– И что же король? Выполнил свое обещание, данное свинарю? – спросил маг, отщипывая маленький кусочек от румяного каравая.
– Конечно! Правда, сначала сомневался. Это ведь не шутка – освободить от податей и налогов целый городской цех. Освободишь одних, другим тоже захочется, а с чего ж тогда казну пополнять, войско содержать? И вот тогда король призвал к себе Хата, щедро наградил его, возвел в дворянство и подарил в вечное пользование вот эти земли. Да-да, ту самую долину, где мы с тобой сейчас сидим. Все равно здесь ничего путного не росло – чертополох один. И пообещал, что жители этой долины будут освобождены от налогов пожизненно. Как, хитро придумал? Хат сюда переехал со своими свинарями, а за ними кожевенники, мясники. Обжились сначала, потом заложили этот город. Видели герб над воротами?
– Свиная голова?
– Да, это его герб. А поскольку свинари только и умеют, что разводить свиней, и очень успешно разводить, город так и назвали – Свиная Сыть. Как история?
– Забавно, – кивнул старик.
– Тогда скажите мне, великий маг, – прищурился граф, – ведь не только у нас есть забавные города. Я слышал, вы идете из Феркаса? А что такого случилось в Феркасе? И купцы, и странники, все в один голос твердят: «Феркас! О, Феркас!» Ведь, насколько я помню, совсем захудалое было королевство и очень бедное. Его лишь потому соседи не завоевали, что эти сумасшедшие горцы воюют отчаянно. Да и что там завоевывать, кому нужны голые скалы и вечно голодные овцы! Но вдруг после того, как там побывал великий маг с драконом и шарманкой, это захолустье превратилось в истинный рай. Так ли это?
– Не знаю, вряд ли сегодня можно назвать Феркас раем. Хотя кому-то это место нравится. Особенно по сравнению с тем, что было раньше.
– Но без магии не обошлось?
– Возможно, – кивнул старик.
– Вы отнюдь не многословны и умеете уходить от прямых вопросов. Тогда задам вопрос прямо в лоб: не вы ли тот самый маг, который преобразил Феркас?
– Магов на свете много, – уклончиво ответил старик. – Но поверьте мне, даже самый великий маг не в силах изменить судьбу королевства и сделать несчастный народ счастливым. Это может лишь сам народ. Или… лучшая его часть. По этому поводу я вспомнил одну старинную балладу. Ну-ка, Овай, принеси шарманку. Знаете, граф, когда меня ограбили гоблины в той самой деревне, где не запирают дверей, они почему-то не взяли шарманки, хотя она – самое ценное из того, что у меня было.
Шарманка была явно старинной, всю ее поверхность покрывала довольно тонкая и искусная резьба. Что это была за резьба! Огромные армии сходились в смертельных битвах, доблестные рыцари поражали ужасных и огромных драконов, и в то же время блестящие драконы разгоняли бесчисленные армии гоблинов, и так далее, и так далее, и так далее. Причем в мерцающем свете факелов и свечей, освещающих таверну, казалось, что армии эти двигаются, драконы взмахивают крыльями и изрыгают огонь, а эльфы посылают во врага свои магические стрелы.
Старик взялся за ручку инструмента и несколько раз ее повернул. Из шарманки раздалась тихая мелодия. Старик остановился: видно, что-то в музыке ему не понравилось, откинул верхнюю крышку, пошуровал там рукой, снова закрыл. Теперь мелодия буквально полилась из шарманки, чарующая, невероятная мелодия, кажущаяся осязаемой – протяни руку, и коснешься серебряных ростков невиданного вьющегося растения, пробивающегося прямо из шарманки. И усики, подвижные и тонкие, пытаются дотянуться до законченных потолочных балок таверны, обвиться вокруг висящего на цепях большого колеса, уставленного свечами.
Старик кивнул, и мальчик запел. Запел тонким, высоким голосом, таким высоким, что посуда на полках начала тихо дрожать, словно подпевая в унисон. Теперь в харчевне было уже два ростка – серебряный и золотой. Тонкие, но крепкие стебли их переплетались, лаская и обнимая друг друга, сплетаясь в единое волшебное растение…
Мальчик пел балладу о доблестном рыцаре О.Вайланте, вернувшемся домой из долгого похода в Святую землю. И что же увидел рыцарь дома? Заброшенный и разграбленный родовой замок, заросшие сорняком поля, сожженные деревни, стаи бродяг – обнищавших рыцарей, промышлявших на больших дорогах. Взяв горсть земли с могилы отца, рыцарь О.Вайлант снова сел на коня, чтобы вернуть страну, которую он помнил и любил…
Баллада была длинная, со множеством подробностей, повествующих о том, как рыцарь О.Вайлант попал в плен к бродячим рыцарям, как вызвал их вожака на поединок, а победив, взывал к их совести, напомнил Рыцарский Кодекс. И как собралась под его знамена огромная армия, и изгнала она чужеземцев, и вернула королевству былую славу. Но сам рыцарь был смертельно ранен в решающей битве, и только поцелуй прекрасной принцессы вернул его к жизни. Жили они долго и счастливо и умерли в один день…
Мальчик закончил петь, шарманка смолкла. Ни один звук не нарушал воцарившейся тишины. Даже горящие поленья в каминах перестал потрескивать. По щеке графа скатилась слеза, вторую он незаметно стряхнул пальцами. Герольд, не в силах сдержаться, судорожно всхлипнул и спрятал лицо в ладони. Да и остальная свита графа смотрела на мальчика как зачарованная.
