– А вы что тут делали? – буркнула я с нескрываемым недоверием, понимая, что теперь пришло время раскрыть его тайну.
– Решил заглянуть в гости. Мисс Брэндон-Уэлдерсон в разговоре упомянула одну книгу, и я пошел в библиотеку, чтобы принести ее. Но, видимо, немного заблудился в Писаниях, а потом началась вся эта суматоха, – сообщил он мне. Его взгляд был настолько искренним и открытым, что я не могла себе представить, что он так искусно лжет. Кроме того, я была слишком измучена, чтобы самой притворяться и долго ходить вокруг да около, а потому решила говорить честно и прямо.
– А как вы связаны с Кеннетом Мэддисоном? – спросила я, и он задумчиво поднял рыжевато-русые брови.
– Знакомое имя. Где же я мог его слышать? – пробормотал он, задумчиво почесывая подбородок.
Я не выдержала.
– Вы с ними в сговоре, ведь так?
Тут он удивился еще больше.
– Что? Нет, вовсе нет. Я… – он отвел взгляд. – Я пришел… – попытался продолжить он, но все никак не мог. Я проследила за его взглядом. Мисс Брэндон-Уэлдерсон налила себе чашку чая и томно вздохнула, делая первый глоток.
На лице ирландского лорда проступил такой жгучий румянец, что его нельзя было не заметить.
И тут меня осенило.
– Так вы пришли… Пришли к… – я не назвала ее по имени, поскольку она сидела рядом со мной, но Джонатан О’Нил, тем не менее, слабо кивнул, а в его глазах было столько надежды, что у меня невольно открылся рот.
– Она милейшее создание на всем белом свете, – прошептал он, и мне стало даже немного неловко слушать такие пылкие признания, предназначенные моей покровительнице.
– Вы, наверное, еще не слышали, как она храпит, – вырвалось у меня, и сэр О’Нил с удивлением уставился на меня.
– Что? – переспросил он, и я знала, что лучше бы мне было промолчать.
– Что? – невинно спросила я, будто сама не понимала, о чем идет речь, и поспешно повернулась снова к мисс Брэндон-Уэлдерсон, чтобы не продолжать этот неловкий разговор.
Как же я была глупа! Дать бы себе пощечину. Я все это время всерьез полагала, что Джонатан О’Нил охотится за информацией, а он просто лишний раз искал встречи с моей благодетельницей, потому что был страстно влюблен в нее. Иногда я была так слепа в, казалось бы, самых очевидных вещах.
В это время вернулся Бенджамин Грин и начал делать перевязку мисс Брэндон-Уэлдерсон. Через ее плечо он посмотрел на меня и с облегчением улыбнулся, и я ощутила то же самое. Об-лег-че-ни-е.
Мы справились, и, как уже сказал Джейми: все было кончено! Наконец-то!
– Элиза, милая, может быть, все-таки объяснишь мне, кто эти люди и что все это значит? – поинтересовалась мисс Брэндон-Уэлдерсон, и это звучало гораздо более убедительно, чем до этого. К счастью, она быстро оправилась от испуга, и в ее голосе снова слышалась звенящая дисгармония.
Смеясь, я положила голову ей на плечо, наслаждаясь всей этой суматохой в салоне. Я была безмерно рада, что все окончилось благополучно, а главное – все, кого я любила, остались целы и невредимы.
Джейми посмотрел на меня и ухмыльнулся, и я кокетливо подмигнула ему в ответ.
У нас все получилось!
Старший инспектор Лэйер прибыл в дом на Парк-стрит в сопровождении похожего на паука сержанта и трех констеблей через пятнадцать минут после вышеописанных событий, и Эван Миллер передал своему непосредственному начальнику задержанного Эрнеста Пауэлла, который продолжал заклинать, что все это было просто несчастным случаем, и он этого не хотел.
Нам с Джейми разрешили остаться, и главный инспектор был так добр, что отсрочил наше дело с Мэддисонами.
Говорил же, ты ему нравишься.Да-да, может, ты и прав. В любом случае, все к лучшему.34. Что произошло на самом деле
Завершая этот отчет, я еще раз подытожу здесь, как именно убили Дэвида Брайтона, чтобы ни у кого не осталось никаких вопросов.
Я потратила несколько часов на исследование, опросила многих людей, так что, уверена, смогу все достаточно подробно объяснить.
Итак, вот что, на мой взгляд, произошло на самом деле:
Летом восемьдесят девятого года Дэвиду Брайтону в голову пришла идея собрать электрогенератор. Для такого парня, как он, было нетрудно найти инвесторов, которые согласились бы финансировать его, казалось бы, новаторское изобретение.
Поэтому он отправился в Лондон, поселился у своего давнего друга Эрнеста Пауэлла и даже взял его с собой на собрание потенциальных инвесторов в доме сэра Годрика Перси.
Восторженная лекция, которую Брайтон произнес в тот вечер, убедила всех присутствующих, включая Пауэлла, поддержать этот проект.
Кто в итоге проболтался, я так и не поняла, поскольку в подобных вещах никто никогда добровольно не сознается.[34] Но как бы там ни было, слухи об электрогенераторе дошли до братьев Мэддисонов, которых совсем не обрадовало появление такого конкурента.
