На меня смотрели знакомые карамельно-карие глаза.
Я так испугалась, что ягоды выскользнули у меня из пальцев и покатились по полу, несмотря на все попытки изо всех сил скрыть свои эмоции. Я даже не посмотрела на упавшие виноградинки.
– Элиза Хеммильтон. Как приятно вас видеть, – проговорил сладким голосом Уильям Винтерглоу-младший и ухмыльнулся так надменно, что мне было трудно сдержать желание со всей силы врезать ему кулаком в живот.
Он очень походил на своего отца. Те же светло-русые волосы, тот же длинный нос, тот же необычный оттенок кожи. Красавцем его назвать было сложно, но он обладал определенным шармом, точно так же, как его двоюродный братец мистер Бойль. По крайней мере, так говорили люди, потому что сам он точно не стал бы любезничать с такой, как я, и пытаться меня очаровать.
– Если бы Уинстон не сообщил мне, что вы тоже прибыли на наш вечер, мы бы, вероятно, так и не пересеклись, что было бы весьма досадно, ведь в прошлом году мы так чудно провели время, – он осклабился, точно хищник, намеревающийся схватить меня и разорвать на куски. И он явно наслаждался этим.
Внутри у меня похолодело, и я повела плечами, пытаясь успокоиться и убеждая себя, что я не маленькая беззащитная мышка, над которой можно издеваться, а потом и сожрать.
Я была ядовитой змеей, и этот яд был еще более смертоносным, чем клыки хищной кошки.
В прошлом году Уильяму Винтерглоу-младшему удалось застать меня врасплох, он потешался над моей неуверенностью и незнанием некоторых правил этикета, и гости в открытую смеялись надо мной.
Но на этот раз ничего у него не выйдет, я подготовилась и уже собиралась обнажить острые ядовитые зубы.
– А припоминаете, как тогда… – начал с мечтательным видом Винтерглоу-младший, и я чуть не захлебнулась желчью. Неужели он всерьез намеревался снова поднять ту тему и в очередной раз высказать все, что думает обо мне с того самого злополучного вечера?
За что? Я до такой степени его тогда задела, что он до сих пор жаждал мести и не мог никак успокоиться? Он же столько раз уже это проделывал!
Теперь в груди стало горячо-горячо. От гнева.
– Катитесь вы к черту, – с отвращением выплюнула я и отступила назад, чуть покачнувшись и врезавшись в Бенджамина Грина, который тут же положил руку мне на спину, чтобы я не упала.
Его лицо выражало серьезность, спокойствие и бесстрастность, но даже эта привычная маска не скрывала, что он догадался, что это далеко не милая и приятная встреча двух старых приятелей. Он быстро среагировал и как бы случайно шагнул между мной и Уильямом Винтерглоу.
Я не знала, пытался ли он таким образом защитить меня или просто хотел предотвратить ссору. Впрочем, мне бы хотелось, чтобы и то, и другое оказалось правдой, мне бы это не помешало. Я изо всех сил старалась казаться меньше ростом, прячась за его спиной, что получалось не очень хорошо, учитывая мой высокий рост.
– Что же это вы убегаете, мисс Хеммильтон. Неужели так до сих пор и не научились хорошим манерам? – нарочно громко крикнул Винтерглоу-младший, чтобы привлечь к нам внимание и все окружающие точно услышали его. Некоторые уже действительно повернули головы в нашу сторону.
Ярость кипела во мне.
Мистер Грин строго и многозначительно посмотрел на меня, как будто уже знал, что я задумала, и хотел бы предотвратить этот неосторожный, безрассудный шаг.
Он же даже не подозревал, на что был способен Уильям Винтерглоу-младший, если не платить ему той же монетой. Если не стать таким же хищником, как он. А то и хуже.
Но ради него я промолчала, ничего не сказала. Ну и, конечно, надеялась, что Уильяму надоест меня унижать, и он сам отстанет.
Однако он не выпускал меня из виду и расхаживал вокруг мистера Грина, как будто его вообще не было рядом.
– Что вы намерены делать, мисс Хеммильтон? – протянул он так, будто собирался рассказать захватывающую историю. – Знаете, я недавно подумал, что вы пытаетесь заполучить себе богатого мужа, и ваши методы достижения этой цели, должно быть, весьма смелые, – хрипловатым голосом закончил он, и я вся сжалась. Все начинается по новой. Семейство Винтерглоу просто обожало разные нелепые слухи, а уж их сынок просто дышать не мог без новых скандалов. – Я только что видел вас вместе с сэром Перси. Вы так заискивающе улыбались ему. А может, вы делаете нечто большее, чем улыбаетесь, а, мисс Хеммильтон? При вашем-то бесстыдстве это, вероятно, никого бы не удивило.
– Это ложь, – твердо ответила я, не позволяя страху и холоду парализовать меня, как это случилось в прошлом году.
Уильям Винтерглоу-младший небрежно махнул рукой и скучающе скривил лицо.
– Да, но кто вам поверит? – спросил он таким тоном, будто я совершила непростительную ошибку. Я на миг прикрыла глаза.
«Я змея, и от моего яда ему не укрыться, – внушала я себе, прогоняя неуверенность, страх и ярость. – А он всего лишь мужчина, а не Бог».
