— Не все?
— Да, я устроила сегодня большую уборку и… Елена Ивановна наклонилась к батарее отопления, просунула между ее ребрами тонкие, изящные пальчики и протянула Светловой блестящую вещичку.
Это снова были часы. На этот раз — дамские.
— А можно мне их взять с собой? — попросила Светлова.
— Конечно, конечно! Ведь истина должна восторжествовать!
— Спасибо.
— Вы удивлены?
— Воистину! — совершенно искренно выдохнула Светлова. — Ничего более удивительного я в своей жизни еще не видела!..
— Сергей Александрович!
Аня снова была в гостях у Кривошеева. Начала она с него просто потому, что Кривошеев находился от Рукомойска по расстоянию ближе других родственников пропавших женщин. К тому же с ним был контакт.
Если не повезет, конечно, придется беспокоить и остальных. Свиридовых… Айвазянов…
— Взгляните! Вы не узнаете эту вещь? Хозяин дома посмотрел на часы — и тут же закрыл лицо ладонями.
— Это Галины часы, — едва слышно пробормотал он.
Светлова вышла из дома Кривошеевых, мало сказать, потрясенная.
Вот и ответ, зачем Туровская бросила тень подозрения на Немую после ее самоубийства!
Хозяйка мотеля “Ночка” хотела отвести их от себя.
Тогда, за чаем, когда Аня после гибели Немой навестила хозяев “Ночки”, Елена Туровская разыграла все, как по нотам…
Задумка была, конечно, неплоха: ей надо было обвинить Марину Скворцову, но Елена слишком хитра, чтобы делать это напрямую. И вот — создала иллюзию, будто полна всяческих нелепых идей насчет “яблоньки и яблони”, свято верит в наследственность. Несмотря на то что Туровский противоречил жене и был недоволен, она — наперекор! — развила эту тему, тему причастности Немой к исчезновениям людей: “Вся в папу, а папа у девочки страдал шизофренией”.
Как будто неизвестно, что это заболевание передается по мужской линии…
А теперь еще и “нашла” в комнате Немой часы исчезнувшей Кривошеевой.
Одного Елена Ивановна только не учла в своем стремлении повесить все исчезновения людей на “дочь маньяка” Скворцову. Не учла, потому что не могла об этом знать…
Светлова уже осматривала комнату Немой.
Но тогда между ребрами батареи не было этих часов. Уж чему-чему, а осмотру помещения старинный приятель Дубовиков Аню научил! Не было там, не было этих часов! И вообще никаких часов не было!
Так откуда же взяла их Елена Ивановна? Ведь часы действительно принадлежали Кривошеевой.
Ясно, откуда. У самой Кривошеевой.
Значит, Елена?
— Мы, кстати, у Кудинова кое-что обнаружили, — сдержанно, но “с чувством”, как об очередном своем сюрпризе, сообщил Светловой Богул.
Лейтенант отказался от расспросов пьяненького Алексея Борисовича, но, как оказалось, времени даром не терял.
От “осмотра помещения”, то бишь квартиры Кудинова — скорее всего несанкционированного, — “правила” Стаса Богула не удержали.
— Что же именно вы нашли?
— А то… Следы работы со взрывчаткой.., вот что!
— Так вы думаете, что это он Осич взорвал?
— Говорю же, умелец! Золотые руки!..
— Ой, золотые! Вы уже поинтересовались у него, что и откуда взялось? И как он эти “следы” объясняет?
— Пока нет. Не хочу его вспугнуть. За Кудиновым станем следить, — пообещал Богул. — И уж если он поедет в свой “Огонек”, будем, разумеется, особенно начеку.
— Богул, это ваше “начеку” — действительно начеку? Или — как с Кикалишвили и Кудиновой? Кикалишвили вы, помнится, тоже не хотели раньше времени тревожить. Ну да Отарика хоть нашли, а Кудинову так и нет — словно в воду канула.
— Вы несправедливы, — обиженно заметил Богул. — Кстати, вы постоянно акцентируете внимание на моих промахах, а вот когда я сообщаю вам информацию, о которой вы без меня и мечтать бы не смели, вы, Светлова, принимаете это как должное. Простого “спасибо” от вас не дождешься.
— Например, Богул?
— Например, я знаю, что вы усиленно сейчас обдумываете версию Туровской. А вам не приходило в голову, что Амалия могла оговорить Туровскую? Ну, я имею в виду эти ваши с ней беседы на пленке, которую вы дали мне послушать… Так вот. Я вообще склонен думать, что ее откровения с вами насчет Елены Ивановны — это ее месть. Не смогла она Туровскую простить.
— Что вы имеете в виду?
— А вы как думаете?
— Теряюсь в догадках.
— А вы не теряйтесь! Знаете ли вы, что Кудинов и был тем самым мужчиной, к которому Елена однажды — был в ее жизни с Туровским и такой, оказывается, эпизод — уходила от мужа?
— Откуда такие сведения?
— Осич когда-то мне рассказывала. Она очень переживала за Туровского и любила всем поплакаться…
— Да, да.., слыхала — Валентина Терентьевна была в него влюблена, — пробормотала Светлова рассеянно, потому что думала уже о другом.
