Ей легко было говорить. Она ведь не жила с Пруиттами. И не теряла всех своих близких. Но вместо того, чтобы выплеснуть все это на нее, я только кивнула.
Кеннеди улыбнулась.
– Да брось. Будет весело. Устроим что-то вроде двойного свидания!
О боже! Ведь со стороны все именно так и выглядело. Но она должна была понять, что мне сейчас просто не до свиданий. Мое сердце разбилось после смерти мамы. От смерти дяди оно и вовсе разлетелось на осколки. А теперь, когда я порвала с Мэттом, эти осколки смахнули на дорогу. У меня больше не осталось сердца.
Кеннеди вытащила меня из ванной и налетела прямо на Миллера.
Он стоял, скрестив руки на груди, и выглядел… взбешенным. Или озадаченным? Я ведь совсем его не знала.
Но потом поняла, что Миллер мог быть и взбешен, и озадачен одновременно, если подслушал наш разговор.
– Ты многое слышал? – спросила я.
– Почти все, – ответил он.
Значит… ему стало известно о моих планах побега и о двойном свидании. Замечательно. День и так сложился ужасно, а теперь еще и Миллер сердился на меня. Но с чего ему сердиться? В конце концов, это я должна была на него злиться. Неужели подслушивание входило в его рабочие обязанности.
– Как неловко, – проговорила Кеннеди немного писклявым голосом и протиснулась мимо него.
Феликс и Капкейк уже открыли коробку со сладостями. Обычно я не ела много сладкого. Когда твои мама и дядя умерли в относительно молодом возрасте, поневоле приходится следить за своим питанием. Но сегодня мне было на все наплевать.
Я взяла его знаменитый сахарный кексик, по крайней мере, мне показалось, что это был именно он, и с удовольствием откусила от него большой кусок. Он буквально растаял у меня во рту. Неудивительно, что эти пирожные были такими популярными! Я откусила еще кусок. И еще. Потом взяла еще один кекс и, словно варвар, запихнула в рот сразу половину.
– Погоди, не ешь так много, – сказал Капкейк и схватил меня за руку.
Что, простите? Этот грубый намек на то, что я могу поправиться, был еще хуже, чем удар мяча по лицу.
– В чем дело, приятель? – спросил Феликс, нарушая неловкую паузу, которая возникла после замечания Капкейка.
– Ничего, – ответил Капкейк. – Я просто подумал, что одного ей будет достаточно.
Теперь у меня не осталось сомнений. Капкейк считал меня жирной. Я посмотрела на свой свитер, из-под которого выглядывал живот, и слегка потянула за подол. Я так и знала, что совершила ошибку, надев эти дурацкие шмотки. Джастин ошибался насчет умения Дианы подбирать правильную одежду для других людей. Мне все это не очень подходило.
– Не хами, – сказала Кеннеди и взяла себе кекс. – Если ты еще не заметил, то последние дни у нее выдались очень тяжелыми.
– Понимаю. – Капкейк кивнул, но все равно выглядел на удивление обеспокоенным из-за того, что я съела второе пирожное.
Да иди ты, Капкейк, куда подальше! Я взяла третий кекс, только чтобы позлить его.
– Не обращай на него внимания, – посоветовал Феликс. – Ты потрясающе выглядишь.
Мне было так приятно слышать это от него, особенно после того, как его друг назвал меня жирной. Но, на самом деле, я чувствовала себя очень неловко. Потому что ощущала пристальный взгляд Миллера.
Я обернулась и посмотрела на него.
– Миллер, а ты не хочешь? – спросила я. Меня раздражало то, что он просто стоял и наблюдал за нами. Почему он не мог сесть вместе со всеми?
Миллер не двинулся со своего места у стены, и тогда я подошла к нему сама.
– Они очень вкусные, – я протянула ему кекс.
– Спасибо. – Миллер взял его у меня. – Кто этот маленький придурок?
Я сразу же поняла, о ком шла речь.
– Это Капкейк. Парень Кеннеди.
– Хочешь, я с ним разберусь?
– Что ты имеешь в виду?
Миллер стряхнул крошку с лацкана своего пиджака.
– Тебе не нужно знать все подробности.
Значит, он говорил о работе, за которую Пруитты так хорошо доплачивали своим охранникам? Я больше не хотела слышать об этом. Судя по тону, которым Миллер это сказал, речь шла о чем-то очень нехорошем.
– В этом нет необходимости.
– Дай знать, если передумаешь.
Я сама могла о себе позаботиться. Ему не нужно было делать то, на что он намекал. Почему Миллер именно так сразу отреагировал? И какую на самом деле работу он выполнял для мистера Пруитта?
Я вернулась на диван. Миллер был единственным человеком в доме Пруиттов, который казался мне милым. Но милые люди не предлагают «разобраться» с кем-то таким тоном.
– Ты нормально себя чувствуешь? – спросил Капкейк. – Выглядишь немного бледной.
– Значит, теперь я толстая и болезненная на вид? – машинально спросила я, даже не осознавая, что именно говорю.
– Что? Нет. Это не… – Он замолчал. – Я просто спросил, – добавил он чуть тише.
И тут я вдруг начала смеяться. Да так, что не могла остановиться, а мой живот, который всегда казался мне плоским, даже заболел от смеха.
Капкейк тоже начал смеяться. Наверное, от облегчения, что Миллер не надрал ему зад. А потом и остальные поддержали нас.
