– Она собиралась убить меня? – спросила я и тут же вспомнила, как ее подружка Шарлотта однажды сказала мне, с какой легкостью они могли заставить меня исчезнуть. Она говорила это абсолютно серьезно!
– Нет. Ей не позволено использовать мои ресурсы подобным образом. Я включил этот пункт в правила специально для нее.
– Значит, в этом доме запрещены убийства других людей? Зачем вообще, на хрен, нужны такие правила? И почему их добавляют специально для Изабеллы? Она что, уже убила кого-то?
– Следи, как ты выражаешься за столом. – Сохраняя ледяное спокойствие, мистер Пруитт отхлебнул вина из бокала. – Еще одно правило гласит, что мы должны хранить тайны нашей семьи. И я не могу больше обсуждать это с тобой до той поры, пока ты не подпишешь все бумаги.
– Я не стану это подписывать. – Я отодвинула от себя стопку документов.
– Если тебе нужна моя защита, придется подчиняться правилам, – сказал он.
– Я же говорила вам, что мне не нужна ваша защита. Я ничего от вас не хочу. Я…
– Неважно, хочешь ты от меня чего-то или нет. Тебе нужна моя защита.
– Почему? Ведь раньше мне ничего не угрожало?
– Но теперь все изменилось, – твердо сказал мистер Пруитт. – Так что, пожалуйста, подпиши документы и больше не перечь мне.
– Я должна знать, почему теперь мне что-то угрожает. И что именно? – Я вспомнила, как Миллер тщательно осматривал квартиру Феликса. Что он там искал?
– Потому что ты Пруитт, – сказал Мэтт, как будто этого объяснения было достаточно.
Я с удивлением уставилась на него.
– Не понимаю, как это что-то меняет?
Мистер Пруитт смерил меня усталым взглядом и отодвинул в сторону тарелку с салатом.
– Потому что теперь твоей смерти желает уже не только Изабелла, но и много других людей. Давайте перейдем к основному блюду. – Он щелкнул пальцами.
Я не знала, был ли это сигнал для персонала или же он таким образом пытался показать, что беседа окончена. В любом случае, я находилась в таком потрясении, что не могла больше продолжать этот разговор.
Глава 17
Я поднималась по ступенькам «Эмпайр-Хай» в новой школьной форме. Ученики больше не провожали меня взглядами. Все слухи обо мне сошли на нет, возможно, благодаря новому скандалу с кем-то из богатых учеников школы. Я прошла через большие деревянные двери и оказалась в шумном коридоре.
Остальная часть выходных прошла как в тумане. Мистер Пруитт оказался совсем не таким, как я себе его представляла. Он стремился защитить меня, хотя и утверждал, что ему лишь недавно стало известно о моем существовании. Он относился ко мне как к родной дочери. И очень старался получше узнать меня. Но когда он предложил мне подписать контракт, в котором страниц оказалось больше, чем в любом из моих учебников, меня это насторожило.
Мы с Мэттом подписали договор о взаимоотношениях. Я даже не стала его читать. Если Мэтт доверял этому документу, то и у меня не было причин в нем сомневаться. Но правила поведения в доме? Я так до сих пор и не подписала этот документ. Мистер Пруитт смерил меня строгим взглядом, когда я не сделала этого к утру, как он мне велел. Но вместо того, чтобы отчитать, он вручил мне воскресную газету, которую я должна была прочитать. Я не стала ничего читать, просто смотрела на кроссворд в ней и тосковала по дяде.
Увидев Кеннеди около ее шкафчика в раздевалке, я поспешила к ней. Вчера она не отвечала на мои звонки. И позавчера вечером тоже. Мне так хотелось с ней поговорить.
– Привет, с тобой все хорошо? – спросила я.
– Хм? – Она подняла на меня глаза. – Мне кажется, это я должна задать тебе такой вопрос.
Я с удивлением уставилась на нее. Под глазами у нее залегли темные круги. Один раз, когда я звонила ей, трубку сняла ее мама и сказала, что Кеннеди спит. Но если это была правда, почему же она выглядела такой уставшей?
– Со мной все хорошо. Я переживала за тебя после того, как ты убежала.
– Ничего особенного не произошло.
Еще как произошло! Она призналась, что любила Феликса. Ну, или вроде того. Так как имя она не назвала. Но я все поняла. И она тоже догадалась, что мне теперь все известно, правда же?
Кеннеди продолжала возиться со своей камерой и старалась не смотреть на меня.
– Как прошли остальные выходные? – спросила она.
Стоило ли мне предпринимать дальнейшие попытки разговорить ее? Челка скрывала ее лицо, пока она что-то настраивала на дисплее фотоаппарата. Если бы ей хотелось обсудить произошедшее, она бы уже сделала это. Я не могла давить на нее.
– Эм… да все нормально. Мистер Пруитт дал мне какой-то странный свод правил поведения в его доме. И я должна его подписать. Я прочитала только половину, но это все равно полное безумие!
Кеннеди наконец-то посмотрела на меня и улыбнулась.
– А ты ожидала от него чего-то не такого сумасшедшего?
Я рассмеялась.
– Если честно, то нет.
– Думаю, дальше будет еще страннее. Я бы просто подписала, и дело с концом.
