— Чувствуете востребованность Службы внешней разведки? Вы в середине нашего разговора упоминали об относительном непонимании между властными структурами и СВР в начале 90-х.
— Востребованность не сопоставима с прежней. Мы чувствуем свою необходимость государству, Президенту. Развединформация докладывается руководителю страны директором СВР еженедельно, а при необходимости и чаще. Сергей Николаевич Лебедев участвует в обсуждении всех государственных решений, которые принимаются в областях, где требуется участие разведки.
— Правда ли, что вы с директором СВР ни на день не оставляете свою штаб-квартиру в Ясенево? Если по своим делам уезжает он, вы всегда на месте. Отлучаетесь вы — и на дежурство заступает директор.
— Так диктуется интересами Службы. Стараемся вдвоем не отсутствовать, кто-то остается на хозяйстве. В теплое время живу здесь в поселке, как и директор. Мы эти коттеджи не разбазарили, а сохранили. Пока сотрудник работает, коттедж за ним. Ушел, уехал, перешел на новое место работы — домик освобождается.
— При такой занятости и привязанности к кабинету у вас остается время на что-либо, кроме работы?
— Мое увлечение — нумизматика. Коллекционирую монеты, связанные с историей России.
— Расскажите, пожалуйста, о вашей семье.
— Мы с женой Ларисой Васильевной учились на одном филологическом факультете. Вот уже 35 лет вместе. Сын наш совсем взрослый.
— Частенько в семьях профессионалов-разведчиков дети идут по стопам родителей.
— Но не в моей.
— У вас довольно редкая фамилия.
— Предки по линии отца — казаки из Оренбурга. Один из них командовал 6-м Оренбургским казачьим полком и во время Гражданской, чтоб не воевать и не лить кровь, увел своих казаков в Китай. А другой был заместителем командира красного Отдельного полка имени Степана Разина. Воевал у Блюхера. Человек заслуженный, до 1938-го жил в Москве. Последняя должность — директор фабрики. Входил в землячество казаков-партизан, был ложно обвинен в связях с врагами народа. Арестовали, через неделю расстреляли, потом реабилитировали. Я нашел по нему архивные материалы. Тройка, обвинения, непризнание вины. Отыскал место его захоронения, сообщил родственникам.
А относительно фамилии, так на Урале такие типичны — Бурых, Косых, Рябых… У отца фамилия была — Завершинских, с ударением на последнем слоге и не склонялась. Я долго выяснял, от чего она произошла — от «версты», «завершения» или еще от чего. А моя фамилия Завершинский появилась из-за ошибки при получении свидетельства о рождении. Я заметил это только когда менял паспорт. Отец меня утешил: «Не горюй, я — Завершинских, а твой дед был Завершинский. Так у меня эта фамилия и осталась.
Н. ДОЛГОПОЛОВ
У ИСТОКОВАлександр Чернышев
«Зачем нет у меня многих министров, таких, как этот молодой человек!» Так написал император Александр I на донесении своего военного агента из Парижа Александра Ивановича Чернышева, от 5 (17) июня 1811 года[2].
О Чернышеве писали и в серьезных научных работах, и в беллетризованных книгах по истории разведки. Раз или два мелькнул он на страницах романа «Война и мир». Когда князь Болконский прибыл для представления императору Александру после начала войны, армия Наполеона перешла Неман и быстро продвигалась в глубь России. «Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки, — пишет Лев Николаевич Толстой. — Ни Бенигсена, ни государя не было там; но Чернышев, флигель-адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты…»
Там мы его пока и оставим, заметив, что и современники, и историки Отечественной войны 1812 года мало знали о тайной деятельности флигель-адъютанта Чернышева в канун той войны. Оттого-то перед читателем представал ходульный, легковесный герой, который, кочуя из издания в издание, совершал подвиги в зависимости от авторской фантазии.
Алексей Алексеевич Игнатьев, автор известных воспоминаний «Пятьдесят лет в строю», писал о Чернышеве, своем дальнем предшественнике в Париже:
«Военные агенты, или, как их называют теперь у нас по примеру заграницы, военные атташе, впервые появились на дипломатическом горизонте в наполеоновскую эпоху. Наиболее ярким их прообразом тогда был русский полковник флигель-адъютант Чернышев, представитель Александра I при Наполеоне, посылавший свои донесения непосредственно императору, минуя посла. Он вел в Париже, казалось, бесконечную великосветскую жизнь, пользовался большим успехом у женщин и, отвлекая всем этим от себя внимание французской полиции, умудрялся иметь почти ежедневные тайные свидания с офицерами и чиновниками французского военного министерства, подкупил некоторых из них и в результате успел вывезти из Парижа в конце февраля 1812 года, т. е. за несколько недель до начала Отечественной войны, толстый портфель, содержащий подробные планы развертывания великой армии Наполеона»[3].
