ет, надо подождать лишь несколько дней, и все закончится?
Нет… Это никогда не закончится. Хотя бы потому, что не вернуть Сашку и Алену…
Он не услышал, в какой момент Мила подошла сзади. Девушка обняла его, сцепила руки, прижалась телом. Словно почувствовала: мужчине больно, плохо, попыталась вытянуть из него это. Сергей благодарно погладил спутницу по руке.
– Ужинать хочешь? – тихо спросила девушка. – Я могу приготовить что-нибудь, по твоему желанию.
Поздняков осторожно развернулся, посмотрел в огромные карие глаза.
– А что ты умеешь? – с грустной улыбкой поинтересовался он.
И вдруг, против собственной воли, провел пальцем по ее губам.
– Я умею все, – ответила Мила.
В ее глазах Сергей читал понимание, несвойственное девочке-десятикласснице. Она прекрасно сознавала: мужчина задал вопрос с двойным смыслом. Она ответила так же.
– Все? – усмехнулся Сергей, аккуратно, бережно отодвинул волосы с ее лица, откинул их за плечо.
– Все, – повторила девушка. – Даже то, о чем боишься попросить вслух. Или подумать.
Поздняков не успел ответить шуткой. Девчонка вдруг шагнула к нему, вплотную. Прижалась бедрами, обвила шею руками. Огромные глаза распахнулись так, что закрыли все – лес за окнами, интерьер комнаты, даже дорогу в прошлое.
Остались только губы. Горячие, подрагивающие. Так, словно Мила делала это в первый раз и страшно боялась не понравиться мужчине. Боялась услышать «нет», которое убило, уничтожило бы ее – и потому губы дрожали, она робко тянулась к партнеру и ждала, ждала ответа, надеясь, мечтая о нем. Где-то в глубине трепетал, оживал огонь, на том месте, где еще недавно холодело черное пепелище прошлого.
…Сергей проснулся ночью – резко, неожиданно для самого себя. В первый раз за последние дни его не мучил кошмар. Огромный черный призрак не пришел, чтобы прижать к постели и резать вены ножом, выдавливать кровь. Сергей затаил дыхание, прислушиваясь к тому, что происходит в доме. Мила спала рядом, уткнувшись носом в его плечо, обхватив руку Позднякова, будто куклу или плюшевого мишку.
«Русалка, – вдруг подумал Сергей. – С виду – наивная, хрупкая. Но… такая опытная, все знающая о желаниях мужчины…»
– Я не сплю, – вдруг сказала Мила.
Ее ладонь скользнула вверх, погладила Сергея по щеке.
– Почему? – искренне удивился Поздняков. – Кажется, середина ночи…
– Ты проснулся, – ответила девушка.
– Разбудил тебя? – вздохнул Сергей и нежно провел пальцами по спине Милы. «Русалка» еще теснее прижалась к мужчине. – Извини.
– Нет, сама почувствовала, – тихо возразила Мила. – Поняла: ты уже не спишь.
Сергей промолчал, только потянул ее к себе. Так и лежал – долго, глядя в потолок, думая о прошлом, которого больше не существовало.
– Ты называл меня Аленой, – вдруг сказала Мила. – Во сне…
– Прости, – Поздняков осторожно выбрался из объятий партнерши, сел на постели. – Видимо, не смогу от этого избавиться. Мое тело – одно, а подсознание – совсем другое.
Мила повернулась на бок, положила руку под голову, ничего не ответила. Сергей долго сидел молча, затем встал, надел брюки, подошел к окну.
– Ты любил ее… – «русалка» не спрашивала, просто говорила то, что думала.
– Я дурак, – после длинной паузы тихо отозвался Поздняков. – Страшный дурак. Жестокий и бессердечный тупица…
Мила зажгла ночник, взбила подушку. Села, будто приготовилась выслушать мужчину – все-все, что он захочет рассказать. Даже если для этого потребуется целая ночь.
– Слыхала притчу про мудреца, который делал хрупкие игрушки? – спросил Сергей и обернулся.
Девушка молча покачала головой.
– Может, и хорошо, что не слыхала, – вдруг сказал Поздняков. – Ни к чему это. Только лишняя боль… Никогда не угадаешь, что и где случится. Где и кого потеряешь…
Мила встала с постели, набросила на плечи халат, завязала пояс. Подошла к Сергею, заглянула в глаза. Положила ладони на плечи.
– Хочешь, погадаю тебе? – спросила тихо и, не дожидаясь ответа, потянула партнера к светлому пятну ночника. – Я умею предсказывать будущее.
Усадила на кровать, сама устроилась у ног, взяла ладонь в руки.
– Бесполезно! – горько усмехнулся Поздняков. – У меня нет будущего, только прошлое.
Мила тряхнула головой, осторожно дотронулась тонким пальчиком до линий на ладони Сергея, будто удивляясь чему-то.
– Ну что, ясновидящая? – пошутил Поздняков. – Скоро мне вены вскроют? Долго ждать осталось?
– Пойдем, я тебя покормлю, – неожиданно сказала девушка, поднимаясь. Потянула его за руку – за собой, на кухню. – Ты есть хочешь.
– Да, хочу. Откуда знаешь? – искренне удивился мужчина.
Мила тихо рассмеялась.
– Давай считать, что это просто женская интуиция, – сказала Мила. – Никакой магии и ясновидения. Ты пропустил ужин и остался голодным, вот и все.
Девчонка втащила его в кухню, усадила за стол.
– А все-таки, что с моим будущим? – напомнил Сергей. – Ты посмотрела на ладонь, но ничего не сказала! Отвлекла меня…
– Кушай! – Мила поцеловала его в лоб. – О будущем поговорим потом.
