И вот теперь его кровь – уникальная, элитная кровь – алела на стене коридора в особняке Колотилова. Красные ручейки медленно ползли вниз. И так же медленно – будто при замедленной съемке – оседал на пол он сам.
– Глупо… – едва слышно прошептал доктор.
Глаза его остекленели, на губах застыла гримаса – и не маска боли, и не улыбка. Нечто среднее. Миг триумфа, отпечатавшийся на лице. Миг, превратившийся в вечность.
– Стойте! – крикнул Сергей Поздняков. – Не убивайте его!!!
– Стоп! – приказал Майкл.
Он не хотел портить отношения с Туристом, и потому готов был пойти навстречу спасенному. В некоторых вопросах.
По знаку Майкла, безоружного Яреса подняли на ноги, поставили к стене. Запястья бандита были скованы наручниками за спиной.
– Сам замочить хочешь? – понял Шигин. И улыбнулся. – Нет проблем! На тебе отличный ножичек для разделки мяса. Так сказать, нержавеющий, антибактериальный, лазерной заточки…
В руках босса «Доброй пираньи» появился армейский нож приличных размеров.
– Мочи! – великодушно разрешил Майкл. – Он твой!
Бывший «кролик» не оценил юмора. «Не надо этого!» – Поздняков отрицательно помотал головой, но его поняли. Шигин, пожав плечами, убрал тесак.
– Как хочешь, воля твоя. Тогда что? Ствол? Может, бейсбольную биту? Попросить, чтоб хлопцы до машины сбегали, в багажнике порылись?
– Ничего не надо! – тяжело дыша, с ненавистью глядя на Яреса, процедил Сергей. – Я… так… Снимите с него наручники!
Шигин и Мещеряков переглянулись. Гарик отрицательно помотал головой.
– Снимите! – потребовал Сергей. И вдруг повернулся к Майклу, посмотрел в глаза. – Пожалуйста…
Голос Позднякова стал другим.
– Босс, не делай этого, – пробормотал Мещеряков, но было поздно. – То ж безумие!
Ярес недобро улыбнулся, расправляя плечи.
– Напоминаю всем, – четко и твердо повторил Шигин, – попытка выпрыгнуть в окно карается выстрелом снайпера.
– Я не собираюсь бежать, – отозвался Поздняков. И вновь посмотрел на лидера «Доброй пираньи». – Слово даю! Оставьте нас, пожалуйста… Один на один…
Шигин пожал плечами и вышел в коридор, жестом призывая своих бойцов сделать то же самое. Выбитую дверь Поздняков с большим трудом прислонил к проему.
– Майкл, ты с ума сошел! – пробормотал Гарик, нервно глядя на массивную створку, мешавшую наблюдать, что происходит внутри лаборатории. – А ну как Ярес замочит Туриста?! Здесь нет оборудования для переливания крови! Не подвезли! Нет жидкого азота для консервации контейнера! Майкл!!! Что на тебя нашло?!
– Ярес не замочит Туриста, – Шигин был спокоен, как удав, точно понимающий: игра закончена, и жертве не ускользнуть.
– А если замочит?!
– Не замочит! – Майкл похлопал заместителя по плечу. – И не спрашивай, откуда знаю. Все равно не поверишь, если скажу, что понял это по глазам Туриста. У Яреса нет ни единого шанса…
Из-за двери послышались невнятная речь, возгласы, тяжелое сопение. Шарканье ног, грохот упавшего стола. Затем – несколько вскриков. Показалось, что-то бабахнулось на пол. Спустя миг до людей, оставшихся в коридоре, донесся ужасный вопль. А после – звуки тяжелых ударов.
– На тебе! На! На! – это был голос Туриста, только сильно искаженный… болью?.. ненавистью?..
Гарик вопросительно посмотрел на босса. Не дождавшись согласия, толкнул створку. Дверь рухнула внутрь комнаты. В глубине лаборатории, чуть наклонившись вперед, стоял Поздняков. Заслышав грохот, он обернулся.
Шигин шагнул в комнату. Ярес лежал у дальней стены, согнувшись пополам, прижимая ладони к низу живота. Может, к паху. Теперь – когда бандит скрючился – трудно было разобрать.
Майкл внимательно осмотрел кроссовки Туриста. Они потеряли белый колор, стали темно-красными, цвета человеческой крови.
– Кажется, не дышит, – проговорил Мещеряков.
Шигин подошел к конкуренту, достал «стечкин».
– Не могу отказать себе в удовольствии… – пробормотал он и дважды выстрелил в голову «заклятого друга».
Тело Яреса дернулось и застыло.
– Не дышит, железно, – резюмировал Гарик.
– Никакой катализатор не поможет, – убрав пистолет, Майкл положил руку на плечо Сергею. – Пойдем отсюда… Пойдем, нам с тобой поговорить надо. Давно собирались кое-что обсудить, да ты не шел. Видишь, как получилось? Все одно встретились.
Босс «Доброй пираньи» махнул подручным, приказывая опустить оружие, не сопровождать стволами каждое движение Позднякова. Сергей оценил это, молча кивнул.
– Круто ты его, – сказал Майкл, когда выходили на улицу. – Круто и жестоко. За Алену, да?
Поздняков не смог совладать с мышцами лица.
– Ладно, не отвечай, – быстро сказал Майкл, открывая дверцу «Киа Спортэйдж» и предлагая спутнику сесть в машину. – Сам вижу…
В джипе больше никого не было.
– Я вот что хотел сказать, – забравшись в кресло водителя и чуть помолчав, проговорил Шигин. – Аленку твою мы похоронили.
– Как?! – вскинулся Поздняков, его глаза, полные боли, «забегали» по лицу собеседника, будто Сергей искал ответ.