Затем я открыла глаза, снова превращаясь в бунтарку Элизу, которая за словом в карман не полезет, а в случае чего может и сдачи дать. Я снова стала девчонкой из Ист-Энда, которая никогда не пыталась подстраиваться под других или следовать правилам. Благородная девушка, которую видела во мне мисс Брэндон-Уэлдерсон, которую она обучала всему, что знала сама, по несколько часов в день, теперь замолчала и отступила назад.
В тот момент она бы мне только помешала.
– А вы знаете, что точно не ложь? – с вызовом спросила я, заманивая жертву в ловушку. – Мне известно о вас очень многое, и, полагаю, вам это не понравится, – змея готовилась укусить, а он еще даже не подозревал, что его ждет.
– Что-то я сомневаюсь, – снисходительно фыркнул он, и вот змея атаковала.
– Сомневаетесь, значит? – я чуть приподняла одну бровь и шагнула к нему, будто лисица подкрадывалась к зайцу. Он поднял на меня глаза. – У моей сестры Мэри есть подруга по имени Сондра. А двоюродная сестра этой самой Сондры – девица для утех из одного захудалого борделя в Уайтчепеле. А зовут ее Роза. Слышали о такой?
На Уильяма точно ведро ледяной воды вылили. Высокомерия и заносчивости вмиг как не бывало.
– Не понимаю, о чем речь, – он пытался твердо смотреть мне в глаза и сохранить остатки достоинства, но то были очень жалкие попытки. Теперь ему было совсем не до смеха.
– Не знаете? – я разыграла удивление, хотя, очевидно для всех, уже выиграла. – Разве она не писала вам две недели назад, что забеременела после вашей мимолетной интрижки? Боже, что подумают ваши дорогие родители, когда узнают о незаконнорожденном Винтерглоу?
– Не приплетайте сюда моих родителей! – сердито воскликнул он и погрозил мне пальцем, как будто это могло как-то помочь ему удержать меня. На его лбу пульсировала жилка.
Потому что я была готова к сегодняшнему вечеру, а он этого никак не ожидал.
– Уж даже не знаю, позволит ли мне совесть скрыть от них тот факт, что скоро они станут бабушкой и дедушкой, – задумчиво пробормотала я, будто всерьез намеревалась сообщить хозяевам вечера не самую приятную новость. Челюсть Уильяма сильно напряглась и даже выдалась вперед.
– Чего вы хотите? – процедил он сквозь зубы, и в его глазах читалась такая ненависть, будто он хотел увидеть, как я буду гореть в преисподней.
Теперь он, думаю, понял, каково было мне в прошлом году. Теперь он побывал в моей шкуре. Только он действительно этого заслуживал. Хотя в моем добром сердце и мелькнула на миг искорка сострадания, я тут же подавила ее.
Сейчас нельзя проявлять жалость или мягкость. Если он почувствует, что я дала слабину, то тут же зацепится за это и набросится на меня голодным волком.
Поэтому я сделала вид, что его ярость меня абсолютно не впечатляет, и гордо вздернула подбородок.
– Оставьте меня в покое, – прошипела я, глядя на него сверху вниз. – Не смотрите в мою сторону, не распускайте обо мне сплетен! Если до меня дойдут слухи, которые вы выдумали просто потому, что вам стало скучно, письмо Розы окажется у ваших родителей, – пригрозила я, так свирепо глядя в его глаза, что он даже отпрянул.
Я ведь уже говорила, что глаза такого цвета, как у меня, могут произвести нужный эффект?
Я перевела дыхание и скривила губы так неодобрительно, будто меня укусила улитка.
Уильям Винтерглоу-младший не двинулся с места, так и стоял, застыв, точно соляной столб.
Победа одержана. Пришло время гордо удалиться. Я медленно повернулась на каблуках и, как будто это было чем-то само собой разумеющимся, взяла под руку мистера Грина.
– И кузен ваш пусть тоже держится от меня подальше, – бросила я через плечо и чуть подтолкнула мистера Грина, который не сводил с меня изумленного взгляда. Я старалась не думать, что он сейчас обо мне думает, потому что это бы точно разрушило мой триумф и разбило мне сердце.
Винтерглоу-младший не последовал за нами. И слава богу.
Потому что я устала. Быть прежней боевой девчонкой из переулков Ист-Энда оказалось утомительнее, чем я предполагала, и оттого вечер казался бесконечно долгим. Гнев и наигранное высокомерие медленно улетучивались, забирая мои силы. Сердце странно гулко пульсировало в груди, и мне ужасно хотелось вернуться домой.
Но, поскольку мы приехали вместе с мисс Брэндон-Уэлдерсон, которая всегда веселилась от души на подобных мероприятиях, казалось маловероятным, что нам удастся покинуть бал до полуночи.
– Мы можем пойти в более спокойный уголок? – тихо спросила я, и мистер Грин коротко кивнул, давая тем самым понять, что понимает мои чувства.
Он ничего не сказал, не начал меня отчитывать, не стал ничего комментировать. И я искренне надеялась, что это хороший знак. Я бы просто не выдержала, если бы он отвернулся от меня сегодня. Потому что только благодаря ему я по-прежнему держалась на ногах.
Я крепко держалась за его руку, когда мы выходили из зала. Хотя правильнее будет сказать – он вывел меня. Мимо буйства красок и громкого смеха, мимо приторных запахов парфюма, которые смешались в одно отвратительное облако, так что было невозможно нормально вдохнуть.