Поздняков хотел возразить, но девушка поставила перед ним тарелку. Сергей посмотрел на вкусно пахнущие картошку и мясо, проглотил слюнки, и взялся за вилку. Нет ничего более увлекательного, чем ужинать посреди ночи. Если – в силу каких-то причин – забыл поесть вовремя.
– Ты все рассказал? – строго спросил Михаил Шигин.
Босс «Доброй пираньи» вытащил пистолет, понюхал ствол и брезгливо поморщился. Дмитрий Александрович Колотилов наблюдал за манипуляциями Шигина со «стечкиным», вытирая пот со лба и шеи. Пленника не привязывали к стулу, не сковывали наручниками, но депутату и не пришло в голову пробовать убежать. Он хорошо знал возможности Яреса и его «быков». Если эти смогли положить всех сотрудников службы безопасности, и не выжил никто – у Колотилова, к тому же давно отвыкшего бегать, – нет никаких шансов…
– Так что? – повторил вопрос Шигин. – Ты рассказал все о контактах?
– Все! – испуганно выдохнул депутат и преданно посмотрел в глаза Майклу.
Они явились домой к Дмитрию Александровичу посреди ночи, как снег на голову. Нет, как стихийное бедствие, сокрушившее привычный мир. Ураган или смерч, не оставивший ничего от прошлой жизни.
И, хотя депутат по-прежнему находился в собственной двухъярусной квартире, расположенной в престижном квартале, на Остоженке, и никаких разрушений вокруг не наблюдалось – последствия визита этих гостей были ужасающими.
Колотилова подняли с постели, и дневную усталость разом унесло куда-то шквалистым ветром. Одного факта, что Ярес мертв, оказалось достаточно, чтобы забыть про сон. Колотилов без длинных объяснений понял, почему не отвечают на звонки ни помощник Геннадий, ни начальник службы безопасности лаборатории «Ноев ковчег». Почему раз за разом автоответчик сотового оператора произносит дурацкую фразу: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Ярес и его люди были вне зоны доступа – отсюда и до бесконечности. На игровом поле – совершенно неожиданно для Колотилова – появились новые фигуры. Майкл Шигин действовал ничуть не менее резко и жестко, чем Ярес. Только удар был направлен против тех, кто много лет служил опорой для Колотилова, щитом и броней. И вот, не осталось ни брони, ни щита. Ни-че-го. Только он, депутат Колотилов. Да еще ночные гости: Михаил Шигин, его помощник Игорь Мещеряков и несколько ассистентов, во время разговора маячивших на заднем плане.
И сразу стало не важным, что конкуренты перехватили технологию Вербинского и самого Сергея Позднякова, единственного живого носителя уникального «катализатора». Колотилов с первых минут беседы догадался: его «выключили» из игры. Все, что хотят, – контакт, связи с людьми, которые были заинтересованы в разработке Вербинского. Связи с людьми наверху, благодаря которым Дмитрий Александрович готовился сменить депутатский кабинет на другой, более интересный и удобный.
Теперь это не имело никакого значения. Все баталии хороши до тех пор, пока не ставится на кон твоя собственная жизнь. Как только Колотилов понял, что запахло жареным, он рассказал все, без пыток и особого давления. Кажется, это немного разочаровало ассистентов Шигина. Один из них горько вздохнул, убирая в коридор потертый кожаный чемоданчик с какими-то блестящими инструментами.
Майкл вопросительно посмотрел на своего помощника.
– Думаю, он действительно выложил все, – пожал плечами Гарик. – Смотри, вон как перетрусил… Клещ! Подумать только, от него все шло. Такая чудовищная заваруха, и всем руководил этот потный кровосос! Знаешь, Майкл, я иногда думаю, что в нашей стране жить невозможно. Вроде нормальные парни бьются, гибнут: кто за идею, кто по приказу. А потом чуть глубже копнешь, и выясняется: всему виной какой-то сморчок-импотент. Ну разве не обидно?!
– Я тоже думаю, что больше он ничего не знает, – согласился Шигин, пропуская лирику заместителя. – Пуст, как бочка с пивом, мимо которой прошел взвод алкашей.
Мещеряков рассмеялся. Колотилов обрадовался, посчитав, что все сделал правильно, раз гости довольны. Пытаясь улыбнуться, надул дряблые щеки.
Все так же скалясь, Майкл подошел к депутату, похлопал его по плечу. И тут же брезгливо вытер мокрую руку об штаны.
– Ну, раз все – значит, все, – улыбка пропала с лица босса «Доброй пираньи». – Это ты молодец.
Колотилов заулыбался еще шире, преданно глядя в глаза ночного визитера.
– Теперь будем вешаться, голубчик, – объявил Шигин.
Дмитрий Александрович открыл рот, сдулся. Он уже было поверил, что все не так страшно, все обойдется… И тут…
– Как?! – чуть не плача, спросил он.
– Как-как? – дружески подмигнул Шигин. – Обычно, как все. На веревке. С табуретки прыгаем – и привет!
Колотилов и до того был мокрым, а теперь пот ручьем потек по щекам. Подручные Шигина в это время по-хозяйски взялись за дело. Нацепили перчатки, аккуратно сняли с крюка в гостиной люстру, приладили к нему веревку. Один из людей Майкла повис на тросе, проверяя: выдержит ли конструкция. Затем палачи глянули на депутата – грузного рыхлого мужчину – и взялись проверять крюк заново, повиснув на веревке вдвоем. Выдержал…