И все равно было в этом нечто неправильное. Почему Миллер не сказал, что следит за мной?
– Мне… мне правда нужно поговорить с мистером Пруиттом.
– Ты ведь не сердишься на меня?
Я стояла и смотрела, как он убирает телефон в карман. Я не сердилась на него, так как понимала, что он выполнял свою работу. И если бы я читала тот дурацкий договор, то знала бы о камерах. И все же, это было так странно. Я даже не подозревала, что он все время за мной наблюдал.
– Ты можешь поклясться, что не смотрел, как я переодеваюсь?
Миллер улыбнулся.
– Клянусь.
– Ну хорошо. – Я смущенно рассмеялась.
– Без особой необходимости я даже не проверяю записи с камер. Но я должен быть уверен, что тебе ничто не угрожает.
Что мне могло угрожать? Именно это и беспокоило. В этом и заключалась еще одна причина, по которой мне хотелось поговорить с мистером Пруиттом. Почему возникла такая необходимость? Он обещал рассказать мне, чем зарабатывает себе на жизнь, если я подпишу договор.
– Я скоро вернусь, хорошо?
Миллер улыбнулся, однако вид у него был напряженный.
– Я не сержусь. Честное слово. – Я встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
Я постучала в большую деревянную дверь кабинета мистера Пруитта.
– Войдите, – послышался приглушенный голос за ней.
Дверь была тяжелой, и она захлопнулась за мной с глухим стуком. Мне никогда еще не доводилось видеть мистера Пруитта в очках. Надо сказать, что они придавали ему еще более солидный вид.
– Что тебе нужно? – спросил он и снял очки.
Это были очки для чтения. Так странно. Он читал в них утренние газеты? Знала ли миссис Пруитт, что ему нужны очки? Кто-нибудь вообще об этом знал?
Мистер Пруитт положил очки на стол и этим жестом отвлек меня от моих мыслей.
– Вы не можете уволить Тиффани, – сказала я. – Она не виновата. Изабелла…
– Я знаю, – сказал он. – Изабелла и ее подружки изрезали твою одежду после того, как ты уехала на матч.
– Как… как вы об этом узнали?
Миллер только что сказал мне, что он один имел доступ к камерам в моей комнате.
Мистер Пруитт закрыл крышку ноутбука.
– У меня есть свои методы.
От этих слов у меня по коже пробежал мороз. Он только что практически признался в том, что тоже следил за мной. А кто еще этим занимался? Сначала я подозревала в этом миссис Пруитт. Потом узнала про Миллера. А теперь оказалось, что и мистер Пруитт был в этом замешан. Получается, что моя комната находилась на всеобщем обозрении.
Мистер Пруитт встал со своего кресла и обошел стол.
– Бруклин, я же не дурак. – Он прислонился к своему письменному столу. Я никогда еще не видела, чтобы он держался настолько непринужденно. – Сегодня днем Изабелла находилась в особенно приподнятом настроении. И было видно, что радовалась она не только предстоящему вечеру. Они с подружками, не переставая, хихикали, пока ехали в машине на игру. К тому же, из моего стола пропали ножницы. Она даже не потрудилась замести следы. Она испытывает меня.
– Испытывает в чем?
– Полагаю, она хочет убедиться, что я люблю ее сильнее, – вздохнул мистер Пруитт. – Но ты такая же моя дочь, как и она. Возможно, даже в большей степени. Потому что ты не ожесточилась под влиянием моей жены. В твоем возрасте я был во многом похож на тебя. А еще ты напоминаешь мне свою мать.
Я почувствовала, как в горле у меня возник комок. Возможно, и его сердце зачерствело из-за общения с женой. Возможно, он был добр по отношению к моей маме. Возможно, он не всегда был таким. Я видела, что он способен на добрые поступки. И он вел себя мило со мной.
– Моя жена ни за что не согласилась бы взять тебя в семью. – Мистер Пруитт наклонил голову набок, изучая меня. – Но я придерживаюсь другого мнения. И не хочу, чтобы ты менялась. Я хочу, чтобы ты обращалась ко мне, когда происходит какая-то несправедливость. Чтобы говорила мне, если я делаю что-то не так. И не хочу, чтобы ты из страха отказывалась от того, во что веришь, даже если это идет вразрез с интересами Изабеллы или моей супруги.
– Вот почему вам так нравилась моя мама? Потому что она всегда указывала вам на несправедливость?
– Я любил твою маму, потому что она была той, кем я сам никогда не мог стать. Она не переживала из-за того, что о ней подумают люди. Она была прекрасна изнутри и снаружи. Она была честной. Она была… счастливой.
Она была красивой. И всегда говорила правду. Но последние его слова особенно запали мне в душу. Потому что теперь смогу спокойно засыпать по ночам благодаря знанию, что мама всегда была счастлива. Даже в последние дни жизни она всегда улыбалась мне.
– Она была счастливой.
Даже в самые тяжелые времена. Она всегда умела рассмешить меня. Я вытерла глаза, стараясь скрыть слезы. Мама никогда не рассказывала мне о мистере Пруитте. И она ни с кем больше не встречалась. Я была уверена, что он разбил ей сердце. И что она всегда любила его.
Мистер Пруитт кивнул.
– Со мной она не могла быть счастлива. Это и к лучшему, что она ушла от меня. – Он откашлялся и выпрямил спину. – Я тебе обещаю, что не уволю Андерсон.
– Хорошо.
Он вернулся за стол, словно давая понять, что я должна уйти. Но мне хотелось обсудить с ним кое-что еще.
– Я подписала все бумаги, – сказала я. – Теперь вы можете сказать мне, чем занимаетесь.
Он улыбнулся.
– Я бизнесмен.
– Верно. – Я собралась с духом. – Но какой у вас бизнес?
– Я нечто вроде президента компании. В моей компетенции разные сферы бизнеса. – Он снова открыл крышку ноутбука.
– Но все же какие?
– Семейный бизнес. Точнее, бизнес нескольких семей.
– А вы можете рассказать подробнее? Мы ведь сейчас не на людях.
Он оторвал взгляд от экрана.
– Мы всегда на людях. Даже когда ты думаешь, что это не так.
– Что это значит?
– Я никогда не обсуждаю дела за пределами этой комнаты.
Я кивнула, хотя и не совсем поняла, о чем он говорил.
– Но вы ведь не киллер? – выпалила я машинально, не сразу осознав, что сказала.
Мистер Пруитт засмеялся.
– Киллер? – Он снова засмеялся. – Нет, разумеется. И кстати, они еще называют себя «мокрушниками».
Что? Я точно никогда раньше не слышала этого слова. И у меня внутри все опустилось от того, что он знал такие странные вещи. Но если он был не киллером, то, возможно, тем, кто их нанимал? Я вспомнила, как он спросил, не угрожала ли мне Изабелла, что задействует его ресурсы.
– Но вы пользуетесь услугами мокрушников?
Он постучал пальцами по столу.
– Бруклин, моя работа очень опасная. И эта угроза так же распространяется на членов моей семьи. И на семьи всех владельцев бизнеса. Но я предпринимаю все меры, чтобы моим близким ничего не угрожало.
– И это все, что вы можете мне сказать? Только то, что этот ваш семейный бизнес опасен?
Мистер Пруитт откинулся на спинку кресла.
– Поверь, это все, что тебе необходимо знать. Разве ты не должна сейчас готовиться к танцам?
– Мама вас боялась? Поэтому она и ушла? – Мне хотелось знать все. Все недостающие фрагменты в моей истории. Я хотела, чтобы он помог мне их дополнить.
– Я был женат, когда твоя мама забеременела. Я пытался сохранить свою семью. – Мистер Пруитт опять посмотрел на свой ноутбук. Я ожидала, что он сейчас скажет мне уйти, но он добавил: – Мне бы очень хотелось сказать, что поступил бы иначе. Но мне крайне сложно было бы избавиться от моих обязательств. Мне пришлось отпустить твою мать. Ради ее же безопасности. Она не боялась меня, хотя ей и следовало.
Я нервно сглотнула.
– А я должна вас бояться?
– Ты боишься?
Если честно?
– Немного.
Он улыбнулся.
– Мне кажется, что немного страха никогда не повредит. Ты всегда будешь начеку. И это хорошо.
– Вы так и не ответили на мой вопрос.
Он рассмеялся.
– У тебя нет причин бояться меня, Бруклин. Ты моя дочь. Я не мог сделать твою мать своей. Но ты уже моя. Ты Бруклин Пруитт. Моя фамилия защищает тебя. Ты неприкасаемая.
Неприкасаемая. Прозвище братьев Хантеров и Колдуэллов теперь распространялось и на меня. Я официально стала одной из них. А неофициально? Я никогда не буду принадлежать к их кругу.
Мистер Пруитт сказал, что теперь моя фамилия Пруитт. Означало ли это, что он изменил ее без моего согласия? Но я понимала, что этот вопрос лучше обсудить в другой день, потому что он все еще не ответил на другие мои вопросы.
– Если я неприкасаемая, то почему Миллер должен круглосуточно следить за мной?
– Потому что некоторым людям нравится прикасаться к тому, что им не принадлежит, разве это не очевидно?
– Что вы хотите этим сказать? – У меня появилось нехорошее предчувствие. Я пришла сюда, чтобы избавить от неприятностей Тиффани, но, кажется, сама могла угодить в ловушку.
– Мэттью Колдуэлл подписал договор о взаимоотношениях, но указал другую дату, не такую, как ты. Он утверждает, что ваши отношения начались на несколько недель раньше. Это означает, что ты была его девушкой еще до того, как переехала сюда. Ты в этом похожа на меня. Всегда стремишься достичь большего.
– Но Мэтт понравился мне вовсе не поэтому.
Мистер Пруитт прямым текстом пытался мне сказать, что я была золотоискательницей.
– Тогда почему же?
– Потому что я нравилась ему, даже когда была невидимкой.
– Невидимкой? – Мистер Пруитт покачал головой. – Такая, как ты, просто не может быть невидимкой. Если хочешь знать мое мнение, то тебе лучше начать встречаться с Мейсоном. Он унаследует «МЭК Интернейшнл», а не Мэтт. Мейсон – более удачный выбор.
– Для кого-то – возможно. Но не для меня.
– Значит, ты все же выбираешь Мэтта?
– Да, – мой голос прозвучал твердо, но всердце не было такой же решимости. Я любила Мэтта. Это правда. Но он… Боже, я ведь так и не смогла его по-настоящему узнать. И он любил меня недостаточно сильно.