– Хорошо, можете располагаться, – закончил Миллер. Скрестив руки на груди, он встал у входа и уставился на меня.
– Ты обещал не смущать меня, – напомнила ему я.
Миллер не обратил внимания на мои слова.
– Ладно, – сказал Феликс, усаживаясь на диван. – Будем просто игнорировать его.
Я не знала, как его игнорировать. И, честно говоря, мне не хотелось этого делать. Миллер был единственным человеком в квартире Пруиттов, кто отнесся ко мне по-доброму. Просто… такая жизнь была совсем не для меня. Я чувствовала себя неловко оттого, что меня сопровождал телохранитель.
– Это так странно, – прошептала я на ухо Феликсу. – Извини.
– Все в порядке. Я просто рад, что ты пришла. Вечерок был тот еще?
Я подвинулась к нему поближе, утопая в мягких диванных подушках. Боже, как я устала! Ночью мне так и не удалось уснуть.
– Просто ужас. Я рассказала мистеру Пруитту о том, что случилось за ланчем, и он выгнал Изабеллу с матерью из дома.
– Ого! Не ожидал, что эта история так закончится.
– Я тоже. Сама ничего не поняла. Почему он встал на мою сторону? Ведь он должен был выгнать меня за то, что я оклеветала его дочь. А вышло иначе.
– Вот, значит, какой у тебя был план? – улыбнулся Феликс. – Тут с самого начала можно было сказать, что он провалится. Он разыскал тебя, новенькая. И явно хочет узнать получше.
– Но зачем? Он не хотел, чтобы я появлялась на свет. Почему он делает это теперь? Бессмыслица какая-то. Почему бы ему не оставить меня в покое?
– А разве так уж плохо, что он о тебе заботится? Ты потеряла всю свою семью. Почему пытаешься избавиться от человека, проявляющего к тебе внимание?
Действительно, почему я так сопротивляюсь заботе мистера Пруитта? Он явно старался. По-своему, но старался. Взгляд упал на мои руки: пальцы переплелись так крепко, что побелели костяшки. Я разъединила руки:
– Он бросил мою маму, и она одна воспитывала меня.
Да, он думал, что мама сделала аборт. Но это было неважно. Он все равно бросил ее. Я знаю, каково это, когда тебя бросают. Мама покинула меня. А потом и дядя.
– Может, он раскаялся?
– На чьей ты стороне?
Феликс рассмеялся.
– На твоей. Я всегда за тебя. И если ты правда хочешь сбежать, я тебе помогу. Ты ведь знаешь об этом.
Я улыбнулась.
Он протянул руку и заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос.
– Но мне будет приятно, если ты и дальше станешь жить в одном со мной доме.
– Поверь, то, что ты рядом – мое единственное утешение. Но, Феликс, я не могу здесь оставаться. У меня вообще не получается уснуть. И я уверена, что… – Я замолчала прежде, чем окончательно не опозорилась перед ним. Я едва не рассказала ему о том, что в моей комнате появился призрак. Феликс наверняка принял бы меня за сумасшедшую. Боже, может, я и правда сошла с ума? Одна ночь в этом доме, и я уже лишилась рассудка.
– Так в чем ты уверена?
– Ни в чем.
Он подвинулся поближе.
– Нет, что ты хотела мне сказать?
Меня спас стук в дверь.
– Оставайтесь здесь, – скомандовал Миллер так сурово, что я замерла на месте. – Я сейчас.
– Что случилось? – спросила я, но Миллер уже исчез.
Стук в дверь стал громче, и я схватила Феликса за руку. На мгновение я даже подумала, что это призрак, который преследовал меня, а теперь решил терроризировать и Феликса.
– Все в порядке, – сказал Феликс. – Здесь ты в безопасности. Если это мистер Пруитт, я не впущу его. Ты останешься со мной.
Ну кончено! Скорее всего, это был не призрак, а мистер Пруитт. Но я все равно сжала руку Феликса еще сильнее. А может, это кто-то еще? Тот, от кого должен был защищать меня Миллер?
– Я имею полное право войти сюда, – донесся до меня знакомый голос Кеннеди. – Пропустите меня!
Кеннеди! Я вскочила и бросилась в прихожую.
– В сторону, приятель, – сказала она.
– Я не могу вас пропустить, – возразил Миллер. – Вас нет в списке.
– Каком еще списке? Бруклин! – закричала она. – Бруклин, ты здесь?!
Я поднырнула под рукой Миллера, который загораживал мне проход, и обняла Кеннеди. Слезы тут же хлынули у меня из глаз. Обнимать Феликса было здорово. Но от Кеннеди пахло едой, которую готовила ее мама, и домом. От нее пахло всем тем, что я потеряла.
– Бруклин, – сказал стоявший за моей спиной Миллер. – Ты должна немедленно вернуться внутрь.
Да пошел ты!
– Их обоих нет в списке.
Обоих? Я открыла глаза и, заглянув через плечо Кеннеди, увидела Капкейка. В руках он держал коробку, в которой наверняка были калорийные сладкие лакомства.
– Бруклин, привет! – сказал он. – Я принес пироженки. Думаю, они поднимут тебе настроение.
Я в первый раз действительно была рада видеть его. Еще одно знакомое лицо, пускай он и швырнул мне однажды мячом в лицо, когда мы играли в вышибалы.
– Спасибо, что пришли, ребята. И принесли вкусняшки.
– А как же иначе? – спросила Кеннеди. – Феликс написал, что ты у него, и я поняла, что нужна тебе.