Все это так. Но действительность во многом превзошла сказанное даже таким информированным человеком, как генерал Игнатьев.
Александр Чернышев родился 30 декабря 1785 года. Отец его, генерал-поручик Иван Львович Чернышев (1736–1793), был костромским наместником. Мать, урожденная Ланская, — сестрой екатерининского фаворита. Еще в детстве Александра по обычаю записали вахмистром в конную гвардию. В 1801 году счастливый случай на балу у князя Александра Борисовича Куракина[4] в Москве сводит юношу с императором Александром I. Мужчины по ходу танца становились с одной стороны, женщины — с другой. Рядом с императором оказался симпатичный и находчивый юноша, который, не смущаясь, отвечал на вопросы своего высочайшего собеседника. Танец закончился назначением 15-летнего Чернышева камер-пажем. Это давало возможность определиться офицером в гвардию. Именно так и поступает молодой человек, мечтавший о военной карьере.
В 1802 году он — корнет кавалергардского полка, в 1804-м — поручик, адъютант шефа полка Федора Петровича Уварова. Чернышев принимает участие в кампаниях 1805 и 1807 годов против войск Наполеона. За Аустерлицкое сражение молодому офицеру вручают Владимирский крест 4-й степени с бантом за храбрость в кавалерийских атаках. В 1807 году Чернышев получает свою вторую награду — Георгиевский крест 4-й степени: ему удалось отыскать брод через реку Алле, по которому переправилась на другой берег часть отступающих русских войск, разбитых при Фридланде. За участие в других сражениях кампании 1807 года Чернышев удостаивается шпаги с надписью «За храбрость».
После заключения Тильзитского мира он возвращается в Петербург. В январе 1808 года на придворном балу император Александр, разговаривая с Чернышевым, неожиданно обращается к нему с вопросом: «Не расстроит ли твои забавы, если я дам тебе поручение, которое удалит тебя на время из Петербурга?» Ответом было изъявление полной готовности исполнить высочайшую волю. На следующий день Александр поручил Чернышеву отправиться в Париж и доставить послу графу Толстому пакет с письмом Наполеону.
Увидев при встрече на груди русского офицера боевые ордена, французский император поинтересовался, где он их заслужил. Завязался разговор о сражениях при Аустерлице и Фридланде. Стоявший за спиной императора Петр Александрович Толстой тщетно подавал знаки посланнику Александра. Чернышев, не смущаясь, спорил, порою опровергал доводы великого полководца. Смелость и уверенность Чернышева понравились Наполеону. Спустя месяц Александр вторично отправляет Чернышева в Париж с письмом, которое предстояло на сей раз вручить лично Наполеону.
В апреле 1809 года Чернышев, которого друзья шутя называли «вечным почтальоном», в очередной раз поскакал с письмом Александра к Наполеону. Одновременно его обязали находиться при Наполеоне во время боевых действий французов против австрийцев. В тот период Россия выступала союзницей Франции. Александр напутствовал Чернышева такими словами: «…Ты любишь военное ремесло, и я доставлю тебе прекрасный случай усовершенствоваться в нем, потому что ты весь поход будешь состоять при Наполеоне. Я отдаю тебя в его полное распоряжение».
Во время сражения под Асперном французы потерпели поражение. На следующий день Наполеон призвал к себе Чернышева и, зная, что тот был очевидцем событий, распорядился написать обо всем увиденном императору Александру. Письмо следовало передать министру внешних сношений Франции для отправки с курьером в Петербург. 23-летнему офицеру, еще неискушенному в дипломатической переписке, предстояло самостоятельно составить донесение государю о поражении французской армии. Он не сомневался, что письмо будет прочитано Наполеоном.
Чернышев писал, что, находясь постоянно при Наполеоне, почитает себя самым счастливым из военных, потому что пользуется ежедневными наставлениями величайшего из полководцев. Далее он подробно описал ход Аспернского сражения. Самая деликатная часть донесения состояла в оценке поражения французов. Чернышев нашел выход. Он написал: «Если бы в то время австрийцами командовал Наполеон, то совершенная гибель французов была бы неизбежна».
Приветливость, с которой его встретил на следующий день Наполеон, убеждала, что письмо было прочитано и прочитано с удовольствием. Петербург также высоко оценил действия посланника при особе французского императора. В июне 1809 года Чернышев был пожалован во флигель-адъютанты. Первым поздравил Чернышева Наполеон, получивший донесение от французского посла из Петербурга. Александр также повелел канцлеру графу Румянцеву посетить мать Чернышева и выразить ей свое удовлетворение службой сына. Александр убедился, что молодой человек, которого он направлял со своими письмами к Наполеону, не только ловкий и расторопный офицер, но и незаурядный аналитик и тонкий наблюдатель.