— Алена, а ты не пробовала… не думала… обратиться к врачу?
— Зачем? — горько усмехнулась она. — Чтобы меня заперли в психушке для особо опасных преступников, и начали колоть лекарства, превращающие в овощ? Лучше уж встретить свой конец более достойно. Если что, у меня хватит на это сил.
— Но что же… Даже если противоядие создадут, и ты перестанешь убивать… Что будет с Михаилом?
— Я все решила еще тогда, когда уговаривала тебя поехать в Новореченск. — казалось, она немного успокоилась. — Добьюсь, чтобы меня вылечили, и уеду из России навсегда. И уже из-за границы напишу в полицию письмо, где во всем признаюсь. Подробно расскажу, как убивала, даже подскажу, где найти некоторые улики. Им придется отпустить Михаила. А меня они не найдут.
— А если… — я прервалась, не решаясь закончить мысль.
— Если процесс необратим? — грустно усмехнулась Алена. — Тогда выход один. Я напишу признание и повешусь.
Глава 37
Игорь ворвался в номер без стука, и облегченно вздохнул:
— Все готово. Этих нет? Ладно, проинструктирую их позже.
Он перевел дыхание и оперся на подоконник.
— Короче, девушки, сегодня будем брать в оборот и Тихонова с женушкой, и этого вашего Арсения. Выясним, кто из них автор эликсира. Его я заберу с собой.
— И просто отпустите остальных? — недоверчиво спросила я, внимательно следя за его реакцией.
— Конечно. — пожал плечами Игорь. — Ну, кроме Алены и Артура, они поедут со мной. Это в их же интересах. А так, я не склонен устраивать в городе бойню. Да и зачем, спрашивается? Раз ваш генетик в международном розыске, никто не станет заявлять в полицию об его похищении. Можно считать, что его не существует в природе. Он — фантом.
Я промолчала. Самойлова, может, и не существует, но я не верила, что можно вот так спокойно увезти в другую страну директора медцентра, и сделать вид, что его никогда и не было в природе. А Лидия, что делать с ней? Ладно, меня это не касается. Она преступница, и ее мне не жаль. А вот себя и Алену — жалко просто до слез.
— Вероника, звоните Арсению — скомандовал Игорь. — Назначьте ему встречу на десять вечера в том сама сквере, где вы познакомились. Будем брать тепленьким. А Тихонова выманит Зульфия.
Я кивнула и набрала номер Арсения. Тот узнал меня сразу:
— Вероника, какой сюрприз! Я думал, вы давно уехали!
— Нет, пока еще тут. — грустно улыбнулась я. — Но завтра точно уеду. Не хотели бы сегодня вечером встретиться в нашем сквере?
— Конечно хотел бы! — с энтузиазмом откликнулся он, но тут же слегка сник: — Но ваша подруга…
— А она вчера уехала. — бодро соврала я. — И мне так тоскливо стало…
— Я не дам вам тосковать! — еще больше оживился Арсений. — Обещаю, что вам ни секунды не будет скучно!
Мы договорились о встрече, и я совсем загрустила. Ну вот, подставила я Арсения. Скорее всего, никакой он не генетик, а обычный мужик, которому, на его несчастье, приглянулась я. А теперь он попадет в лапы к Игорю, а ведь не факт, что разведчик действительно настроен только на задушевные беседы.
Все больше нервничая от своих мыслей, я непрерывно вертела в руках дагерротип. Игорь присел рядом и осторожно отнял у меня пластинку:
— Это что?
— Чей-то портрет. — осторожно сказала я.
— Это мой личный глюк. — мрачно откликнулась Алена. — Маньяк-прародитель. Он со мной разговаривал во сне. Рассказал и о господине Параличе, и о многих других уродах.
От удивления Игорь аж присвистнул, внимательно разглядывая портрет.
Он подошел к окну, повертел его и так и этак, потом провел пальцем по низу пластинки:
— Ого, тут какие-то буквы. Сейчас прочитаем.
Он достал из кармана какой-то тюбик, намазал палец чем-то, похожим на синие чернила, и осторожно провел по пластинке:
— Готово. Девушки, обычный блокнот у кого-то есть? Нет? Ну, хотя бы носовой платок дайте.
Я достала из кармашка сумочки свернутую треугольником салфетку. Игорь положил ее на подоконник, сверху устроил пластинку изображением вниз, и слегка прижал рукой. Потом отнял пластинку, и показал нам салфетку — на ней явно виднелась странная надпись синими чернилами.
— Зеркальное изображение. — весело пояснил он. — Ну, уж зеркальце у вас отыщется?
Зеркало я отыскала сразу. Игорь повертел его над салфеткой, еще раз присвистнул и согнутым пальцем подозвал меня:
— Читайте.
Я взглянула в зеркало и прочитала: «Jack the Ripper». Джек-Потрошитель.
— Да, хороший у тебя собеседник. — протянул Игорь. — Любой обзавидуется.
— А почему ты не стал маньяком? — я решила отбросить церемонии. Не стоит думать о правилах этикета, когда более чем вероятно, что этот милый мужчина нас всех сегодня убьет. — Тебе ведь тоже кололи эликсир.
— Мне кололи эликсир молодости. — пожал плечами Игорь. — Судя по всему, в маньяков превращали только молодых. Никто же не мог знать, что именно им кололи, раз видимого эффекта быть не могло.
Он еще раз внимательно смотрел портрет, затем перевел взгляд на Алену:
— Ты с этим мужчиной проводила ночи напролет. — насмешливо сказал он. — Неужели не узнала?
