Наконец, я отстранилась от него.
– Откуда ты знаешь, что делать в таких случаях?
Роб пожал плечами.
– Привык заботиться о других.
Я поняла, что он заботился о Джеймсе. Значит, у Джеймса тоже случались панические атаки? Или Роб просто привык успокаивать самого себя после выходок Джеймса под парами алкоголя или в наркотическом бреду?
– Прости.
– За что? Меня же ты не втянула в этот дурдом, – со смехом сказал он. – Я, наверное, единственный, кого ты еще не целовала.
Я тоже засмеялась, хотя мне до сих пор казалось, что мои легкие не способны нормально функционировать.
– Поможешь найти Кеннеди? – Мне по-прежнему хотелось уйти. Чем скорее, тем лучше.
Он вскинул брови.
– Так ты решила поцеловать ее следующей? Если так, то я обязательно помогу тебе ее отыскать.
– Нет, – со смехом ответила я. – Кажется, я сыта по горло этим вечером.
Он улыбнулся.
– Тебе повезло, потому что она стоит прямо позади тебя. И, если хочешь добавить еще больше безумия в сегодняшний вечер, тебе точно нужно ее поцеловать. После этого все, возможно, забудут даже про драку, случившуюся по твоей вине.
– Я не собираюсь целовать Кеннеди.
– Не собираешься? Но ты все еще должна оказать мне услугу…
– Роб. Давай мы с тобой лучше разыграем Изабеллу.
– Не-а. Я же вижу, что ты бы согласилась на розыгрыш в любом случае. Так что пока я ничего от тебя требовать не стану. Но грустно, что ты решила отфутболить меня. Веселье только начинается. – Он подмигнул мне и убрал руку с моей талии в тот момент, когда Кеннеди обняла меня.
– Это. Самый. Лучший. Вечер! – закричала она изо всех сил.
Я слышала, как засмеялся Роб. И еще несколько старшеклассников рядом с нами.
– Ты решила теперь замутить и с Робом Хантером? – спросила она. Язык у нее немного заплетался. – Поверить не могу, ты только переехала в этот город, а все «Неприкасаемые» уже запали на тебя! Ты что, живешь в какой-то сказке?
Вряд ли. Если только в одной из тех, где все умирают страшной мучительной смертью.
– Честное слово, я ни скем из них не собираюсь мутить, – сказала я. – Давай уйдем отсюда пораньше? У меня нехорошее предчувствие. Изабелла что-то задумала. Я знаю.
– Что она здесь может сделать? Посреди танцпола? Давай лучше вернемся к разговору о Робе.
– Кеннеди, мне кажется, нам стоит…
– Но если тебе Роб не нужен, можно, тогда я с ним закручу? – Она высвободилась из моих объятий. – Я собираюсь предложить ему поцеловаться. Пожелай мне удачи.
О боже, Кеннеди, нет! Сегодня я приняла много неудачных решений. Но это не означало, что и она должна следовать моему примеру. Я попыталась схватить ее за запястье, однако Кеннеди уже повернулась к Робу.
– Кеннеди! – зашипела я ей вслед и устремилась за ней.
Но она меня не слушала. У нее были длинные ноги, и передвигалась она намного быстрее меня, хотя даже не бежала, а шла, пританцовывая. Плавно изгибаясь, она протиснулась между танцующей парой, помешав мистеру Хиллу измерить линейкой расстояние между ними. Кеннеди двигалась зигзагами, постепенно удаляясь от меня.
– Кеннеди, вернись!
Но она напоминала сейчас дурацкого танцующего ниндзя. Я не могла поймать ее. Кеннеди извивалась, пригибалась и… прыгала? Она в самом деле перепрыгнула через девушку, когда та наклонилась, танцуя перед своим парнем? Почему она до сих пор не вступила в команду по легкой атлетике?
– Кеннеди!
Но она уже добралась до Роба. Я довольно грубо оттолкнула танцующую пару, и тут передо мной открылась ужасная картина.
Кеннеди толкнула Роба бедром, изображая самое странное танцевальное движение, какое мне только доводилось видеть.
– Привет, тигренок! – сказала она и зарычала.
О боже, нет!
Глава 34
– Кеннеди, хочешь, я принесу тебе стакан воды? – предложила я.
Она проигнорировала мой вопрос и обхватила Роба за шею.
– Привет, – повторила она и улыбнулась ему.
Я ждала, что Кеннеди опять зарычит, но, к счастью, она не стала этого делать.
– И тебе привет, – сказал Роб с улыбкой. Похоже, это тигриное приветствие не произвело на него такого же сильного впечатления, как на меня.
– Может, пойдем пообнимаемся в классе мистера Хилла?
О нет. Это было просто ужасно. Я не позволю, чтобы она вляпалась в историю, где ею опять могли воспользоваться. И как она собиралась это проделать? Проникнуть в «Эмпайр-Хай» посреди ночи? Но прежде, чем я успела возразить, Роб начал смеяться.
– Это зависит от трех вещей, – сказал он. – А именно: сколько стаканов пунша ты выпила? Действительно ли ты порвала с Капкейком? И не влюблена ли ты до сих пор в Феликса?
Кеннеди ахнула.
– Я понятия не имею, сколько стаканов пунша выпила. Кажется, меньше двединнадцати. Но я точно знаю, что никогда больше не позволю Капкейку приблизиться ко мне. Nunca, – заявила она и ткнула Роба пальцем в грудь. – Это означает «никогда», если ты не в курсе. И это наше с Бруклин любимое слово.
