Он опомнился и прикусил язык. Кому нужны подробности его ночных бдений? Уж точно не этой красивой, холеной барышне, которая поселилась в дорогом люксе.
– И вы вернулись на парковку? – спросила она.
– Да, – против воли признался Орешкин. – Я сбегал за фонарем и обследовал каждый сантиметр. Я подумал, что… Варю могли оглушить, затащить в салон или запихать в багажник, и никто не пришел бы ей на помощь. Ночь, стоянка плохо освещена, метет снег… а главное – всем все по барабану! Понимаете? Вас могут посреди белого дня насильно усадить в машину, и никто даже ухом не поведет. Каждый занят своими проблемами, остальное его не касается.
Администратор махнул рукой и потянулся к графинчику с водкой. Глория накрыла стакан ладонью.
– Погодите. Вы что-нибудь нашли в снегу, там, где стоял «ленд ровер»?
– Варежку…
На столе рядом с графинчиком лежала пестрая варежка, какие носят дети.
– Наверное, Варя потеряла ее, когда… когда…
Эта варежка с самого начала привлекла внимание Глории. Она кое-что поведала о своей хозяйке. Девушка была задушена принадлежащим ей шарфиком и брошена в снег. Потом ее тело погрузили в багажник и увезли…
– Как вы думаете, Варя еще жива? – спросил Орешкин.
– Готовьтесь к худшему.
– Почему вы так говорите? Вы что-то знаете?
Глория смотрела на варежку, и ей вдруг стало дурно. Запершило в горле, перехватило дыхание.
– Простите… мне нужно выйти на воздух, – пробормотала она…
К утру на парковочной площадке не осталось никаких следов ночной трагедии. Все прикрыл небесный пух, выпавший в виде снежинок. Машины отдыхающих спали, как и их хозяева. На крышах деревянных домов, на ветках елей лежали рыхлые белые пласты, подсвеченные первыми лучами солнца.
Хруп… хруп… хруп, – поскрипывало под ногами Глории. Точно так же хрустел снег под ногами убийцы. Он не просто маньяк. Он – мститель. Рыжебородый, который прячет свое лицо и чертит губной помадой пентаграммы на зеркале. За его спиной маячит черная тень. По сути, их двое, и оба – гении зла.
Это зло явилось из прошлого. Этот черный огонь разожжен слишком давно, чтобы ощутить его связь с нынешними реалиями.
Молодые парни в надетых поверх курток синих фартуках убирали с дорожек снег. Они поглядывали на Глорию и улыбались. Жизнь продолжается и диктует свои правила. Снег должен быть расчищен, дома – натоплены, еда – подана на стол.
Из трубы на крыше ресторана клубился серый дымок. Повара разжигали русскую печь, – достопримечательность, указанную в рекламных проспектах. В печке готовили щи и запекали птицу, начиненную яблоками.
Глория вдохнула пахнущий дымком воздух. Морозец щипал ее за щеки, покрывал ресницы инеем.
Она не удивилась, когда зазвонил в кармане сотовый. Давно пора.
– Долго же ты спишь, Рома…
– Я давно на ногах. Что в пансионате? Ищут официантку?
– Искали.
– Она здесь, в «Дубраве».
– Орешкин так и сказал.
– Орешкин? Он-то как догадался?
– Интуиция влюбленного.
– Или убийцы, – хмуро заметил Лавров. – В общем, буди Санту, и пусть он везет тебя в «Дубраву». С хозяином я договорюсь.
– Что за спешка? – усмехнулась Глория. – Можно мне хотя бы позавтракать?
– Тут и позавтракаем. Вместе…
Глава 39
Поместье «Дубрава»
Катя спустилась к столу с опозданием. Она была элегантно одета, но не накрашена и выглядела измученной.
Лавров уже доедал омлет со сладким перцем. Кухарка принесла кофе в маленьких чашечках и сливки.
– Где мой муж? – спросила хозяйка.
– Он рано встал, – сообщил гость. – Я видел, как он прошел под окнами.
– Наверное, в лабораторию отправился.
У Кати не было аппетита. Она пригубила кофе и поморщилась.
– Надо поговорить, – заявил сыщик, когда за кухаркой закрылась дверь.
– Мне тоже, – прошептала Катя, оживляясь. – Вчера я чуть не умерла со страху! Все уехали, а я сидела в гостиной с горничной. Она вязала шарф.
– Шарф? – поперхнулся Роман.
– Ну да… шарф. Потом она решила примерить его на мою шею. У меня душа в пятки! Чувствую, дышать нечем… сердце в груди скачет. Я чуть в обморок не грохнулась.
– Горничная хотела тебя задушить?
– Не знаю, – покачала головой Катя. – Меня обуял такой ужас, ты себе не представляешь!
Они оба не заметили, как перешли на «ты».
– Слава Богу, все обошлось.
– Меня так трясло, что я попросила Галину заварить мне успокоительный чай. Она проводила меня в спальню и осталась ждать Прозорина.
– Если бы она собиралась тебя задушить, ты бы уже была мертва, – заявил Лавров, думая о двух узниках, запертых в гаражной кладовой. – Тебе повезло.
Катя побледнела, хотя ее щеки и без того казались восковыми.
– В каком… смысле?
– Ты жива, а кое-кто – мертв.
– Кто? – вздрогнула она. – Ты нарочно меня пугаешь?
– Ничуть.
По лицу Кати прошла судорога. Она с трудом сглотнула и прижала руки к груди.
