Элитные группы в «массовом обществе» — страница 48 из 51

Трудовые биографии поколений // СИ. 1986, № 4. С. 34.

⁵³² В частности, упоминалось, что в ряде медицинских учреждениях Свердловска среди врачей выходцев из лиц умственного труда обнаружилось 67,9 %, а из рабочих – 23,7 %, в творческих союзах Свердловска в 1972–1973 гг. из интеллигенции происходили 90,9 % композиторов, 62,5 % кинематографистов, 61,5 % архитекторов, в Казани среди лиц научно-технического труда из семей работников высококвалифицированного умственного труда вышли 27 %, а из рабочих 7,1 % (Там же. С. 190).

⁵³³ Научные кадры Сибирского отделения АН СССР. Новосибирск, 1979. С. 29.

⁵³⁴ Среди аспирантов 3-го курса ЛГУ из рабочих происходило 17 %, из крестьян – 7,6, из служащих без специального образование – 7,2, из специалистов со средним специальным образованием – 18,6, с высшим – 49,6 %; у 28 % аспирантов среди членов семьи или ближайших родственников были лица с ученой степенью. На математическом факультете детей рабочих 13 %, на общественных и гуманитарных – в 2 раза больше. Среди научных работников ЛОАН у 10,5 % образование было ниже, чем у отца, у 48,6 % – такое же и у 40,9 % – выше. 10,5 % преподавателей технических вузов Ленинграда (1981 г.) имели отцов с начальным образованием, 8,6 % – до 7 классов, 6,6 % – 7–9 классов, 13,4 % – 10–11 % классов, 12,5 % – среднее специальное, 4,5 % – незаконченное высшее, 30,5 % – высшее, 8,2 % – кандидатов и 5,2 % – докторов наук (Кугель С.А. Профессиональная мобильность в науке. С. 97, 99—100).

⁵³⁵ Всего учтено 2256 чел. Подсчеты проведены по: Милибанд С.Д. Биобиблиографический словарь отечественных востоковедов. Т. 1–2. М., 1997.

⁵³⁶Весоловский В., АнашМ. Изменения социальной структуры в народной Польше. С. 28.

⁵³⁷Бухарин Н.И. Интеллигенция Польской Народной Республики. С. 12, 19.

⁵³⁸Маркевич В. Эволюция социально-профессиональной позиции интеллигенции в народной Польши. С. 161.

⁵³⁹Яросиньская М., Кульпинская Й. Развитие рабочего класса в народной Польше // Проблемы развития социальной структуры общества в Советском Союзе и Польше. С. 101.

⁵⁴⁰Загурский К. Изменения социальной структуры и социальная мобильность в Польше. С. 212, 218–220.

⁵⁴¹Xусар Т. Интеллигенции Венгерской Народной Республики. С. 201–203.

⁵⁴²Андорка Р. Формирование социальной и профессиональной структуры населения послевоенной Венгрии. С. 241.

⁵⁴³Филиппов Ф.Р., Кроневальд И.И., Энгельгардт В.А. Рец.: Артур Мейер. Социология образования. Берлин, 1974 // СИ. 1976. № 1. С. 222.

⁵⁴⁴Калашникова Н.Ю. О характере развития социальной структуры румынского общества в послевоенный период. С. 189–190.

⁵⁴⁵Позолотин М.Е. Эволюция основных классов и социальных групп в Болгарии в 40—50-е годы. С. 154–155.

⁵⁴⁶ Советская интеллигенция и ее роль в строительстве коммунизма. С. 345.

⁵⁴⁷ Трудящаяся молодежь: образование, профессия, мобильность. С. 170, 176, 188, 191–193.

⁵⁴⁸ См.: Ким Ир Сен. Избранные произведения. Т. III–IV. Пхеньян, 1971–1972.

⁵⁴⁹Kaelble H. Social Mobility in the 19th and 20^th Centuries: Europe and America in Comparative Perspective. Р. 67–68.