– Это прекрасно, великолепно, – прорыдал трактирщик из-за своей конторки, и молоденькая горничная за его спиной тоже больше не сдерживала слез и терла передником сразу покрасневшее личико.
Старик передал шарманку мальчику и встал:
– Благодарю вас, благородный граф, за прекрасный ужин, и вам, господа, большое спасибо за компанию, но мы с моим юным спутником очень устали и хотим отдохнуть. Позвольте нам удалиться.
Граф встал, его свита тут же поднялась вслед за ним, провожая старика поклоном.
Мальчик в последний раз полил на ступни старика из большого глиняного кувшина и принялся тереть их холстиной, заменявшей полотенце.
– Спасибо, Овай, – сказал старик, – можешь идти отдыхать. Ты славно сегодня пел. И вообще, ты славный юноша, из тебя получится толк.
– Так вы верите, учитель, что я стану Доблестным Рыцарем?
– Обязательно станешь! Только свято соблюдай Устав и сам не забывай мыть ноги перед сном.
Старик опустился на перину, откинулся головой на подушку. Сон, такой долгожданный сон, пришел сразу. Но и во снах Маг Странствий был в дороге.
Старику приснился Феркас – холодная, промозглая, унылая северная страна. И ее король, болезненно худой человек с таким же унылым и покрытым трещинами морщин лицом, как и его, продуваемый всеми ветрами замок, словно зажатый в скалах. Король Феркаса сам приехал встречать мага на границу и сам провел его по своим землям. Они были бедными и неухоженными. Почти пустые деревни с покосившимися хижинами, крытыми гнилой соломой. Голодные, оборванные, почерневшие от безвыходности крестьяне, пасущие грязных, тощих овец. И не менее голодные и оборванные, но бесконечно гордые дворяне, чьим единственным богатством были полуразвалившийся «замок», больше похожий на хлев, да громкое имя предков. И почти непроходимые леса, полные шаек гоблинского отребья и дикого зверя. И выкошенная чумой столица.
– Скажи, маг, – спросил король, когда они добрались до самого края королевства – к скалистому берегу Великого Северного моря, – с этой страной можно что-то сделать?
Маг не торопился отвечать, он думал. Думал и смотрел, как дракон, вдруг выросший прямо на глазах, взмахивает сильными крыльями и взлетает над морем, покрытым пенными бурунчиками.
Король махнул рукой. Четверо слуг поднесли и поставили на камни большой ящик. Король сам открыл его крышку. Золото тускло блеснуло в слабых лучах скудного солнца.
– Здесь все золото, что смогли собрать я и оставшиеся преданными мне дворяне. Многие из них снимали последние кольца с пальцев своих жен… Возьми все и спаси нас, маг.
Но маг смотрел не на золото, а на серые волны, разбивавшиеся о черные скалы белыми брызгами. Наконец он заговорил:
– Я видел твои леса, король, там много могучих дубов и стройных сосен. Но почему я не вижу торгового флота?
– Зачем нам торговый флот, если у нас нечем торговать?
– Разве? А вот, к примеру, шерсть. Я видел твои поля и луга, там много овец. Только почему они такие грязные? А твои крестьяне не пробовали их чесать?
– Пробовали… у нас даже поговорка такая есть: «С драной овцы сала не надерешь». Кто купит нашу шерсть?
– Я не говорил о продаже. Я говорил о парусах. Из шерсти можно наткать много парусов. У вас растет много конопли – из нее можно делать веревки. У вас есть золото, – маг указал на открытый сундук. – Не хватит – можно занять у гномов. Рабочих рук у тебя тоже хватает. Так стройте же корабли.
– Но зачем? Зачем торговые корабли, если у нас нечего продавать?
– Вот корабли и продавайте…
Что-то громко звякнуло, и старик проснулся. Немедленно схватился за посох, но опасности не увидел. С трудом сел на постели. Внизу опять звякнуло. Старик вдел ноги в смешные тапки с загнутыми носами и поднялся. Шаркая, подошел к двери, вышел на лестницу. Отсюда увидел причину звуков. Мальчик стоял на табурете около полного рыцарского доспеха графа и пытался водрузить на место шлем с плюмажем из перьев птицы Рух. Видимо, примерял…
– Ты будешь достойным рыцарем, мой мальчик, – сказал старик еле слышно. – Ведь в твоих жилах течет кровь королей.
Истошно прокричал петух. За ним второй, третий.
– Вот уж никак не думал, что здесь есть петухи, – пробурчал старик, морщась от запаха. – Логичнее было бы ожидать, что восход солнца здесь будет встречен дружным свинячьим визгом.
Мальчик хихикнул и, приподняв кончик носа указательным пальцем, изобразил свиную рожицу.
– Прекрати кривляться, Овай! Лучше повтори урок.
Мальчик погрустнел.
– Ну же! – поторопил его старик и тут же вспомнил, что сам запретил мальчику «нукать», и смутился.
– Мир не един. Миров много, – наконец вспомнил мальчик.
– Хорошо, дальше.
– Каждый мир круглый. Если уплыть на запад, то вернешься с востока.