— В смысле? — Алена посмотрела на него глубоко запавшими глазами. — Как я могла его узнать?
— А вот так. — Игорь слегка рассердился. — Эх ты, я-то думал потом, если тебя вылечат, к нам на службу принять. А ты…
— Не оправдала доверия. — криво усмехнулась Алена. — Ну, уж извини. Убивать я умею лучше, чем узнавать знакомых по старинным портретам.
Глава 38
Ради конспирации в палате не включали света. Зульфия должна была встретиться с Борисом Петровичем в 8 вечера, когда на этаже оставалась одна дежурная медсестра, часами не выглядывающая из комнаты персонала, и санитары. Лежачих больных в отделении не было, в особом присмотре никто не нуждался, и потому санитары выполняли скорее роль охраны.
В палате Игоря, кроме нас с Аленой и Артура, сидели еще два дюжих мужика в простых джинсах и свитере. Меня била нервная дрожь. Несмотря на все заверения Игоря, операция вовсе не казалась мне безопасной.
— Все, она звонит! — прошептал Игорь. — Ребята, давайте!
Зульфия должна была позвонить, лишь оставшись в кабинете вдвоем с директором. После чего захватчикам оставалось совсем немного — войти в кабинет, связать директора и на специальных ремнях спустить его через окно на землю, прямо в руки еще двоим мордоворотам.
Мне было совершенно непонятно, зачем Игорю понадобилось наше с Аленой присутствие в номере. Скорее всего, просто боялся оставить нас без присмотра. Или хотел провести обе операции захвата сразу, не заворачивая в гостиницу.
Мужики вышли из палаты, плотно затворив за собой дверь, и мы снова погрузились в полутьму. Лишь луна через неплотные занавески подсвечивала наши силуэты. Было так тихо, что я слышала биение крови в висках. Ну когда же прозвучит долгожданный звонок, и мы сможем покинуть клинику?
Но время шло, и ничего не происходило. Я посмотрела на часы с подсветкой: половина десятого! На свидание в сквере я точно опоздаю.
— Что за черт! — полушепотом выругался Игорь, тоже посмотревший на часы. — Сейчас позвоню своим ребятам.
Но ребята, похоже, дружно слиняли куда-то. На его звонки так никто и не ответил. Игорь вскочил и нервно прошелся по палате:
— Ну что, девочки, рискнете встретиться с Арсением сами?
— Почему нет? — темный силуэт Алены пожал плечами. — Можем и сами.
— Тогда идите, только тихо.
Мы с Аленой вышли из темной палаты и пошли по пустому коридору. Казалось, пациентов в отделении не осталось. Никто не ходил по коридору, не хлопали двери палат, и даже приоткрытая обычно дверь процедурной была наглухо затворена.
Проходя мимо кабинета директора, мы невольно замедлили шаг. Что там происходит? По идее, директора давно скрутили в выкинули в окно, а Зульфия и двое спецназовцев должны были выйти из клиники и позвонить Игорю. Но звонка не было, и в кабинете царила тишина. Оглянувшись на Алену, я приложила ухо к двери: ни звука. Алена потянула меня за рукав, и мы на цыпочках поспешили к выходу.
Перед стеклянными витринами клиники было светло, и Алена легко остановила проезжающую мимо машину. Интеллигентного вида мужичок в очках бесплатно довез нас до сквера, и легонько пожурил за то, что молодые девушки катаются по ночам без спутников.
Ущербная луна освещала ворота сквера с горящими вполнакала фонарями. Алена проскользнула внутрь первой и тут же скрылась к густом кустарнике. Ежась от мокрого ветра, я медленно вошла в сквер и неторопливо пошла по освещенной дорожке. Сзади послышались тяжелые шаги, и знакомый голос окликнул:
— Вероника, куда же вы?
Я обернулась и увидела на боковой дорожке спешащего ко мне Арсения. Он радостно улыбался, и я на секунду тоже обрадовалась ему. Он остановился, развел руки, словно готовясь к объятиям, и я пошла ему навстречу, по травяной узкой тропе.
— Как я счастлив вас видеть! — он приобнял меня за плечи, и я почувствовала легкий укол чуть выше левого локтя.
Я хотела вскрикнуть, но обнаружила, что губы не повинуются мне. Ноги тоже вели себя странно. Они подгибались, словно я выпила бутылку коньяку без закуски. Но голова не кружилась, сознание оставалось ясным. Зато сжатые на груди руки безвольно разжались, и я мягко упала на спину, на мокрую траву.
— Вероника, вы меня слышите? — Арсений нагнулся надо мной, и даже в полутьме было видно, как лихорадочно блестят его глаза. — Вам страшно? Тебе страшно, сучка?
Ответить я не могла, но он и не ждал ответа.
— Что, дура, потрахаться перед отъездом захотела? — нервно усмехнулся он. — Ну что же, удовольствие не гарантирую. А секс у нас с тобой будет, да…
Он достал из кармана тонкую леску и повертел ее в руках, затем присел на корточки рядом и одной рукой приподнял мою голову:
— Приготовься, будет больно.
Где-то вдалеке истошно завыла собака. Мои мысли метались, как мотыльки в огне лампы: где же Алена, отчего не спешит на помощь? И собаки, почему они воют? Они рычали на Алену, на Артура… и на Арсения, как же я сразу не догадалась! Они чуяли гормон страха адреналин, смешанный с гормоном ярости норадреналином… Они рычали на маньяков!