2. Состав студентов высших учебных заведений как фактор вертикальной социальной мобильности

⁵⁵⁰ Ibid. Р. 71–72.

⁵⁵¹ Надо еще иметь в виду, что доля женщин среди студентов, которая к 1905 г. нигде в Европе, кроме Швейцарии, не достигала 10 %, к 1940 г. составила в среднем по Западной Европе 20 %, к 1950 г. – 22 %, к 1970 г. – 34 %, к 1975 г. – 39 %, по Восточной Европе – 34 %, 42 % и 48 %, США – 30 %, 41 % и 45 %, Японии – 11 %, 28 % и 32 % (Ibid. Р. 86–87.)

⁵⁵²Кувалдин В.Б. Американский капитализм и интеллигенция. С. 64.

⁵⁵³Староверов В.И. Социальная структура СССР в буржуазной критике или «откровения» С.М. Липсета // СИ. 1974, № 1. С. 144.

⁵⁵⁴Новинская М.И. Студенчество США. С. 41.

⁵⁵⁵Филиппова Л.Д. Высшая школа США. С. 313.

⁵⁵⁶Marger M. Elites and Masses: an Introduction to Political Sociology. P. 173.

⁵⁵⁷Новинская М.И. Студенчество США. С. 67, 70, 73–74.

⁵⁵⁸Kelsall R.K., Poole A., Kuhn A. Graduates: the Sociology of an Elite. Р. 27, 178–180.

⁵⁵⁹Sampson A. The New Anatomy of Britain. Р. 661.

⁵⁶⁰Руткевич М.Н., Фаненко С.Г. Проблемы социальной структуры и социальной мобильности в социологии ФРГ. С. 163.

⁵⁶¹Perkin H.J. The Third Revolution: professional elites in the modern world. Р. 105–107, 113–114.

⁵⁶² Советская интеллигенция и ее роль в строительстве коммунизма. С. 178.

⁵⁶³Bottomore T. La Mobilite Sociale dans la Haute Administration Francaise // Cahiers Internationaux de Sociologie, XIII. 1952. Р. 173, 175–176.

⁵⁶⁴Monteux D. Status vieillis, formations inadaptees. Р. 38.

⁵⁶⁵Галкин А.А. Социология неофашизма. С. 93.

⁵⁶⁶Cayrol R., Perrineau P. Governing Elites in a Changing Industrial Society” The Case of France // Does who governs matter? Elite circulation in contemporary societies. P. 122.

⁵⁶⁷ Советская интеллигенция и ее роль в строительстве коммунизма. С. 178.

⁵⁶⁸Крылова И.С. Аппарат государственного управления современной Франции. С. 135.

⁵⁶⁹Кувалдин В.Б. Интеллигенции в современной Италии. С. 36–37, 51, 53, 99.

⁵⁷⁰Busch G. Inequality of Educational Opportunity by Social Origin in Higher Education. Р. 164, 168–169.

⁵⁷¹Kaelble H. Social Mobility in the 19th and 20^th Centuries: Europe and America in Comparative Perspective. Р. 80–81, 83. (В данном случае по Англии в «служащих» включен весь «нижний средний класс» и «рабочая аристократия», а в «профессионалы» – высшие чиновники и менеджеры; по Австрии – в «профессионалы» включены высшие чиновники и учителя, а за 1970 г. – высшие служащие; по Италии – в «служащих» включены все чиновники, а в 1950–1970 гг. – высшие служащие, а в «профессионалы» за эти годы – высшие чиновники и менеджеры; по Нидерландам – в «служащих» на 1950 г. включены все чиновники, а на 1960 г. – «рабочая аристократия»; на 1970 г. – учителя начальных школ, а в «профессионалы» на 1970 г. – высшие чиновники и менеджеры; по Дании – в «служащих» на 1950 г. включены «функционеры», в «профессионалы» – на 1910 г. – все чиновники, на 1950–1970 гг. – все лица с высшим образованием; по Швеции – на 1910–1950 гг. в рабочие включен весь «нижний класс», в «профессионалы» за все годы – все лица с высшим образованием.)