– У меня лучшая подруга на свете!
– Ну все, довольно, – строго заявил Миллер. – Бруклин, ты должна немедленно вернуться в квартиру, иначе…
Я обернулась.
– Иначе что? Они не причинят мне вреда, если ты этого боишься.
Он нахмурился.
– Они мои друзья. И мне плевать, одобрил их кандидатуры мистер Пруитт или нет, потому что они мои.
– Бруклин…
– Миллер, пожалуйста, – мой голос сорвался. – Пожалуйста!
Он вздохнул.
– Да ладно вам, – сказал за моей спиной Капкейк. – Я принес кексики.
– Да, мы принесли десерты, – подхватила Кеннеди. – И мы точно не сделаем ей ничего плохого. Вы ведь не этого боитесь, правда? – Повисла неловкая пауза. – Неужели этого? – Она подняла свой фотоаппарат. – Самое ужасное, что я могу сделать, это продать фотографии папарацци, но я не стану этого делать.
Я засмеялась.
– Видите? Миллер, пожалуйста. – Я взмахнула ресницами, не сводя с него взгляда. Вчера вечером мы с ним так мило общались. Хотя, возможно, мне это только показалось. Но я уже считала его почти что своим другом. – Пожалуйста.
– Хорошо. Только ничего не говори мистеру Пруитту.
Это обещание мне будет легко исполнить. Потому что я больше не собиралась встречаться с мистером Пруиттом.
Глава 13
Кеннеди затащила меня в ванную прежде, чем Миллер успел выразить желание обыскать ее на предмет того… что он пытался найти.
– С тобой все хорошо? – спросила она, положив руки мне на плечи. – Рассказывай все. Как там у них в квартире? Дома они ведут себя так же ужасно, как и на людях?
– Я все испортила.
Я пыталась сдержать слезы еще с того момента, как Кеннеди обняла меня.
– В смысле?
– Я рассказала мистеру Пруитту о том, что случилось во время ланча, и он выгнал на выходные Изабеллу и ее мать из квартиры. Теперь Изабелла еще сильнее обозлится на меня. О чем я вообще в тот момент думала?
– Ты думала, что правда лучше лжи.
– Только не в случае с Пруиттами.
Руки Кеннеди упали с моих плеч, и она смотрела на меня с тревогой. Я не знала, ждала ли она от меня еще каких-то новостей или сама хотела мне что-то сказать, но прервать ее молчание мне не составило труда.
– Я не знаю, что мне делать, – сказала я. – Не хочу оставаться там еще хоть на одну ночь. Я надеялась, что Феликс отвлечет моего телохранителя, чтобы тихонько улизнуть отсюда к тебе. Но Феликс сказал, что Миллер легко отыщет меня. А пойти мне больше некуда. Что мне делать? Они меня везде найдут. Ведь так? – Я уже сама только что ответила на свой вопрос.
Кеннеди кивнула.
– Послушай, вот что тебе нужно делать. Ты должна быть смелой. И каждый день рассказывай мне о том, какие они ужасные. Ты справишься. А потом и глазом моргнуть не успеешь, как поступишь в колледж, и тогда тебе больше не придется с ними видеться.
Я ожидала от нее услышать вовсе не это. Абсолютно точно не это. О чем она вообще говорила?
– Колледж? – Но я могу поступить туда только через два с половиной года. – Твоя мама сказала, что все уладит. Она…
Кеннеди покачала головой.
– Мэтт даже уговорил своего пафосного адвоката встретиться с мамой. Только они ничего не могут с этим поделать.
– Но мистер Пруитт не мой официальный опекун. Наверняка ведь можно что-то сделать. Он же просто похитил меня!
– Поверь, они изучали этот вопрос. Но дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Крутой адвокат Мэтта считает, что мистер Пруитт дал кому-то взятку. Все, к кому бы ни обращалась моя мама, даже не хотят смотреть ей в глаза. Возможно, он многих подкупил.
– Значит, ты хочешь сказать, что выхода нет? – Я попыталась вздохнуть поглубже, но мои легкие оказались не способны набрать в себя еще больше воздуха. – Мне придется остаться здесь?
– Бруклин, ты самая сильная из всех, кого я знаю. Ты пережила смерть мамы и…
– Я не пережила. – У меня перехватило дыхание. – Мое сердце по-прежнему разбито.
– Но это не делает тебя слабой. Ты все равно не сдаешься и сражаешься в каждой новой битве.
Я чувствовала, что мои силы уже на исходе.
– И я всегда буду поддерживать тебя.
– Кеннеди, он не позволит нам с тобой видеться. Он со скрипом разрешил мне сегодня выйти из квартиры. Я… я… – Я так и не смогла договорить. Я угодила в ловушку. Это было ясно с самого начала. Вчера я цеплялась за надежду, что мне удастся выбраться вечером, а сегодня утром – что получится убежать. Но мне не хотелось признавать правду. Я заперта в этом аду.
– Он не сможет запретить нам видеться, – возразила она с улыбкой. – Мы же ходим в одну школу.
Кеннеди ничего не поняла. Мистер Пруитт ясно дал понять, что он думает о Кеннеди и ее маме. Да, я смогу видеться с ней в школе. Но мы не будем встречаться после нее. Или на выходных. Или на работе. Я потеряла всякое желание сопротивляться, как только поняла правду. Я в ловушке.
– Давай постараемся забыть об этом хотя бы на день?