Детка. Он так называл меня, когда хотел позлить. И каждый раз, когда я слышала это слово, оно было словно удар под дых, потому что напоминало, как дядя называл меня «малышкой». Что я вообще творила? Почему пыталась оттолкнуть его, когда именно рядом с ним чувствовала себя счастливой? Почему должна была делать выбор именно в эту секунду? Почему я такая невезучая?
– Ты мне очень нравишься, – сказала я прямо противоположное тому, что собиралась сказать. Зато наконец-то то, что на самом деле чувствовала.
– Ты мне тоже нравишься.
Я поджала губы.
– Я все никак не могу прийти в себя.
– Я могу подождать. – Уголки его губ слегка изогнулись. – Я не прошу тебя принимать решение прямо сегодня.
– Знаю, просто… – Я расправила складки на платье. В мыслях снова всплыли обидные слова Феликса. – Я не хочу обманывать тебя.
– Ты этого не делаешь. Я прекрасно осознавал, на что иду, когда позволил тебе забраться ко мне в постель.
Я засмеялась.
– Сейчас это прозвучало гораздо непристойнее, чем на самом деле. – Сказав это, я поняла, что существовали и другие причины, по которым мы не могли быть вместе. – Но дело не только в том, что мистеру Пруитту обо всем стало известно, – сказала я. – Я подписала договор, по которому должна встречаться с Мэттом. Договор о взаимоотношениях или что-то в этом роде. Я не вчитывалась в его условия. И даже не знаю, что случится, если я разорву его.
– Как можно подписывать что-то, не прочитав?
Я покачала головой.
– Не знаю. Мэтт подписал, не глядя, и я просто…
– Ты же прочитала все правила поведения дома и подписала договор. А они огромные, как целая книга. У тебя ушло на это несколько дней, но ты все равно дочитала до конца. Неужели ты не могла выкроить несколько минут и прочитать договор о взаимоотношениях?
Я так и не решилась сказать ему, что и первый договор, который дал мне мистер Пруитт, тоже не прочитала целиком. Миллер смотрел на меня так, словно я сошла с ума, и мне просто не хватило духа.
– Я уверена, что там не было ничего ужасного.
Он вздохнул.
– Я постараюсь раздобыть копию так, чтобы это ни у кого не вызвало подозрений. Следующий раз ничего не подписывай, пока не прочитаешь. Ты же знаешь, сколько деталей указывается в этих договорах. Ты практически отдаешь свою жизнь в чужие руки. Как знать, может, ты подписала согласие на помолвку с тем парнем?
Я резко втянула в себя воздух. Что значит, отдала свою жизнь в чужие руки? Меня уже даже не волновало, насколько сильно разочаровался во мне Миллер из-за того, что я не прочитала текст договора. Я хотела узнать, что там написано.
Позади нас загудела машина.
– Тебе пора, – сказал Миллер. – Ты и так задержалась.
Я посмотрела в окно на Кеннеди. Она стояла и дрожала. Блин. Я не хотела, чтобы она ждала меня на холоде.
– Хорошо. – Я расскажу ему о том, что и первый договор до конца не прочитала, после вечера. Не было никакого смысла спешить. Кроме того, я и так чувствовала себя намертво застрявшей в этом мире. Да, я подписала несколько бумаг, соглашаясь с этим фактом, и что с того? После школы я все равно смогу уехать. – Увидимся после? – спросила я и схватилась за ручку дверцы.
– Я никуда не уеду. Ты забыла, что я должен круглосуточно наблюдать за тобой? Сейчас припаркуюсь и войду внутрь.
Я кивнула. Конечно, круглосуточно. Потому что у мистера Пруитта опасная работа. Я еще на мгновение задержала взгляд на Миллере. Но это означало, что и он опасен. Мне это было хорошо известно, и все же… он не казался мне опасным. Ни капельки. Как и мистер Пруитт. Хотя я точно знала, что мистер Пруитт опасен. И он кое-что рассказал мне о себе. А я подписала договор с ним, даже не прочитав его. Полная дура! Теперь я запуталась не только в своих чувствах, но и в мыслях. Какой человек признается в том, что он опасен, а затем будет прикладывать руку мне ко лбу, чтобы проверить температуру? Это было полной бессмыслицей.
– Не заставляй меня ревновать слишком сильно, – сказал Миллер и подмигнул, пытаясь разрядить обстановку.
Ему не стоило переживать из-за ревности. Возможно, за весь вечер я буду танцевать только один раз и с одним парнем. Я станцую с Мэттом, чтобы он смог изложить мне свою версию истории. И все. Остальные все равно будут относиться ко мне как к изгою. Все, кроме Кеннеди. В какой-то момент у меня возникло ощущение, что я начала вписываться в этот мир. Но мне это просто показалось. Мне снова предстояло стать невидимкой. И это было даже к лучшему, ведь я совершенно не умела танцевать.
– Поверь мне. Тебе совершенно не из-за чего переживать. Сегодня я буду танцевать разве что с Кеннеди. – Я выбралась из машины и поспешила к ней.
Она схватила меня за руку прежде, чем я успела попрощаться с Миллером.
– Здесь такой дубак! – сказала она и потащила меня к входу. – О чем вы там говорили?
– Прости. У меня в голове полная каша, и мне просто необходимо было с ним все обсудить.
– Это из-за Мэтта или из-за мистера Пруитта?
– Что?