Информация, сообщенная Богулом, все ставила наконец на свои места. Вот что, оказывается! Вот кого не хватало в этом раскладе!
Не хватало физически сильного Кудинова с его, странным заведением под названием “Огонек” — в лесу, на отшибе.
Поодиночке они не тянули на Питона… А вот вдвоем, Елена и Кудинов…
Елена, возможно, привлекала из мотеля на этот “огонек” жертвы.
Амалия, конечно, могла оговорить Туровскую… Но как быть с часами, принадлежавшими Галине Кривошеевой? Откуда-то они у Туровской появились?
Ведь она, как сказала Амалия, с цепи сорвалась…
— Кстати, Богул, — Анна проникновенно взглянула на лейтенанта. — Что касается простого “спасибо”, которого от меня якобы не дождешься. Вы даже не думайте, что я недооцениваю вашу грандиозную роль, если уж на то пошло… Большое вам человеческое спасибо!
— На здоровье.
— И вот еще что. Вам что-нибудь известно о том молодом человеке, который увивался вокруг Елены и потом странным образом исчез?
— Проверить?
— Угу… Если можно…
— Можно. Продолжаю искупать.
Значит, Елена. А Кудинова она заставляла помогать. Покорного, слабовольного в силу своего запущенного алкоголизма и по-прежнему, очевидно, в нее влюбленного Кудинова. Что он там толковал? “А как Леша больше не нужен — проваливай, Кудинов, никакого огонька. — .. Жизнь — подлая штука. А все женщины одинаковы”.
В общем, ясно, что Алексея Борисовича она сделала своим помощником. Потому что на самостоятельного злодея он никак все-таки не тянул.
В общем, все, кажется, ясно… Ясно — и ужасно!
"Кого Алексей Кудинов боится, он никому никогда не признается”, — Аня снова припомнила бормотания Кудинова.
Но если это так, то это трагедия!
Анна вспомнила чудесного грустного и умного Туровского, его фантастическую влюбленность в жену.
Что с ним будет?!
Приедет Богул, выведет Елену под белые рученьки, закованные в наручники, и сопроводит в черный “воронок” — на потеху всему городу.
Но ведь есть же какие-то способы иначе решать такие проблемы? Что толку во всех этих арестах, если она, по-видимому, больна.
Ее бы можно было поместить в какую-нибудь частную клинику на Западе, где больной человек сидит годами в комнате с окнами в сад… Туровский сможет там ее навещать. Все лучше, чем весь ужас совковых судебных процедур.
Туровкий небеден. Он мог бы сам решить этот “вопрос”.
По-человечески выходило, что Светловой следует с Леонидом Алексеевичем поговорить.
Поговорить — и отправляться наконец домой восвояси.
Остальное ее больше не касается, Кудинов и все прочее. Все остальное — это работа Богула. Его “ареал”. Что, в конце концов, она нанялась им тут их криминальные авгиевы конюшни расчищать?!
Глава 16
И Светлова, между всем прочим, все-таки решила готовиться к отъезду домой.
То есть она хотела хоть немножко загореть — необходимо было обзавестись “алиби” для Пети. Как бы Светлова.., как бы возвращается с курорта! Отдохнула, так сказать. До изнеможения.
К ее удивлению, оказалось, что солярий кудиновского салона ежедневно был открыт для посещений!
Амалия так и не нашлась, но выяснилось, что салоном “Молодость” уже заправляет некая дама.
Эта дама объяснила Анне, что салон “практически” перешел к ней за долги: исчезнувшая Амалия сильно ей задолжала…
И теперь дама не скрывала, что, прибрав к рукам салон “Молодость”, пытается хоть как-то, открыв его для посещений, отработать, покрыть свои убытки'.
"Так что.., если желаете, загорайте!” — любезно пригласила она Светлову.
И Светлова приглашение приняла.
Загар вполне мог получиться недурным, ровным, только, увы, не золотистым. А несколько темноватым. К сожалению, у искусственного загара не бывает тех особенных сияния и свежести, которые кожа приобретает только на свежем морском ветерке. Поэтому “солярный” загар, даже очень искусный, всегда можно отличить от настоящего. А если человек устал, то искусственный загар странным образом только подчеркивает эту усталость.
Некоторые Анины знакомые, злоупотреблявшие этой процедурой, в середине московской зимы казались ей похожими на замученных жизнью цыганок, а не на вернувшихся с Карибского моря любимиц судьбы.
Вот и она туда же..: Светлова похлопала себя по щекам: какие уж там свежесть и сияние.., после такого “отдыха”!
Но для оправданий перед Петей и “алиби” сойдет.
Радоваться загару Светловой мешало одно соображение.
Почему Кудинов, такой небедный, как оказалось, человек, имеющий и доходный мини-заводик, и построивший дорогой “Огонек”, отдал за долги салон “Молодость”, словно считал себя вконец разорившимся?
Повинуясь импульсу, Аня набрала номер телефона Кудинова.
И — о чудо! — Алексей Борисович показался ей внезапно вступившим в полосу трезвости. Неужели на него так подействовала потеря “Молодости”?
Этот миг удачи следовало ловить! Ведь он мог оказаться только “мигом”.
"Сейчас возьмет — и снова напьется!” — не без оснований заволновалась Светлова.