И тогда они решили сделать то, что сделал бы на их месте любой предприимчивый делец. Они предложили Дэвиду Брайтону выкупить его изобретение.
Но поскольку Брайтона мало заботили прибыль и другие коммерческие дела, он не счел нужным продавать то, что еще даже не завершил, и отклонил их предложение.
Впоследствии Эммет Мэддисон, средний из трех братьев, потратил немало сил на строительство электростанции, решив во что бы то ни стало завершить его раньше, чем Брайтон – свое изобретение.
Старший брат, Байрон Мэддисон, был замечательным дипломатом и заручился поддержкой нескольких важных сановников. Больше всего он заботился о безупречной репутации своего предприятия.
Самый же младший из братьев, Кеннет Мэддисон был твердо уверен, что электрогенератор разрушит все их планы, как бы хорошо они ни готовились к открытию своей станции.
Поэтому он не придумал ничего лучше, чем довести Дэвида Брайтона до белого каления. Он преследовал его, шпионил за ним, как во время его пребывания в Лондоне, так и в его загородном доме недалеко от Лидса, пытаясь расстроить его планы.
Конечно, это продолжалось недолго, и Брайтон в какой-то момент почувствовал, что за ним следят. Тогда-то он и стал более подозрительным, лучше шифровал свою записную книжку и перемешал неправильные и незаконченные чертежи с правильными планами конструкции.
А потом настал день, когда Брайтон слишком сильно разогрел смесь для своего революционного катализатора и начал постепенно сомневаться в гениальности своего изобретения.
И в то же время в городе Лейпциге, что в Германии, открылся завод по переработке меха, который нанимал рабочих на такую низкую заработную плату, что вверг всю отрасль в кризис.
Эрнест Пауэлл потерял заказы для крупных лондонских магазинов, понес большие финансовые потери и столкнулся с ужасной нехваткой денег. Его единственной надеждой, единственным спасением оставался электрогенератор. Если бы его инвестиции окупились, это решило бы все его проблемы, и он начал давить на своего друга Дэвида Брайтона и поторапливать его, чтобы тот постепенно завершал разработки.
Но Брайтон не выдержал давления. Он знал, что не сможет стабилизировать катализатор за такой короткий срок и, соответственно, таким образом, не сможет выполнить обещания, данные другим своим инвесторам.
Однако, поскольку он был не самым порядочным и ответственным человеком, то вместо того, чтобы разобраться с возникшей проблемой, решил быстренько упаковать свои вещи и сбежать на совершенно другой континент.
На свои последние деньги он заказал себе переправу на пароходе, а потом созвал собрание всех инвесторов, на котором пообещал им представить через месяц основную деталь своей машины, если они сейчас добавят еще немного денег для завершения проекта, на которые он на самом деле намеревался начать новую жизнь в новом мире.
И вот, после встречи с меценатами, он схватил свой чемодан, упаковал в него чертежи, записную книжку и пустой контейнер, который он собирался представить как успешно синтезированный катализатор.
Однако путешествие на дирижабле из Лидса в Лондон прошло совсем не так гладко, как он себе представлял.
Помощники Кеннета Мэддисона, Дойл Денвер и его сводный брат Бобби, также были среди пассажиров, и Брайтон узнал их. Он незаметно проследил за ними, когда они вошли в трюм дирижабля незадолго до прибытия.
Мэддисон поручил им забрать чемодан и выкрасть оттуда катализатор, однако Брайтон застиг их врасплох, накинувшись на них, чтобы защитить свою собственность.
Завязалась драка. И в какой-то момент дирижабль совершил крутой вираж, чтобы лучше добраться до места посадки в Лондоне. Как мы помним, тем утром был сильный дождь.
Денверы потеряли равновесие и упали на пол, а Дэвид Брайтон воспользовался моментом, чтобы в приступе мании величия распахнуть одно из окон и выбросить чемодан из воздушного судна.
Тот, однако, не разбился, а пробил стеклянную крышу библиотеки Королевского университета, и наша доблестная столичная полиция конфисковала его.
Однако теперь Брайтон до смерти перепугался и прятался от сводных братьев Денверов до самой посадки.
Опасаясь, что они снова попытаются напасть на него в холле перед аэродромом, он сделал крюк и нырнул в дождливые переулки Лондона.
Эрнест Пауэлл ждал его в холле, удивляясь опозданию своего друга. Он поехал домой, решив, что они, видимо, разминулись, и по дороге столкнулся со своим знакомым Фредериком Смитом, который и рассказал ему, что Дэвид Брайтон забронировал билет на пароход до Америки.
Пауэлл предположил, что Брайтон хочет подняться за счет своего изобретения, но ни с кем не делить свой успех, и поэтому сбегает, в то время как Пауэлл был на грани финансового краха.
Ближе к вечеру он получил зашифрованное послание от Брайтона, инженер просил о встрече на мосту. Пауэлл был уже вне себя от гнева и разочарования.
Поскольку дождь по-прежнему не утихал, Пауэлл взял с собой свой зонтик и отправился на встречу.