– У меня такое чувство, будто я ничего не ела целую неделю, – сказала я, схватив еще один кекс. – Капкейк, это так вкусно!
– Спасибо, – отозвался он, наконец-то переведя дух. – Я сам их приготовил. Это новый рецепт с секретным ингредиентом.
– И что же это за ингредиент? – спросила Кеннеди. – Любовь?
Он улыбнулся и слегка толкнул ее плечом.
И в этот момент я впервые подумала, что они отлично смотрятся вместе. Я прикончила третий кексик и рухнула на диван. Когда-то я испытывала похожие чувства к Мэтту. Но отказалась от всего этого, потому что Мэтта шантажировала Изабелла, и он не желал общаться со мной на людях. Я ясно дала ему понять, что между нами все кончено. И, тем не менее, мне хотелось написать ему. Я посмотрела на свой новый телефон. Это была плохая идея. Однако я помнила наизусть номер его телефона…
Зачем я вообще пишу Мэтту сообщение? Я покачала головой. Я просто думаю о Мэтте! Но не пишу ему. Вот и хорошо, потому что рядом со мной сейчас сидел парень, которому я на самом деле была небезразлична. Он поддерживал меня. Заботился обо мне. И не стеснялся меня. Даже когда я запихивала в рот три кекса подряд.
– Ты уже решила, что наденешь на выпускной? – спросил Феликс. – Я хочу подобрать галстук под цвет твоего платья.
Этот дурацкий выпускной! Я обещала и Феликсу, и Мэтту, что пойду туда с ними. Но мы с Мэттом вообще не могли появляться вместе на публике, так что про него можно забыть. И это даже хорошо. Мне было бы неудобно сообщить ему, что уже дала такое же обещание другому парню. Так что расставание спасло меня. Точно!
– Пока еще не выбрала платье. Но как только решу, сразу скажу тебе.
– Я нашла в интернете несколько вариантов, которые могут тебя заинтересовать, – сказала Кеннеди. – Но, думаю, теперь ты сможешь купить себе все, что пожелаешь, так ведь?
У меня не было желания это обсуждать. Я хотела забыть о Пруиттах, а не представлять себя в одном из тех идиотских платьев, которые подобрала для меня Диана Картрайт. Вдруг они будут обтягивать живот, и Капкейк станет всю ночь потешаться надо мной?
– Ребята, может, посмотрим какой-нибудь фильм? – предложила я.
Попытка сменить тему была не самой удачной, но я надеялась, что она сработает.
– Я только за. – Феликс положил руку на диван рядом со мной, но очень аккуратно, стараясь не дотрагиваться.
Я облегченно вздохнула. Кажется, попытка удалась.
Кеннеди вскочила:
– У меня идея получше. Давайте поиграем в «Я никогда не…»?
– О, чудесно, детка! – поддержал Капкейк.
Феликс посмотрел на меня, словно ожидая, что я приму решение за нас обоих.
– Да, давайте. – Честно говоря, я думала, что это будет немного странно – сидеть всем вместе и смотреть кино. Я съела так много сладкого, что совершенно забыла про свой хронический недосып. Главное было соблюдать осторожность и не вспоминать во время игры про выпускной. – Миллер, ты первый! – со смехом сказала я.
Он внимательно посмотрел на меня, но я могла поклясться, что на его губах появилась легкая улыбка.
– Я могу начать, – предложил Капкейк. – Все время забываю правила. Я должен сказать, чего никогда не делал, а если вы, ребята, это делали, то поднимаете руки, верно?
– Ага, – сказала Кеннеди, усаживаясь ему на колени.
Он кивнул.
– Ясно. Я никогда… не пользовался общественными туалетами.
Я засмеялась. Кажется, он совсем не понял правил игры. Это было полное вранье. Я уже хотела поправить его, но Кеннеди меня опередила:
– Погоди. Ты же должен говорить о том, чего действительно не делал.
– Да. Я не пользуюсь общественными туалетами. Все верно.
– Погоди, – снова сказала Кеннеди. – Ты серьезно хочешь сказать, что никогда не пользовался общественным туалетом?
– Никогда.
Она удивленно открыла рот.
– Но как такое физически возможно?
– Я просто иду домой.
– И если тебе захочется сейчас писать…
– Я пойду домой, – пожал плечами Капкейк.
Да нет, этого просто не может быть! Никогда еще не слышала такой дичи! Неужели у него не возникало ситуации, что срочно надо в туалет, а до дома далеко? Это значит, что он мог обмочиться прямо в штаны в своем роскошном лимузине?
– Но до дома тебе ехать минут двадцать, – заметила Кеннеди.
– Вы должны поднять руки, если делали то, чего не делал я, – напомнил Капкейк. – А не задавать мне вопросы.
– Прости, малыш, но ты это… серьезно?
– Конечно серьезно. Общественные туалеты отвратительны.
Мочиться в штаны еще хуже. Я мысленно рассмеялась, хотя Капкейк и не признался в том, что с ним случались подобные инциденты.
Наконец, он убедил нас продолжить игру. Мы все подняли руки, потому что не были такими психопатами, как он.
– Ну хорошо, это было даже… интересно, – сказала Кеннеди. – Теперь все ясно. Теперь мне стало понятно насчет того случая, про который ты мне рассказывал. Оказывается… некоторые пикантные подробности могут очень помочь в игре.