⁵⁷²Смирнов А.Г. Научно-техническая интеллигенции Индии. С. 105–109.

⁵⁷³Хоменко И.Е. Азиатское студенчество. С. 52–53.

⁵⁷⁴Словесная Н.Г. Численность, состав и социально-экономическое положение интеллигенции в современном Таиланде. С. 22.

⁵⁷⁵Словесная Н.Г. Интеллигенция Таиланда. С. 47–49.

⁵⁷⁶Хоменко И.Е. Азиатское студенчество. С. 50.

⁵⁷⁷ Middle East Studies. 1970, № 2. Р. 161.

⁵⁷⁸Bill J.A. The Patterns of Elite Politics in Iran. Р. 37.

⁵⁷⁹Хоменко И.Е. Азиатское студенчество. С. 46, 48.

⁵⁸⁰ Интеллигенция и социальный прогресс в развивающихся странах. М., 1981. С. 84.

⁵⁸¹ Политика «классового приема» в 20—30-х гг. предполагала с одной стороны, прямые запреты на прием выходцев из образованного слоя, с другой – прием лиц, не имевших даже школьного образования (вступительных экзаменов до 1932 г. вовсе не существовало). В 1925 г. из 18 тыс. мест на 1-м курсе 8 тыс. отводилось «рабфаковцам», а остальные распределялись следующим образом: 15 % – ЦК ВКП(б), 15 % – ЦК РЛКСМ, 15 % – ВЦСПС, 15 % – для «демобилизованных и инвалидов», 25 % – для особо талантливой молодежи из школ II ступени, техникумов и совпартшкол, 5 – союзным республикам в порядке обмена и 10 % – для «трудовой интеллигенции» (Изменения социальной структуры советского общества. 1921 – середина 1930-х гг. С. 163.)

⁵⁸² Характерно, что советские авторы всегда подчеркивали, что «стажникам» оказывается предпочтение не потому, что они имеют трудовой стаж, а именно потому, что среди них преобладают дети рабочих и колхозников, а 2/3 являются таковыми по своему социальному положению: «Поэтому при отборе молодежи в вузы нельзя придерживаться лишь “арифметики”, проходного балла. Государство, проявляя заботу об источниках формирования интеллигенции из всех социальных групп населения, ведет работу по совершенствованию правил приема в вузы и при этом исходит из необходимости проведения в жизнь социального принципа отбора в вузы» (Самойлова Е.С. Население и образование. М., 1978. С. 132–133.)

⁵⁸³ Эта практика поддерживалась идеологически в печати, публицистике и научной литературе (излюбленным сюжетом социологических исследований было изучение социального состава студентов как фактора «становления социальной однородности советского общества»): «Соответствие между удельным весом различных социальных групп, пополняющих ряды интеллигенции, и социальной структурой общества не устанавливается стихийно. Проблема регулирования социального состава пополнения интеллигенции не исчезает после победы социализма и вступления общества в этап развитого социализма. Очевидно, что при таких бурных темпах количественного роста интеллигенции, ослабление внимания к регулированию социального состава пополнения интеллигенции создавало простор для действия ряда стихийных факторов, которые неизбежно нарушали сложившееся соответствие между удельным весом различных социальных групп, пополняющих ряды интеллигенции и социальной структурой общества» (Советская интеллигенция и ее роль в строительстве коммунизма. С. 184). Обычно констатировалось, что «в зрелом социалистическом обществе социальная политика в области высшего и среднего специального образования направлена на то, чтобы среди студентов удельный вес выходцев из рабочих семей приблизительно соответствовал удельному весу рабочего класса в социальной структуре общества. Поэтому в целях усиления притока детей рабочих в вузах осуществляется социальное регулирование социального состава студенчества» (Там же. С. 187; см. также: