– Никто не видел атома, но на основании расчётов и косвенных наблюдений люди расщепили атомное ядро, построили атомные электростанции, создали бомбы…
– Значит, и вы на основании расчётов?
– Вот именно! Да! – Купрум Эс вдруг ссутулился, и голос его зазвучал мягче: – Я всё, детка моя, рассчитал, кроме «сущего пустяка»: человеческий желудок эту мерзость не воспринимает.
Наступила тишина. Молчал Купрум Эс, молчала и Зоя. Только слышалось, как падают капли из крана в мойку. И вдруг Зою осенила идея:
– Куприян Семёнович! А что, если не в желудок, а в кровь? Укол сделать!
Куприян Семёнович посмотрел на неё очень внимательно, глаза его сузились, и впервые Зоя увидела, как он улыбнулся тонкими бледными губами.
– У тебя неплохо голова работает, да! Я и сам об этом думал, но это невозможно. Только через пищеварительный тракт. Именно! А в кровь… мгновенно образуется тромб – и смерть. Вот так! Да!
Опять помолчали.
– Куприян Семёнович… А что бы вы сделали, если бы смогли это… ну, проглотить?
И опять Зоя увидела, как старый учитель улыбнулся:
– Очень много хорошего, детка, да! – Теперь Купрум Эс мечтательно смотрел поверх Зоиной головы. – Очень много хорошего! Вот, например, у нас на этаже живёт художник… Талант изумительный, неповторимый! Но пьёт. Неделями пьёт. Губит себя. Жена уходить собирается, никакие врачи не помогают. А я бы помог, да! Вот именно! Я бы приходил к нему каждое утро и говорил: «Аркадий Иванович, сегодня ни грамма!» Или, например, Игорь Смирнов из девятого «Б»: умнейший парень, светлая голова, но лодырь неимоверный! Ничего не делает дома. Только шпаргалки изобретает… Остроумнейшие шпаргалки, да! Я бы и его выправил, вот так! Подходил бы каждый день и приказывал: «Приготовь все уроки!»
– Куприян Семёнович! А почему вам каждый день нужно приходить и приказывать, чтобы художник не пил, чтобы лодырь делал уроки? Разве нельзя прийти и сказать художнику: «Не смей больше пить! Никогда!»
Прежде чем ответить, Купрум Эс немного помолчал.
– Видишь ли, детка… По моим расчётам, такое внушение не может действовать долго. Максимум – сутки. А потом нужно повторять. Да. Повторять. – Обхватив колено руками, Купрум Эс откинулся на спинку стула, снова заулыбался и стал мечтать: – А потом можно было бы повлиять на шефов, чтобы они помогли оборудованием… Во дворце, например, очень нужны станки – токарный и фрезерный. Ну, а потом, окончательно освоив методику, можно было бы перейти и к более крупным делам… Поехать в какую-нибудь диктаторскую страну и сказать диктатору: «Убирайся вон!» А? Неплохо было бы? Вот так! – И Купрум Эс засмеялся тоненьким детским смешком.
Зоя пожала плечами:
– Так вам же пришлось бы сидеть там всё время и повторять каждые сутки: «Убирайся вон!»
– А вот и не так! Да! – живо ответил учитель. – За сутки пришли бы прогрессивные деятели и не пустили бы его обратно. А кроме того, я бы там был и… ну… помогал бы. Вот так! – Купрум Эс внезапно сбросил ногу с колена, взялся рукой за подбородок и снова поник. – И вот всё это оказалось мечтами. Пустяка не учёл, да! Семь вечеров подряд пытаюсь проглотить. Вот сегодня с вареньем пробовал… Результат один. – Куприян Семёнович покосился на стаканчик, где ещё осталось довольно много чёрной жидкости. – Бррр! – Он потупился, помолчал. – Вот так, детка! Вот так! Да! – И снова замолчал.
Зоя поглядывала то на стаканчик, то на Купрума Эса. Сердце у неё колотилось. Купрум Эс на помешанного не похож, но говорит такое, что… Ну, а вдруг это правда и все его расчёты верны? А вдруг… вдруг это только он не в состоянии проглотить свой эликсир? Ведь бывают же разные люди: одни, например, любят яйца всмятку, а другие их не переносят.
– Куприян Семёнович… а можно, я попробую? – тихо спросила Зоя.
– Бесполезно, дорогая моя. Должен тебе сказать, что один только растворитель для моего эликсира представляет собой смесь профессора Стрельчука – одного из наших крупнейших психиатров. Смесь эта состоит из спирта, касторки, рыбьего жира и небольшого количества медного купороса. А то, что я туда добавляю, в десять раз более отвратительно. Да!
Зоя прикинула в уме: в детстве, когда ей было года четыре, она без особого отвращения глотала рыбий жир… Вспомнилось ей и то, как однажды похвалил её папа, когда она принимала касторку. Он тогда сказал матери: «Ну и мужественная у нас девчонка!»
– Куприян Семёнович, а всё-таки можно, я попробую? – повторила она.
Глава четырнадцатая
Купрум Эс только поднял плечи, глядя на носки ботинок:
– Да пробуй, коли себя не жалко. Только подойди к мойке – вырвет.
Зоя встала, тихонько, словно боясь нашуметь, приблизилась к столу и взяла стаканчик. Купрум Эс искоса взглянул на неё и тут же отвернулся.
– Боже, какая гадость! – громко прошептал он.
Зоя поднесла стаканчик к губам, понюхала. Вроде ничем не пахло. Зоя вылила жидкость в рот, быстро проглотила и тут же бросилась к мойке. Отвратительный смрад вдруг заполнил её, рот обволокло чем-то масляным, и Зое показалось, что она хватила по крайней мере пол-литра касторки пополам с рыбьим жиром, приправленным какой-то ещё большей мерзостью.