– Наверное, так и надо сделать. – Возможно, она была права. Все равно я не смогла бы запомнить все правила наизусть. – Я вспомнила о договоре, который лежал у меня на постели. Если я подпишу его, это обрадует мистера Пруитта. А с ним было намного приятнее иметь дело, когда он находился в хорошем настроении. – Ой, а еще мы с Мэттом помирились.
– Здорово. И как к этому отнесся Феликс?
Вот блин! Я так обрадовалась, что мы с Мэттом снова вместе, что даже не подумала рассказать об этом Феликсу.
– Э‐э… я ему не сказала. После того, как ты ушла, мы с Феликсом сильно поссорились. – Это даже не назовешь ссорой. Он просто сказал, что я была ужасной, и ушел. И все. Я поступила с ним гадко. Пускай и ненарочно.
– Так между вами с Феликсом все кончено? – спросила Кеннеди.
Вопрос был странным. Я только что сказала, что вернулась к Мэтту. Но, если Кеннеди в самом деле тайно любила Феликса, то он звучал не так уж и странно.
– Угу. Но я попытаюсь с ним поговорить. Мне очень хочется сохранить дружбу с ним.
– Как думаешь, он захочет сесть с нами за ланчем?
– Даже не знаю. – Феликс и Кеннеди были моими единственными друзьями в «Эмпайр-Хай». Мне даже не хотелось думать о том, что произойдет, если я их потеряю. Он ведь простит меня, правда? Зря он думал, что я специально дурила ему голову. Я просто старалась защитить Мэтта. Пыталась разобраться с другими проблемами. Но как бы я ни убеждала себя во всем этом, чувство вины все равно не покидало меня. – Хорошо, что сегодня мне не придется сидеть с Изабеллой.
– Ты уверена? – спросила Кеннеди.
– Ага. Она так и не приехала домой. Думаю, она все еще в Хэмптонсе.
– Ты уверена? – снова спросила Кеннеди, оборачиваясь.
Изабелла шла по коридору в сопровождении своих подружек, и ее высокие каблуки стучали по покрытому линолеумом полу.
– Есть шанс, что она не обратит на меня внимания? – прошептала я.
– Учитывая, что она направляется в нашу сторону? Я бы сказала, что шансы равны нулю. – Кеннеди с шумом захлопнула свой шкафчик. – Пойдем. – Она схватила меня за руку. – Не будем стоять у нее на дороге.
Но не успела я сделать и шага, как Изабелла окликнула меня по имени.
Мы с Кеннеди замерли.
– Сестренка, что это ты там задумала? – спросила Изабелла, остановившись у меня за спиной. – У меня такое чувство, что ты избегаешь встречи со мной.
Так и есть.
– Нет конечно, – сказала я. Боже, когда она успела вернуться? От одного ее вида внутри у меня все сжалось. Ее фальшивая улыбка всегда вызывала у меня тревогу. А это прозвище, которое она мне дала – «Сестренка». Да ладно! Кого она хотела обмануть?
Изабелла откинула волосы за плечи.
– Ты ведь сядешь со мной сегодня за ланчем, правда?
В этот раз я даже не стала притворяться и разговаривать с ней дружелюбным тоном.
– Нет. Ни за что.
Услышав мой ответ, она изобразила удивление.
– Но я говорила с папочкой.
Фу, хватит называть так мистера Пруитта!
– Вот и замечательно.
– Да, я накосячила и хочу… извиниться перед тобой. – Похоже, ей было ужасно неприятно извиняться, так как фальшивая улыбка на мгновение исчезла с ее лица.
Извинения не принимаются.
– Хорошо. Но я все равно не стану есть с тобой.
– Бруклин, ну пожалуйста! – сказала она, понижая голос. – Я же попросила прощения. Я правда раскаиваюсь. Если папочка решит, что мы с тобой не поладили, он опять отошлет меня.
Она говорила так, словно поездка в Хэмптонс была для нее наказанием. Хотя я думала, что это какое-то очень гламурное место. Особенно, если в их загородном доме не водилось привидений.
– Я скажу ему, что мы сидели вместе. Он ничего не узнает.
– Но, Бруклин, мы же с тобой теперь сестры. Не против, если я буду называть тебя Бруки?
Я смерила ее недовольным взглядом.
– Я предпочитаю Бруклин.
– Ну ладно, хорошо. Буду звать тебя просто сестренкой. Так мы договорились насчет ланча?
Как она могла прийти к такому выводу? Но в этот момент мимо нас прошел Мэтт. Наши взгляды на мгновение встретились, когда он постучал указательным пальцем по кончику носа и подмигнул мне. В этот момент мне показалось, что я просто таю. Теперь, когда у нас появился условный сигнал, все будет хорошо, правда же? Возможно, будет здорово, если в этот раз я буду сидеть вместе с ним? Я быстро отвела глаза, пока Изабелла ничего не заметила.
– Я подумаю об этом, – сказала я.
Ее улыбка стала еще шире, и мне впервые показалась, что она была искренней. Казалось, она в самом деле испытала чувство облегчения.
– Папочка будет рад услышать об этом. Он так хочет, чтобы мы подружились. И теперь я смогу сказать ему, что у нас все получается. До встречи, сестренка! – Она послала мне воздушный поцелуй и зацокала прочь в сопровождении своей свиты, причем остальные ученики расступались перед ними.
– Сестренка? – едва слышно спросила Кеннеди. – Какая же она манипуляторша!