Чтобы меня окончательно не сморило, я начала рассказывать констеблю Эвану Миллеру о наших похождениях с того момента, когда он уехал в Гарлик-Хилл. Разумеется, кое-что я приукрасила и, вероятно, не должна была гордиться этим.
Когда мы въезжали в Холборн, зазвонили колокола, и люди на улицах начали вслух отсчитывать секунды до наступления Нового года.
Это было какое-то сюрреалистическое чувство: весь мир веселился и праздновал, а мы чуть не погибли и продолжали выслеживать опасного убийцу.
Но, тем не менее, ты гордишься. Я тебя знаю. И ты бы с удовольствием это повторила, если бы понадобилось. Это меня пугает. Но при этом и успокаивает тоже.
– С Новым годом, – тем не менее шепнула я Бенджамину, и он устало улыбнулся, а затем наклонился ко мне и запечатлел на моих губах нежный поцелуй.
Констебль удивленно посмотрел на нас, но ничего не сказал, так как именно в этот момент мы остановились у полицейского участка.
Он осторожно разбудил Джейми, а затем поспешно выскочил из кареты, когда тот проснулся и был уже в состоянии держать голову, не опираясь на его плечо.
Я растолкала Ардена и потащила его из кареты к высокому зданию, перед которым уже когда-то стояла.
Тогда на мне было роскошное платье и огромная шляпа.
Я мимолетно оглядела себя и иронично улыбнулась. Юбка сильно помялась. На пальто не хватало пары пуговиц, а еще я, видимо, случайно обо что-то зацепилась, потому что карман оторвался, только остатки ткани на ниточках болтались. О прическе я старалась вообще не думать.
Мы последовали за констеблем в караул, и Бенджамин в своей привычной манере дворецкого отворил нам дверь в теплое помещение.
Только когда навстречу ударил теплый воздух, я осознала, как замерзла.
Просто я была так взволнована, что на холод уже внимания не обращала.
Констебль поговорил с дежурным, который сидел у входа, а затем велел нам подождать в вестибюле, пока он беседует со старшим инспектором Лэйером.
Бенджамин, должно быть, заметил, что я замерзла, потому что подошел ближе ко мне, взял меня за руку и начал растирать мои пальцы, дыша на них.
О, как же сильно я люблю этого человека…
Куда снова подевались мои кожаные перчатки, я понятия не имела.
Не прошло и минуты, как Эван Миллер снова выбежал в коридор. За ним бросились еще несколько полицейских, которые как будто только и ждали этого сигнала.
Все были в темно-синей полицейской форме, а на поясах у них висели дубинки.
– Мы за Пауэллом, – на бегу крикнул нам констебль Эван Миллер, и стражи порядка исчезли в темноте ночи.
Можно было бы подумать, что на этом все и закончится.
Но, честно вам скажу, я сразу поняла, что все пойдет наперекосяк.
Ведь Эрнест Пауэлл, конечно же, не сидел спокойно дома и не ждал, когда полиция явится его арестовать.
Он был человеком умным и к тому же крайне отчаянным.
И это в итоге чуть не погубило нас.
Несмотря на то, что мы все очень устали и хотели, чтобы ночь поскорее закончилась, отдохнуть нам возможности не представилось.
Сержант Космо Уоррен появился у вахты так быстро, как только смог, едва он узнал, что мы пришли. Его, конечно, чрезвычайно раздражало, что убийцу решил арестовывать его напарник констебль – его прямой подчиненный!
Поэтому сержант, больше похожий на паука-сенокосца, решил отправить Ардена и Бенджамина Грина по домам, решив, что они точно ничего важного не расскажут. При этом распоряжался он преувеличенно громким командным тоном. Однако они просто так уходить не собирались, и их пришлось выставлять на улицу. Но сержант проигнорировал это и повел Джейми и меня в одну из самых приятных комнат для допросов, которые только мог предложить полицейский участок в Холборне.
Комната была небольшой, но зато аккуратно оштукатуренной. В центре стоял стол с четырьмя стульями, а у задней стены располагалась узкая скамья. Мы нерешительно сели, и Космо Уоррен велел нам пересказать все дело заново. Однако ему очень не нравилось, когда Джейми уделял чересчур много внимания деталям, так что бедолага-механик все больше нервничал под угрюмым взглядом этого пауковидного стража порядка.
Я незаметно похлопала его по колену, когда он начал говорить о деле с катализатором, и сержант недовольно скривил лицо. Технические подробности докучали ему еще больше, чем мне.
Но я почти не обращала на него внимания, а наблюдала за Джейми, пока он говорил. Он выглядел ужасно. Синяк на его лбу все увеличивался, а правое веко медленно опухало. Щеки были расцарапаны, а руки перепачканы химическими веществами. На запястьях виднелись глубокие следы от веревок, и сам он выглядел таким же разбитым и слабым, точно марионетка, которая держалась на единственной ниточке.
Я очень переживала за него. И тревога моя возросла, когда в своем повествовании он дошел до того момента, когда устроил взрыв в лаборатории.
В этот момент сержант будто очнулся от сна.
– Как, вы устроили взрыв на электростанции Мэддисонов?! – вскипел он, и механик невольно сжался от звука его резкого голоса.
