Работа с этим контингентом занимала важное место в деятельности Александра Короткова и сотрудников его отдела.
В одном из лагерей был обнаружен пленный, чья сестра, как выяснилось, работала в посольстве Германии в Турции. После продолжительной беседы, которую провел с ним Коротков, пленный дал согласие написать сестре письмо. Затем Коротков направил в Анкару своего сотрудника Александра Славина, свободно владевшего немецким языком. Разведчик сумел завязать знакомство с этой женщиной, завоевал ее доверие, передал письмо от брата, о котором его семья давно не имела никаких вестей. И успешно провел вербовку. В результате Москва стала регулярно получать ценнейшую информацию из германского посольства в этой стране.
В годы войны Коротков выполнил несколько ответственных заданий и в сражающейся Югославии. Еще о двух его загранкомандировках стало возможным рассказать лишь недавно. А именно: в Иран и Афганистан.
В Иране Коротков принял участие в обеспечении проведенной в конце ноября — начале декабря 1943 года Тегеранской конференции глав держав антигитлеровской коалиции. Примечательно, что в иранской столице Коротков опознал в высокопоставленном чиновнике местной полиции агента нацистских спецслужб, «знакомого» ему еще по довоенному Берлину…
А в один апрельский день 1942 года Коротков получил приказ немедленно вылететь… в Кабул! Афганистан еще с кайзеровских времен стал предметом острой заинтересованности Германии. Немецкие спецслужбы не жалели денег на подкуп высших должностных лиц страны. При этом надо помнить, что в Афганистане, как и почти везде на Востоке в те времена, бумажные деньги — ни фунты стерлингов, ни доллары — почтением не пользовались. Здесь признавалось только золото — хоть в английских соверенах, хоть в старых турецких лирах.
Фактически агентами немцев были сам премьер-министр, его заместитель, начальник штаба армии, начальник управления разведки, начальник высших офицерских курсов, множество офицеров всех звеньев.
Немцы рассчитывали поднять крупные восстания воинственных пуштунских племен, спровоцировать мощные антианглийские выступления в самой Индии, а затем высадить многотысячный десант. С этой целью в оккупированной Греции уже формировалось соединение «Ё» — ударная группировка отборных войск: три танковые, четыре мотострелковые, четыре пехотные дивизии и несколько специализированных частей. В лагерях военнопленных немцы отобрали и перевербовали несколько тысяч английских солдат индийской национальности. Из них был сформирован так называемый «Индийский легион».
Затем с Востока в Британскую Индию должны были вторгнуться японские войска и соединиться с немецкими. Таким образом, Британская империя утратила бы самую драгоценную жемчужину в своей короне.
Этот план (при всей сомнительности) представлял, в случае его осуществления, прямую угрозу и для СССР. Прогнувшись к югу, ось Берлин — Токио окружила бы Советский Союз по всей протяженности его сухопутных и морских границ (если не считать границу по кромке Северного Ледовитого океана).
Пять немецких резидентур в Афганистане, а также многочисленная агентура работали энергично и нагло. В пресечении их опасной подрывной деятельности были в равной степени заинтересованы спецслужбы и Великобритании, и Советского Союза. Взаимодействие разведок, пусть даже союзных государств, дело деликатное, требующее проявления и политической воли, и профессионального мастерства, и — чисто дипломатического такта.
Здесь не место описывать весь ход этой интереснейшей и малоизвестной совместной операции советских и английских разведчиков. Придется ограничиться итоговой фразой: немецкие резидентуры были разгромлены, гитлеровская агентура (включая некоторых влиятельных вождей племен) нейтрализована.
Деятельное участие в операции, кроме сотрудников легальной резидентуры в Кабуле, принял специально прибывший из Москвы (вернее, дважды прилетевший в афганскую столицу) дипкурьер Наркомата иностранных дел СССР «Сергей Кротов».
…Последние дни Великой Отечественной войны полковник Коротков провел там же, где встретил ее начало — в поверженном Берлине. Более того, он принял непосредственное участие в ее официальном завершении. По распоряжению Маршала Советского Союза Жукова полковник Коротков встречал на аэродроме официальную делегацию германских вооруженных сил во главе с генерал-фельдмаршалом Кейтелем и вообще отвечал за его пребывание в Берлине за весь период проведения акта капитуляции в ночь с 8 на 9 мая 1945 года.
Подписание Акта о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил описано тысячекратно, весь мир облетели фотографии и кадры кинохроники, запечатлевшие это событие, одно из самых знаменательных в истории бурного, богатого на кровавые трагедии XX века. На многих из этих фотографий и кинокадров за спиной немецкого генерал-фельдмаршала виден молодой советский полковник с характерным ниспадающим чубом — Александр Коротков. Хотя в подписи ни к одному из этих снимков его фамилия не названа…
Вскоре из офицеров разведотделов 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов, а также нескольких сотрудников, присланных из Москвы, был образован единый разведорган — резидентура, непосредственно подчинявшаяся Первому главному (разведывательному) управлению Наркомата государственной безопасности СССР. Резидентом ПГУ в советской зоне оккупации Германии стал Александр Коротков.