– Что ты делала этой ночью? – спросил Лавров.
– С-спала…
В принципе Катя имела возможность незаметно выскользнуть из дому, спустившись по пожарной лестнице, перелезть через забор, – благо, сугробов намело в человеческий рост, – вскочить на лошадь и прискакать в пансионат. Ее неумение ездить верхом может быть притворным, как и многое другое. Есть отчаянные женщины, которым ревность и жажда мести придают сил. Кому-то мороз и метель помеха, а кому-то – счастье. Меньше свидетелей и следов. Меньше риска быть узнанной. При определенном стечении обстоятельств Катя могла убить официантку и подложить тело в багажник «ленд ровера», а потом вернуться в «Дубраву».
Версия смелая, но полная огрехов.
Кате пришлось бы позаботиться о перемене облика, хотя зима существенно облегчает эту задачу. Надвинутая на лоб шапочка, бесформенная куртка, обмотанное шарфом лицо… чем не маскировка?
Где Катя взяла бы лошадь, чтобы добраться до пансионата? Да и страшно одной в темном лесу. А если у нее есть сообщник? Конюх, например?
Зато Кате не обязательно было заходить в ресторан, чтобы незаметно взять ключи от машины из кармана Прозорина. Она могла иметь свои! Запасной комплект. Это объясняет, как труп Вари попал в багажник.
«Остынь, брат, – осадил Лаврова внутренний критик. – Эк разошелся! Давно ли ты сочувствовал обманутой жене? А теперь она по твоей милости превратилась в исчадие ада. Опомнись!»
– У тебя есть ключи от «ленд ровера»?
– Нет, – растерялась Катя. – Они у мужа. Я езжу на «ниссане». А что?
Сыщик добавил в кофе ложку сливок и попробовал.
– Вкусно. Сливки домашние?
– Мы покупаем в Веселках, у молочницы.
– Где Прозорин держит запасные ключи от своего внедорожника?
Катя зябко повела плечами. Тема разговора настораживала ее.
– Где? В кабинете, вероятно…
– Пойдем взглянем.
– Я не стану рыться в его вещах, – запротестовала она. – Зачем тебе ключи?
– Ты обещала помощь в поимке маньяка.
Губы Кати скривились в натянутой улыбке. Она нервно поеживалась, поправляла волосы.
– Кто, по-твоему, маньяк? – выдавила она. – Сергей? Поэтому ты спрашиваешь про ключи от его джипа? Нелепость…
– Пойдем, покажешь мне, где они лежат.
Катя встала, пошатнулась и схватилась за горло. Ей стало дурно. Лавров поспешно вскочил и поддержал ее под руку. Она вся дрожала.
– Мне нехорошо…
– Идем, я хочу видеть ключи, – безжалостно потребовал он.
– Если кабинет мужа открыт…
«Вряд ли Прозорин впопыхах успел закрыть кабинет на ключ. После звонка охранника ему было не до того», – подумал Лавров. И не ошибся.
– Извини… – промямлила Катя, когда они поднялись на второй этаж и вошли в комнату. – Тут беспорядок. Я разрешила горничной поспать подольше после вчерашних бдений.
Постель на диване была примята. Видимо, хозяин завалился спать прямо поверх одеяла. С портрета на вошедших высокомерно взирал маршал Франции Жиль де Рэ, казненный за мужеложство, жестокие убийства и сношения с дьяволом.
– Твой благоверный вчера здорово набрался в ресторане. Впрочем, не важно. Где он держит ключи?
Катя подошла к светлому бюро в углу кабинета, поискала по ящикам, достала маленький ключик и открыла потайное отделение, замаскированное резной накладкой.
– Вот запасные ключи от «ниссана»… а вот и Сережины.
Она знала, где взять ключи от «ленд ровера»! Осталось точно установить время, когда горничная проводила ее в спальню.
– Ты доволен? – повернулась к нему Катя. – Что теперь?
– Пока не определился. Значит, ключи на месте…
– Где же им еще быть? – она закрыла крохотную дверцу и взволнованно произнесла: – Идем! Вдруг муж вернется и застанет нас здесь.
– Не вернется.
– Как?! – опешила Катя. – Где он?.. Он жив?..
– Он в порядке. Просто я запер его на время.
– Запер? – ахнула она и попятилась. Ее глаза горели нездоровым блеском. – Ты в своем уме?
– Надеюсь, что мы оба адекватно воспринимаем реальность.
В этом Лавров как раз сомневался. Удастся ли ему привлечь Катю на свою сторону? При любом раскладе ее поддержка сейчас необходима. Пусть она притворяется, но помогает. Теперь не только Прозорин и Федор-Франческо, но и хозяйка дома вызывала у него подозрения. Все трое могут быть сообщниками и вести какую-то сложную игру.
– Ты говорил, что кто-то умер… – спохватилась она. – Это шутка или…
– Или!
Катя молча уставилась на него своими большими карими глазами. Ее губы дернулись, но не разжались.
Лавров решил идти ва-банк. Скоро приедет Глория, и она должна получить доступ в лабораторию. Пока Прозорин сидит взаперти, заставить Федора открыть дверь и впустить посторонних в чертово логово может только Катя.
– Где Сергей? – наконец вымолвила она. – Сейчас же веди меня к нему!
– Я обнаружил тела двух девушек, которые считались пропавшими, – заявил гость. – Они мертвы.
Хозяйка «Дубравы», бледная и дрожащая, ломала пальцы. Она не верила своим ушам.