– Мы лишь искали способ спастись от этого безумца, который запер нас в подвале, – оправдывался он. Я тут же крепко схватила его за руку и сильнее надавила на его колено. Совсем не подходящее время обвинять нас в чем-то подобном.
Однако сержанту Космо Уоррену так не казалось.
– Это, знаете ли, очень серьезное преступление! Мне придется поговорить об этом со старшим инспектором, – возмущенно кричал он, напуская на себя важный вид и быстро сгребая в кучу аккуратно разложенные заметки.
– Да, поговорите с ним. Кеннета Мэддисона нужно как можно скорее арестовать, – закивала я и хотела уже встать со стула.
Я была уверена, что сержант Уоррен закончил допрос, и мы можем наконец-то отправиться домой. Я уже предвкушала, как упаду на свою кровать, укроюсь теплым одеялом и поэтому совсем не поняла, почему полицейский отрицательно покачал головой.
– О нет-нет, не так быстро, – остановил он меня, подходя к двери. – Вы останетесь здесь. Вы же бомбу взорвали. Это, можно сказать, диверсия, – нетерпеливо сообщил он, и я посмотрела на него как на умалишенного.
– Постойте, что?! – усталости как не бывало. Я так резко поднялась, что стул с грохотом упал на пол, и сержант испуганно вздрогнул и оглянулся.
Больше всего я хотела бы броситься на него, но Джейми удержал меня за руку.
– Диверсия?! Да вы в своем уме?
– Мне очень жаль, мисс. Старший инспектор Лэйер вернется завтра утром. Вот тогда я с ним и поговорю. А до тех пор извольте соблюдать правила, – заявил сержант, но я не поверила ни единому его слову.
Он разум потерял? Или просто злился, что именно мы смогли раскрыть это дело, и таким образом решил нам отомстить?
Я дрожала от гнева, и только сжатые пальцы Джейми вокруг моего запястья удерживали меня от того, чтобы я не сорвалась с места.
– Это же просто издевательство! – воскликнула я, но полицейский, нагло ухмыляясь, вышел за дверь и запер ее на ключ.
– Вы еще пожалеете! – крикнула я ему вслед, уверенная, что он меня услышит, даже несмотря на закрытую дверь. – В голове не укладывается! – я рассерженно всплеснула руками. – Эта грязная крыса все факты исказила так, что мы еще и виноватыми оказались! Ух, доберусь я до него, и тогда ему точно не поздоровится! – кричала я все громче и громче. – Лучше не знать, как я страшна в гневе!
Джейми в отчаянии посмотрел на меня.
Глаза его были полны слез, и это меня немного отрезвило. Я скорее наклонилась к нему и обняла его. Бедняга…
Его похитили, ранили, заперли в лаборатории. Он думал, что скоро умрет, собрал бомбу в самых тяжелых условиях и все же смог сбежать от своих мучителей. А теперь его снова заперли, на сей раз – в комнате для допросов, будто он злостный преступник.
Я еще крепче обняла его, и он прислонил голову к моему плечу.
– Вот вернется Эван, он все прояснит. Он вытащит нас отсюда, – прошептал он. Бедный мой наивный мечтатель. Я поцеловала его в лоб.
– Эван всего лишь констебль. Если сержант, его непосредственный начальник, запер нас тут, он мало что сможет сделать, – объяснила я ему мягким голосом, и Джейми кивнул.
Очень медленно он снова оторвался от меня, но мне в глаза не смотрел.
– Он ведь тоже может поговорить со старшим инспектором.
– Посреди ночи? Ну, предположим. А что потом?
– Может быть, принесет нам горячего чаю, – вздохнул Джейми, и я вымученно рассмеялась. Он не терял оптимизма, это хорошо. А вот у меня на глазах выступили слезы.
– О, Джейми. Вечно все идет совсем не так, как надо, – проговорила я, вытирая глаза грязным рукавом своего пальто.
Некоторое время мы молчали. И в комнате было тихо-тихо, так что создавалось впечатление, что мы – последние люди на этой планете.
– Как думаешь, Пауэлла арестуют? – внезапно спросил Джейми.
У меня снова появилось какое-то нехорошее предчувствие, и я вдохнула поглубже.
– Не знаю, Джейми.
Джейми свернулся калачиком на узкой скамеечке, укутавшись в мой шарф, и уснул, а я вот от беспокойства глаз не могла сомкнуть.
Я металась взад-вперед по комнате, пытаясь избавиться от ненужных мыслей, но ничего не получалось.
Снаружи уже рассвело, когда дверь в комнату для допросов снова со скрипом открылась. Джейми так и подскочил от неожиданного звука.
Это пришел Эван Миллер. Как и предсказывал Джейми, он принес нам чай.
Первую кружку он предложил мне, но я тут же передала ее Джейми. Ему чай был нужнее, чем мне. Он скорее взял ее у меня из рук и сделал жадный глоток приятного согревающего напитка, не сводя при этом пытливого взгляда с констебля.
Эван Миллер дал мне другую кружку, медленно шагнул ближе и, кряхтя, опустился на лавочку рядом с Джейми. Под его глазами залегли глубокие тени.
– Вы не поймали Пауэлла, – заключила я. Его поза говорила, что, несмотря на все усилия, добиться желаемого результата не удалось.