— Капитан Петронов. — сухо сказал он. — Простите, но я занят. Я и так потратил на вас много времени.
— Вам все равно придется это узнать. — спокойно сказала я. — Убийство скальпелем уже было меньше месяца назад. В загородном доме Зульфии Ротангу.
Минуту следователь непонимающе смотрел на меня, затем в его глазах появился явный интерес:
— Но убийцу по тому делу еще не взяли, верно?
— Нет, не взяли. Но вряд ли девушек резали на лоскутки разные люди. Маньяки почему-то нечасто выбирают скальпель.
— Ага… — задумчиво протянул капитан. — А гражданин Черновил каким боком замешан в том деле?
— Он руководит охранной фирмой, его люди охраняли Зульфию… — растерянно ответила я. Тут до меня дошел смысл вопроса, и я разъярилась не меньше Алены: — То есть вы думаете, что танцовщицу тоже зарезал он?! Его в тот день и близко не было рядом с тем домом!
— То есть у него есть алиби? — глядя куда-то в сторону, уточнил капитан Петронов. — И кто подтверждает, что гражданин Чарновил в тот день не приближался к дому гражданки Ротангу?
— Алена подтверждает… — я осеклась, в ужасе глядя на капитана. Что я наделала, дура! Теперь Михаилу припишут и убийство танцовщицы, а показания Алены просто не станут брать в расчет. Или еще привлекут ее за лжесвидетельство!
— Вас Вероника зовут? — внезапно спросил следователь. Я молча кивнула. — Послушайте моего совета, Вероника. Уговорите вашу подругу не покрывать опасного преступника. Похоже, ее жених — серийный убийца. В тот день, когда зарезали танцовщицу, она обеспечила ему алиби, и благодаря этому он смог повторить преступление. Погибла еще одна молодая девушка. Передайте — если она продолжит подтасовывать факты и покрывать маньяка, ее тоже придется привлечь.
Кажется, он еще что-то говорил, но я уже бежала к дверям. Вылетев в узкий коридор, я поискала глазами Алену. Подруга стояла возле белой стены, сливаясь с ней по цвету лица. Я бросилась к ней на шею и разрыдалась:
— Что я натворила! Я рассказала о том убийстве, ну, в доме Зульфии, и он теперь думает… — я захлебнулась слезами. Но, похоже, Алена поняла меня с полуслова.
— Да, я тоже вспомнила о том случае. — она уже не плакала, и я поразилась тому, как изменился ее голос. Теперь в нем звучала решимость. — Но то убийство они не смогут ему приписать.
— Ты уверена? — я отстранилась и с надеждой заглянула ей в глаза. — Они поверят твоим словам, что он был с тобой?
— Моим словам? — она истерически расхохоталась. — Нет, не поверят. Но я знаю, кто убийца. Я догадалась.
— Кто же? — я вцепилась ей в плечи и затрясла. — Ну, кто он?
— Неважно. — отрезала она. Я невольно вздрогнула и, не веря своим ушам, уставилась на подругу. Может, она помешалась с горя, промелькнула мысль. Как это может быть неважным?
— Его надо поймать с поличным. — спокойно ответила она, правильно истолковав мой полубезумный взгляд. — Я это сделаю.
— Одна? — Вырвалось у меня. — Алена, не валяй дурака! Тебе нужна помощь полиции!
— Мне нужна твоя помощь. — глухо отозвалась она. — Ты должна поехать со мной в Новореченск. Там изобрели элексир молодости. Мне нужно туда поехать.
— Но зачем… Я не хочу! — прошептала я. — При чем тут Новореченск? При чем тут эликсир? Ты думаешь, убийца приезжает оттуда?
— Вероника, ты когда-то говорила, что я спасла тебе жизнь. — глядя мне в глаза, тихо сказала Алена. — Говорила, что хочешь вернуть мне долг. Или это были только слова?
— Но у меня дети… Ромка не отпустит… — пролепетала я, уже понимая, что ехать придется. — Да зачем, блин, нам ехать туда? Если маньяк в Москве, надо его ловить на живца. Зачем нам ехать??? Говори, что ты задумала, или я никуда не поеду!
— Нет, я не могу этого сказать. Даже тебе. Но после этой поездки, вероятно, я смогу назвать убийцу. — как-то отрешенно проговорила Алена. — Если нам повезет.
— А если не повезет?
Алена лишь криво усмехнулась и ничего не ответила.
Глава 11
Всю дорогу до Новореченска Алена молчала, как партизан. Сначала я пыталась ее растормошить, задавала вопросы, высказывала различные предположения, строила версии — но тщетно. Потом с горя перешла на анекдоты, но не добилась даже кривой улыбки в ответ. Подруга была погружена в какие-то раздумья, но я о них могла только догадываться. В голову приходили идеи одна причудливее другой, и в конце концов я просто перестала ломать себе голову. Тем более, мне было о чем подумать — о скандале с мужем, который все порывался поехать с нами, о том, как плакали расстроенные дети, которых снова бросали на няню, об удивлении коллег…
Удивление коллег я понимала прекрасно. Если честно, я и сама не до конца понимала, зачем поехала с Аленой. Из благодарности подруге? Но чем я могла ей помочь? Но в какой-то момент я вдруг подумала, что там, в крошечном Новореченске, будут расставлены все точки над «и» в моей неудавшейся жизни.