– Ну, не мы сами, – поправился Майкл. – Могилу, конечно, рабочие кладбища выкопали. Я хотел сказать, что мы родителям помогли, денег дали. Ну, на место. На решетку витую, на крест хороший. На священника. Чтоб не в крематорий… Чтоб, значит, все по-человечески…
– Где она? – одними губами прошептал Сергей.
– На Николо-Архангельском. Если хочешь, отвезу. Но мне нужно слово, что не сбежишь. Поговорить хочу. Безумных трудов стоило разыскать тебя.
– Я не убегу, – тихо пообещал Поздняков. – Даю слово.
– Хорошо, тогда съездим, – мгновенно согласился Шигин.
– Сейчас! – угрюмо сказал Сергей.
Майкл задумчиво посмотрел на Позднякова.
– Пожалуйста, – умоляюще попросил тот. – Попрощаться мне… очень надо…
– Ладно, поехали! – решил Майкл и махнул рукой, подзывая своих. – Извини, что не вдвоем. Сам понимаешь, не могу ребят бросить. Горячо тут, менты скоро понаедут.
Глава «Доброй пираньи» освободил место водителя, перебрался на соседнее сиденье. Сергей глянул в окно – над крышей особняка Колотилова появилось облако черного дыма, потом из окон вырвались языки пламени.
– Как скажешь, – одними губами улыбнулся Поздняков. – Я действительно не собираюсь бежать.
Гарик и еще несколько человек забрались в «Киа Спортэйдж».
– Ну все, – сказал Мещеряков, – порядок. Закончили мы тут…
– Решили заразу в огонь, от греха подальше? – поинтересовался Сергей. – Правильно. У Вербинского жуткое дерьмо в пробирках… И холера, и брюшной тиф, и лихорадка Эбола. Лучше сжечь, так всей Москве спокойнее будет.
Майкл и Гарик в замешательстве посмотрели друг на друга.
– А мы думали… – пробормотал Мещеряков, – думали… ты не знаешь в подробностях, чем занималась лаборатория Вербинского. Даже мы всего не поняли, хотя наши технические возможности побольше, чем у простого…
Только в этот миг Сергей вспомнил о записной книжке Инженера, которая до сих пор лежала в брюках. Поздняков ощупал карман: мобильник бесследно исчез, зато пластиковые карты и записи Завацкого уцелели. Удивительно… Сергей вытащил дневник, протянул Майклу.
– Вот! Тут все рассказано в подробностях. Я прочел, потому и знаю про «Ноев ковчег».
Шигин быстро пролистал книжечку, «помедитировал» над страничками со словами «передать в ФСБ».
– Это записи парня, что на черной «Волге» ехал? – чуть подумав, спросил Майкл.
Сергей кивнул.
– Его звали Владленом. Владлен Завацкий. Тут хорошо, толково написано. Лучше, чем я смог бы рассказать. Все о лаборатории «Ноев ковчег», очень подробно.
– Гарик! – сказал Майкл. – Сейчас приедем, найди грамотную девочку, пусть все это быстро-быстро в компьютер забьет. И распечатай, почитаем на досуге…
– Понял, – кивнул помощник. – Куда сейчас? На базу? Или Сергея в области, в нашем особняке устроим?
– На Николо-Архангельское кладбище заскочим, – сказал босс.
Гарик мельком глянул на Позднякова, молча кивнул, завел мотор. «Киа Спортэйдж» выполз со двора.
– Черт, а ведь день уже, – пробормотал Сергей, вдруг сообразив, что укол ему делали ночью, а теперь светло.
Майкл и Гарик загоготали.
– Чудак ты! – Шигин дружески хлопнул бывшего «кролика» по плечу. – День! Сказал… Трое суток в отключке провалялся после укола.
– Трое суток?! – удивился Сергей, а потом вспомнил: организму Владлена Завацкого потребовалось ровно столько же, чтоб уничтожить вирусы.
Поздняков обернулся, еще раз посмотреть на особняк Колотилова. Пламя жадно лизало деревянные стены, поглощало комнаты и коридоры, отправляя в небо и Вербинского, и бандитов Яреса. Экспресс-методом. Без всякой лестницы и полупрозрачных ступеней.
«Вот и все, Аленка! Рассчитался я за тебя… Только легче мне от этого не стало…»
Над кладбищем кружила белая вьюга тополиного пуха. Легкие невесомые хлопья, подчиняясь ветру, взлетали над крестами, падали на волосы, на плечи Сергея. Он закрывал глаза, но не отмахивался от легких «снежинок», не прятал лицо.
Среди могил кружила белая метель. Тополиный пух падал не только на гостя, медленно двигавшегося по узкому проходу. Легкие хлопья опускались и на алые розы, которые принес человек. Сергей бережно прижимал букет к себе, словно пытался уберечь его от метели, но вьюга не могла убить цветы, она не была ни ледяной, ни даже студеной. Холод поселился внутри.
Сергей тяжело переставлял ноги – с трудом шел вперед, все надеясь, что это сон, ошибка. До тех пор, пока не приблизился к могиле, еще надеялся: сейчас очнется, сбросит путы кошмара. Все будет хорошо, вернется на круги своя.
Но чуть дальше, в конце ряда, вдоль которого брел Поздняков, виднелась свежая могила. Новый аккуратный холмик, недавно выкрашенный крест. И надпись:
Алена Михайловна Маркина
12.05.1983 – 16.06.2008
Аленке недавно исполнилось двадцать пять… Четверть века. На дне рождения, когда принимала подарки, Алька выглядела настоящей королевой бала, ослепительной, полной очарования. Она тогда смеялась: «Не представляю, не могу вообразить себя прожившей еще четверть века».