробуждение после долгого сна. Это вообще феерия чувств! Но старику сейчас было не до феерий, раз лес решил с ним потягаться. От высшего к низшему, от самых высоких деревьев до ползучего мха проходит команда: отследить чужаков, остановить чужаков, пленить чужаков. И вот уже ели приподняли свои лохматые лапы, кусты выдвинули вперед самые колючие ветки, зашевелились гибкие лианы. Они, кстати, самые опасные. Однако лес наивен. Его легко обмануть. Старик чуть сошел с тропинки в заросли можжевельника и сам прикинулся можжевеловым кустом. Можжевеловое сообщество немедленно приняло нового собрата, ибо он был подобен им и не занимал чужого места, не крал чужого солнца. Старик представил, как его корни соединяются с корнями собратьев, и стал слушать их сообщения. Пока все тихо, но вот один из кустов сообщает, что явились двое друзей. Остановились, заслонили от него солнце, совещаются. Друзья? Ходячим другом можжевеловый куст может назвать только эльфа. Старик напряг всю волю и убедил куст, что это вовсе не друзья. Это враги! Теперь куст истерил, рассылая соседям сигналы тревоги. Враг! Враг! Враг! И вот хрустнула большая ветка осины, обвитая лианами. Старая ветка, сухая, отжила свое. Но сейчас пригодится. И упала прямо под ноги врагов! Их надо остановить и пленить! Вот, остановлены и пленены. Старик даже пожалел, что не может вернуться к началу тропы и посмотреть на двух разведчиков, обвитых и прижатых к осиновому стволу гибкими лианами. Наверняка, господа эльфы сильно удивлены, а господа хранители – довольны. Они не очень любят эльфов, хотя по сути – тоже эльфы.