– Твой отец оказался не таким злобным монстром, как ты его описывала. Он даже милый. Или ты хочешь сказать, что испытываешь нежные чувства к Мэтту?
Боже.
– И то, и другое.
– Знаешь, что тебе сейчас нужно? – спросила она с таким воодушевлением, что меня это даже встревожило.
– Нет… что же?
– Немного твоего любимого, – ее голос прозвучал на удивление пискляво.
Я в недоумении уставилась на нее.
– Пунша!
– Я никогда больше не выпью пунша! – простонала я. Не стоило напиваться, чтобы заглушить боль. Это был один из тех уроков, которые я усвоила благодаря дяде. И я пообещала ему, что никогда больше не стану так делать. Это мое обещание было единственным, что осталось мне от него. – Никогда, – повторила я, видя, что Кеннеди по-прежнему улыбается. – Я серьезно, Кеннеди. Мне больше не хочется страдать от похмелья. От пунша оно бывает просто ужасным!
– А когда ты попробовала его, то говорила иначе. Я хорошо помню, как ты сказала, что он тебе очень понравился. Кричала об этом во всю глотку.
– Ага… потому что я напилась.
– Ну, мы же на школьной вечеринке. Не думаю, что в пунше здесь будет алкоголь. – Кеннеди подмигнула мне, но я ей все равно не поверила.
Глава 30
– Ух ты! – воскликнула я, входя в банкетный зал.
Он выглядел совсем не так, как в тот раз, когда мы здесь работали. Никаких столиков, только один огромный танцевальный зал. Взрослых тоже нигде не было видно. Ну, возможно, только несколько человек. Я заметила мистера Хилла, который кричал на парочку, слишком тесно прижимавшуюся друг к другу в танце, и тут же отвернулась. Меньше всего я хотела, чтобы он накричал и на меня.
Я обвела зал взглядом. Повсюду были золотистые шарики. И я бы совсем не удивилась, если бы узнала, что они на самом деле из золота.
– Может, лопнем один из них? – предложила я.
Кеннеди не ответила. Она просто смотрела на танцующих учеников, многие из которых вдруг остановились.
Такое ощущение, словно в этот момент зажглась большая неоновая вывеска, требовавшая от всех тишины. Все повернулись ко мне. Молча. Мне показалось, что даже музыка стала играть тише. А потом начались перешептывания.
– Что случилось? – спросила я тихим шепотом у Кеннеди.
– Наверное, они так смотрят на тебя из-за песни, которую Мэтт спел на платформе. Просто не обращай на них внимания. Какое нам дело до того, что они думают?
Мне бы очень хотелось думать так же, как она.
– Пойдем. Давай выпьем чего-нибудь. – Она схватила меня за руку и потащила сквозь толпу, как будто все эти перешептывания совсем ее не тревожили.
Мне очень хотелось стать когда-нибудь такой же, как Кеннеди. Она умела отгородиться от неприятных для нее моментов. Я постаралась расправить плечи и лучше держать осанку.
Кажется, я услышала, как кто-то прошептал слово «шлюха». И у меня возникло чувство, что ребята обсуждали не только меня. Кеннеди чуть сильнее сжала мою руку. Она услышала слово, обращенное к ней. Но на ее губах по-прежнему играла улыбка.
Как ни странно, но я вдруг поняла, что мне намного проще быть сильной ради нее, а не ради себя. Я тоже сжала ее руку.
– Ты права, – сказала я. – Какая разница, что они думают?
Мы остановились около бара, где обычно стояли разные алкогольные напитки для взрослых мероприятий. Сегодня он был заполнен соками и разнообразной газировкой.
Джеймс стоял у барной стойки и стучал по ней пальцами. Его корона съехала набок, однако выглядел он гораздо более трезвым, чем в течение всей недели. Возможно, необходимость играть роль короля при королеве Изабелле оказала на него отрезвляющее действие.
Но когда бармен отвернулся, Джеймс тихонько открутил крышку на фляжке. Обернувшись и убедившись, что на него никто не смотрит, он вылил содержимое фляжки в чашу для пунша, а потом убрал ее обратно в карман, пока бармен продолжал стоять к нему спиной.
– Леди, хотите чего-нибудь? – спросило бармен, даже не подозревая о проделке Джеймса.
– Я буду пунш, – сказала Кеннеди и подошла к бару.
Я открыла было рот, но сразу же закрыла его. Кеннеди могла выпить один стакан, а я постараюсь сдержать обещание, данное дяде Джиму. Честно говоря, если бы мне вслед шептали «шлюха», я бы тоже не отказалась выпить. Нужно присмотреть за Кеннеди.
– А что насчет тебя? – спросил у меня Джеймс. – Будешь что-нибудь? – Он попытался поправить свою корону, но та все равно сползла набок.
– Э‐э… нет, спасибо.
Сама не знаю почему, но мой ответ вызвал у него улыбку. А Джеймс так редко улыбался. Особенно искренне.
Я не могла понять, почему он решил заговорить со мной и уж тем более улыбался мне. За исключением сегодняшнего выступления Мэтта и потока смсок от него, остальные «Неприкасаемые» избегали меня, как чумную, после того, как открылась вся правда. Ну, разве что еще Мейсон сегодня со мной заговорил. Он вел себя так подозрительно доброжелательно. И намекнул на то, что Колдуэллы и Хантеры больше не общаются. Это разбило мне сердце.