Сжав кулаки, сжав и оскалив зубы, вытаращив глаза, Зоя стояла перед мойкой, уверенная, что её вот-вот вырвет. И чем дольше она так стояла, тем больше выпрямлялся на своём стуле Купрум Эс, тем внимательней он смотрел на неё.
Но вот ощущение тошноты стало быстро проходить… Куда-то исчез отвратительный запах, пропала маслянистость во рту… Зоиной голове стало вдруг нестерпимо жарко, так жарко, что слёзы побежали из глаз. Но и эта жаркая волна скоро схлынула, осталась лишь холодная испарина на лбу да лёгкий звон в ушах, довольно приятный.
– Ты… ты, кажется, проглотила? – почти шепотом спросил Купрум Эс.
– Про… проглотила, – так же тихо ответила Зоя.
Купрум Эс встал. Он тискал пальцы и поглядывал то на Зою, то куда-то мимо неё. Он молчал. Он что-то обдумывал.
– Да! – тихо сказал он. – Значит, это строго индивидуально. Я этого не учёл. Вот именно: не учёл…
– Куприян Семёнович… – несмело спросила Зоя, – а когда это начнёт действовать?
Куприян Семёнович заложил руки за спину и заходил взад-вперёд, заходил взволнованно, торопливо.
– По моим расчётам, уже сейчас… Да, сейчас! Это быстро действует… Вот именно! – Он вдруг остановился перед Зоей и, пристально глядя на неё, понизил голос: – Может быть… может быть, давай займёмся? А? Вот так!
– Чем займёмся? – почему-то со страхом спросила Зоя, хотя и так понимала, чем предлагает заняться Купрум Эс.
– Экспериментом. Да! Проведём эксперимент. Ты мне прикажи что-нибудь… физически выполнимое, но… но заведомо для меня очень неприятное. Только прошу тебя: сосредоточься и властным тоном прикажи. Именно властным тоном, вот так!
– Сейчас? – растерянно спросила Зоя.
– Да! Вот именно… сейчас! Я жду.
Сердце у Зои часто билось, а в голове было пусто. Ну что она может приказать старому учителю, да ещё такое, чтобы ему это было наверняка неприятно? В молчании прошла минута, другая.
– Зоя… я жду. Да! – тихо напомнил Купрум Эс.
Зоин взгляд упал на стол, где стоял аппарат для изготовления эликсира. Стол этот, как вы уже знаете, был длиною метра в два, и стоял он на шести ножках, скреплённых внизу деревянными планками. И, чувствуя, что Купрум Эс её ждёт, что она ничего умнее придумать не может, Зоя набрала в лёгкие воздуха и, глядя на учителя, сказала громко и властно:
– Куприян Семёнович, проползите сейчас под этим столом! Вы слышите? Приказываю!
Всё лицо Купрума Эса обиженно задёргалось.
– Как… как тебе не совестно в такой торжественный для меня момент говорить такие глу… глупости, говорить такие пошлости! – дрожащим от негодования голосом проговорил старый учитель и, на глазах у оцепеневшей Зои, опустился на четвереньки. – Неужели тебе доставляет удовольствие так унижать моё человеческое достоинство! – произнёс он, глядя снизу вверх на Зою. – Ведь я тебе в дедушки гожусь, если не в прадедушки! Вот так! Да!
Последнюю фразу Зоя услышала уже из-под стола, потом она увидела, как Купрум Эс поднялся по ту сторону его.
Он встал, приложил два пальца к нижней губе и оглянулся по сторонам:
– Гм! Да!.. Однако я прополз под столом! Прополз, вот именно!
Он сел на стул и замолчал, нагнувшись, глядя под стол, где только что ползал.
– Куприян Семёнович… значит, действует? – сказала Зоя.
Купрум Эс быстро выпрямился:
– А? Действует? Нет, я в этом не уверен. Это… это может быть нечистый опыт.
– Какой опыт?
– Нечистый, да! Я мог поддаться самовнушению. Я ведь столько лет думал об этом!.. Нет, мы должны проверить на ком-нибудь другом. Вот именно: на ком-нибудь другом! Мы сейчас пойдём домой, а завтра проверим. Вот так!
– Куприян Семёнович, а почему завтра? Может, сегодня на ком-нибудь?
– Может быть… может быть… Но только что-нибудь очень безобидное. Если то, что со мной произошло, не результат самовнушения, ты, Зоя, обладаешь страшной силой, да! Ужасной силой! И тебе… и нам нужно быть предельно осторожными. Вот так!
Купрум Эс занялся уборкой. Возле одной из стен стоял глухой незастеклённый шкаф, дверцы которого были распахнуты. Учитель отключил от сети и поставил в этот шкаф свой аппарат. Затем он принялся убирать склянки.
– Куприян Семёнович, вам помочь? – спросила она.
– Ничего не надо. Садись, отдохни пока, да! Зоя села, посидела с минуту молча, наконец решилась задать такой вопрос:
– Куприян Семёнович, а как вы попадаете сюда, во дворец?
Купрум Эс вытирал влажной тряпкой стол, под которым недавно прополз.
– Не будем говорить об этом, детка, да! Скажу откровенно: незаконно проникаю. Незаконно. Вот так! Ты сама знаешь, что у меня в квартире условий для работы нет. – Он вдруг прервал уборку и потёр ладонью лоб: – Ты знаешь… Меня весь вечер не покидает ощущение, что я забыл сделать что-то очень важное. Да! А что именно – припомнить не могу. Это… это уже старческое, да! Склеротическое нечто… Вот так!