В первую очередь следовало восстановить сильно порушенную за годы войны агентурную сеть в самой Германии, а точнее — создавать ее почти заново. Из старых друзей уцелели считаные единицы. В первые же недели, в частности, Коротков разыскал вдову «Брайтенбаха» — Вилли Лемана, вручил ей подарок — золотые часы с надписью «От советских друзей», выгравированной на задней крышке, — обеспечил ее деньгами, а главное — продовольствием, одеждой, лекарствами. Времена были тогда для немцев трудные.
Одновременно проводилась непростая работа по выявлению и задержанию немецких военных преступников, кадровых сотрудников нацистских спецслужб: СД, гестапо, абвера, а также поиски принадлежащих этим учреждением секретных архивов. Последнее было делом огромной важности: в них могли и должны были содержаться сведения о разведчиках и агентах, еще не выявленных на территории Советского Союза, других стран, в том числе и самой Германии.
Наконец, у резидента Короткова и его сотрудников была еще одна важная задача (со временем вышедшая вообще на первый план): они должны были информировать советское руководство о планах и намерениях бывших союзников по антигитлеровской коалиции, в первую очередь США и Великобритании (в меньшей степени Франции) в отношении нашей страны.
Наращиваемая день ото дня деятельность советской разведки в Германии объяснялась вполне реальной угрозой со стороны вчерашних союзников. Начиналась эра холодной войны, имевшей шансы перерасти в «горячую» уже в конце 1945 года, причем с односторонним применением только что созданного и проверенного на Хиросиме и Нагасаки атомного оружия.
…Весной 1946 года Александра Короткова отозвали в Москву. Его ждало новое назначение. Последующие 11 лет службы станут самыми засекреченными в его жизни. Новая должность, в связи с рядом реорганизаций органов государственной безопасности, в разные годы будет называться по-разному, как, впрочем, и само ведомство. Но суть от этого не меняется. Все эти годы Коротков будет руководить управлением нелегальной разведки, при этом зачастую одновременно он будет заместителем начальника внешней разведки и даже исполняющим обязанности начальника. Именно тогда Коротков заслужит у коллег прозвище, дожившее и до наших дней, — «Король нелегалов».
Следует отметить, что далеко не все страны, имеющие развитую и эффективную разведку, используют нелегалов. В разные времена к их услугам прибегали Англия (припомним знаменитого полковника Лоуренса Аравийского, выдававшего себя за араба), Германия, Япония (вспомним на сей раз литературного нелегала — штабс-капитана Рыбникова из одноименного рассказа А. Куприна), Израиль. Но только советская разведка использовала нелегалов не от случая к случаю, а постоянно, целеустремленно, системно и успешно.
В послевоенные годы этой форме разведки было придано особое внимание. И вполне обоснованно. Это был в известной степени вынужденный ответ на создание в США обширного арсенала атомного оружия, которым СССР еще не располагал, армад тяжелых бомбардировщиков класса «Летающая крепость» (каких у нас еще тоже не было), окружение страны сотнями американских военных баз.
До выхода на так называемый атомный, а затем ядерный паритет, способный удержать возможного противника от соблазна начать ядерную войну перед угрозой неизбежного и адекватного удара, было далеко.
В этих условиях развитие глубокой нелегальной разведки, способной проникать в такие регионы и сферы, куда легальной разведке добраться было просто невозможно, являлось делом первостепенной важности. Кроме того, не исключалась возможность, если угроза нападения со стороны агрессора становилась неизбежной, силами опытных нелегалов-боевиков нанести неожиданные и эффективные удары по военным объектам врага. Не исключалось и физическое уничтожение ключевых фигур в политическом и военном руководстве страны-агрессора.
Еще были живы старые, опытные нелегалы: Василий и Зоя Зарубины, Наум Эйтингон, Павел Судоплатов, Вильям Фишер… Но — Зарубин, Судоплатов, Эйтингон уже достигли генеральских чинов, занимали высокие посты в центральном аппарате… Знаменитый «Яша» — полковник Яков Серебрянский вскоре после окончания войны был вторично арестован и скончался на одном из допросов. С предвоенных пор продолжал, правда, работать в Латинской Америке, а потом и в Италии Иосиф Григулевич[70]. Из «старой гвардии», пожалуй, удалось вновь использовать в США лишь Вильяма Фишера.
Фактически Короткову пришлось во многом заново создавать полнокровную службу нелегальной разведки, научно обосновывать методику отбора кандидатов в нелегалы, их языковую, общую и профессиональную подготовку, изготовление документации, наконец — легализацию в стране. В последующем на отбор и полную подготовку молодого нелегала уходило порой пять — семь лет. Но это себя в принципе оправдывало, поскольку, как правило, нелегалу, в отличие от сотрудника резидентуры, предстояло работать «в поле» в одной командировке не три-четыре года, а лет 15, а то и больше. Случалось, что нелегал умирал своей смертью и обретал вечный покой на чужбине под чужим именем… Нелегалы — это всегда марафонцы разведки.