– Nunca. Ясно, – сказал Роб. – А что насчет третьего?
– Я не помню, что ты там назвал третьим.
– Ты все еще влюблена в Феликса? – спросил Роб.
– Я не понимаю, при чем здесь мистер Грин?
Роб засмеялся.
– Я вижу, как блестят твои глаза, когда ты смотришь на него. И уверен, что ты с бо́льшим удовольствием пригласила бы в класс мистера Хилла его, а не меня.
– Nunca.
– И это все, что ты можешь сказать? – спросил он со смешком.
– Nunca. – Кеннеди тоже засмеялась.
– Наверное, мне придется похитить ее у тебя, – сказала я.
Роб успел прошептать что-то на ухо Кеннеди, прежде чем я вырвала ее из его объятий. Сегодня вечером я наделала множество безумств, но это не означало, что Кеннеди должна следовать моему примеру.
– Дайте знать, если вас нужно подвезти домой, – сказал Роб. – Можете взять мой лимузин.
– Не волнуйся. Сами доберемся. – Мне нужно было только найти Миллера и поскорее уехать отсюда.
– Пока, Кеннеди, – сказал Роб и исчез в толпе.
Улыбка Кеннеди растянулась до ушей.
– Бруклин! – Она повернулась ко мне. – Знаешь, что он мне прошептал? – Она указала на ухо, в которое шептал Роб. – Он сказал, что не верит слухам. Что я очень красивая в этом платье. И что он готов поцеловать меня в любой момент, когда я буду в состоянии этот поцелуй запомнить. Не знаю, что Роб имел в виду, но правда же он чудесный?
– Да, это так. – Я взяла ее под руку и потащила к бару, чтобы дать немного воды.
– Как думаешь, почему он сказал, что я не в состоянии запомнить поцелуй?
– Наверное, это как-то связано с тем, что ты слишком много выпила.
– Ой, то есть он намекнул, что я пьяная? – Кеннеди захихикала. – Может, я и пьяная. Но у меня родилась одна из лучших идей на свете! – Она стала кружиться на месте, увлекая меня за собой. – Давай будем плясать, пока не протрезвеем!
Точно не сегодня. Даже если бы она сильно вспотела, все равно это не помогло бы вывести весь пунш из ее организма.
– Сначала выпьем воды, – сказала я, хватая ее за руку.
– Воды! – закричала она и начала размахивать руками в воздухе, едва не сбив меня с ног.
– Ага. Воды. – Я потащила ее прочь от танцпола. О нет! Мэтт все еще стоял у бара и смотрел на меня. Однако вид у него был уже не такой взбешенный. Но все равно он выглядел очень сосредоточенным. Я замерла на месте, когда он провел пальцем по кончику носа. А его губы слегка изогнулись в улыбке.
Почему Мэтт улыбался и подавал мне наш сигнал? Неужели он не видел всего того, ужаса, который я натворила? Я помнила, что обещала ему один танец. Но не прямо сейчас. Мне нужно было немного отдышаться.
Я развернулась на месте, а Кеннеди крикнула:
– Ура, мы танцуем!
И тут я заметила у стены Миллера. Он скрестил руки на груди и тоже, не отрываясь, смотрел на меня. И если Мэтт больше не выглядел злым, то у Миллера – наоборот. И все равно мне было намного проще подойди к Миллеру. Я потащила Кеннеди за собой.
Миллер удивленно приподнял брови, когда мы вдвоем остановились напротив него.
– Полагаю, ты все видел? – спросила я.
Он по-прежнему стоял, сложив руки на груди.
– Что именно?
Это был справедливый удар.
– Прости меня…
– Ты сказала, что будешь танцевать только с Кеннеди. Однако Кеннеди весь вечер проторчала около чаши с пуншем. И, наблюдая за ней, вместо того, чтобы смотреть, как ты танцуешь с практически каждым парнем на этом вечере… я понял, что в пунш подмешали алкоголь. Что за хрень!
– Прости.
– Ты уже это говорила. – Он провел рукой по волосам. – Нужно сказать, чтобы они вылили пунш, пока больше никто не выпил его.
– Миллер. – Я схватила его за руку. – Отвези лучше меня домой.
– Неужели больше не осталось парней, с которыми ты хотела бы пообниматься?
Я поморщилась. Но я это заслужила.
– Миллер…
– Бруклин, дай мне минуту. – Миллер прошел мимо меня. Но вместо того, чтобы направиться к бару и предупредить бармена об алкоголе в пунше, он открыл дверь и вышел из зала.
Черт.
Кеннеди повисла у меня на руке.
– Да ладно тебе. Это же такой чудесный вечер! Я пока не хочу домой. Потанцуй со мной.
– Кеннеди, я все испортила. – Мне хотелось сжаться в комок и расплакаться. Это был не чудесный, а самый ужасный вечер.
– То, что случилось на выпускном, останется на выпускном!
– Я думаю, что это не так.
– Поверь мне! Пожалуйста! – Она надула нижнюю губу. – Потанцуешь со мной?
Сегодня я подвела ее. А Миллер решил выйти на свежий воздух, чтобы охладиться. И если мы немного потанцуем, пока ждем его возвращения, то ничего плохого не случится.
– Ну ладно.
Кеннеди потащила меня на танцпол. Но я не сводила взгляда с двери. Одна песня сменяла другую, а Миллер все не возвращался.
Я начала оглядываться, ища глазами Роба. Он говорил, что мы можем поехать на его лимузине. И Феликс тоже мог бы отвезти нас домой. Он наверняка был все еще где-то здесь. Правда?