Поезд медленно полз, мерно постукивая колесами, а я все глубже погружалась в свою теперешнюю жизнь. Последние несколько лет, пока я все еще женщина, мне надо было наслаждаться этим. Скоро мои глаза потеряют ярко-синий цвет, волосы из пепельно-русых превратятся в седые, и бесплодные фантазии перестанут радовать. Да и о чем мне мечтать? О генетике-маньяке Самойлове, способном уничтожить сотни невинных людей ради достижение своих сумасшедших целей? О мужчине, который когда-то давно хладнокровно убил свою жену и соперника, а потом готов был пожертвовать мной? Как я рада была тогда, что меня освободили… что я не погибла во славу науки…
Он создал эликсир молодости, я была в этом уверена. Только он был способен на открытие, над которым ломали голову ученые уже несколько веков. А значит, он находился в том маленьком городке, в который так рвалась Алена. Мне не надо было туда ехать, но в какой-то момент я почувствовала, что не могу отказаться. Я боялась себе признаться, что еду к Нему. К гению-злодею, который разработал настоящий эликсир молодости. Сделал то, что мне не удалось и никогда не удастся. Пару лет назад я готова была его убить, чтобы спасти себя. А сейчас… я хочу его снова увидеть. Я хочу продолжить тот, прерванный спор о том, что важнее — наука или моя скромная жизнь. Тогда я была уверена в правильном ответе. А сейчас почему-то засомневалась.
Да, у меня было все, что только может пожелать женщина. Любящий муж, дети, научное звание, любимая работа. Но тяжелая тоска все сильнее сжимала сердце. Моя работа, моя наука, не отвечала мне взаимностью. Мужа я так и не смогла полюбить. Дети подросли и не так уж сильно во мне нуждались. И я невольно позавидовала Самойлову, у которого страсть к науке была так велика, что ради нее он готов был на любые жертвы.
Я была настолько уверена, что встречу Самойлова, что даже захватила с собой главный аргумент в научном споре — дорогой молекулярный микроскоп. Если понадобится, я сама попытаюсь найти ответ — что возвращает молодость тем, кто давно вступил в пору заката? Я вступлю с Самойловым в поединок, пусть даже заочный. Конечно, если в лаборатории хватятся ценного микроскопа, мне достанется на орехи. Но почему-то в самой глубине души мне казалось, что я уезжаю навсегда, и уже никогда не вернусь в Москву…
Остановились мы в небольшой гостинице рядом с медцентром, Алена с Михаилом жили там два дня перед отъездом. Гостиница была маленькой, двухэтажной, этакий семейный отельчик с маленьким баром в подвальчике. И атмосфера в нем была уютно-домашней. Приветливая девушка-портье помогла нам занести дорожные сумки в номер. Он был не особо шикарным, но тоже вполне уютным — две широкие кровати, высокий шкаф с зеркальной дверью, небольшие ночники над невысокими столиками, на которых стояли светлые фарфоровые вазочки с букетами из ромашек с васильками — все радовало глаз.
Я собралась было раздеться и принять душ, но не успела снять свитер, как Алена скомандовала:
— Идем!
— Погоди, дай хоть переодеться! — поразилась я. — Ну куда мы пойдем в таком виде? Пьяные, помятые пионервожатые…
— Пошли. — и она, не оборачиваясь, вышла из номера. Тяжело вздохнув, я поплелась за ней следом.
Едва выйдя на улицу, я пожалела, что не оделась потеплее. Небольшой ветерок, ласково обдувавший нас днем, превратился почти в ураган, сбивавший с ног и пробивавший до костей сквозь легкие плащи. Мы прошли два квартала до «Феникса» и невольно приостановились у входа. Уже стемнело, и медцентр ярко сиял вывеской и стеклом-витриной, напоминая крутое казино.
— Серьезные люди тут работают. — прошептала я, но Алена уже открывала входную стеклянную дверь. Я догнала ее, но тут дорогу нам преградил молодой парень в камуфляжной форме:
— Девушки, вы к кому?
— К Борису Петровичу. — сухо ответила Алена и собиралась было пройти, но парень преградил ей дорогу.
— По какому вопросу?
— По личному.
— Минутку! — он протянул руку и взял со стойки большую амбарную тетрадь: — Вы записаны?
— Да я тут лечилась недавно! — вышла из себя Алена. — Почему я не могу пройти к заведующему?
— В центр могут войти лишь те, кто тут лечится или работает. — пожал плечами парень. — Посещения родных или друзей строго по записи.
— Но к директору всегда пропускали мгновенно! Он тут допоздна сидит!
— Когда вы у нас лечились — это одно, тогда бы и беседовали. Сейчас — только по записи. — парень был неумолим.
— У меня осложнения, мне нужна консультация! — выкрикнула бледная как смерть Алена.
— По записи. — ледяным тоном откликнулся парень.
— Хорошо, где можно записаться? — мне надоел этот спор. К тому же, я не видела никакой необходимости попасть в центр именно этим вечером, даже не сменив одежду после поезда.
— Звоните завтра с утра на рецепшн, вас запишут. — охранник слегка потеснил нас к выходу. Алена рванулась было к нему, но я схватила ее за руку и с трудом выволокла на улицу.
— Ника, почему нас не пропустили? — Алену слегка трясло.
— Да ночь на дворе, какие посетители? — пожала я плечами. — Я б таких, как мы, тоже заворачивала.