– Как оно прошло?
– Хорошо, – буркаю я. – Прекрасно. Я иду к себе наверх.
– Почему бы тебе не подойти сюда и не рассказать обо всем. Нам бы очень хотелось разузнать об этой семье. И ты можешь посмотреть с нами «Чудо»!
– Нет, спасибо. – Я начинаю взбираться по лестнице.
– О, Элиза, пожалуйста, не усаживайся за компьютер! Останься здесь и поговори с нами.
– У меня работа. – Добираюсь до конца лестницы и тороплюсь в комнату, прежде чем кому-то из них удастся проделать дырочки в моей счастливой оболочке-пузыре. Я не хочу в миллиардный раз смотреть «Чудо» – спойлер: наши обыгрывают русских – и не хочу разговаривать с ними об Уоллисе. Плохо уже то, что мама заставила меня сходить к доктору; и кто знает, что ей придет в голову, если я скажу, что наши отношения действительно начинают заходить все дальше.
Закрываюсь в комнате, игнорируя грохочущую в спальне Черча и Салли музыку, и проверяю телефон. Ни Эмми, ни Макс еще не ответили мне, но это даже хорошо. Сейчас вечер пятницы – они увидят мои сообщения утром. Достаю блокнот и пролистываю рисунки «Моря чудовищ». Сканирую три из них на компьютер. На одном – встающий-с-закатом выскакивает из темного океана, и вода каскадом стекает с острых шипов на его хребте. На другом Дэмьен смотрит на небо, и в его глазах отражаются звезды; на третьем Эмити балансирует на вершине столба из острых кристаллов, окутанная лучами солнца. Я захожу на форум как Таящаяся, нахожу раздел фанарта и создаю новую тему.
Публикую все три рисунка, закрываю браузер, прежде чем кто-то успевает отреагировать, и бросаюсь на кровать прямо в одежде.
Глава 24
Когда я проснулась на следующее утро, то увидела, что пришло двадцать два сообщения от Эмми и Макса. По отдельности. И ни в одном из них ничего не было о том, как я психовала по поводу ужина у Уоллиса вчера вечером.
полбяныехлопья: Ты хорошо себя чувствуешь?
полбяныехлопья: Не появилось ни одной страницы
полбяныехлопья: Э??
полбяныехлопья: Ты просто забыла или…??
Корова_Апокалипсиса: эй я-то знаю, что ты развлекаешься со своим щекастеньким, но люди немного нервничают.
Корова_Апокалипсиса: ни одной страницы.
Корова_Апокалипсиса: ты хорошо себя чувствуешь?
И так далее. Откидываю одеяло и буквально падаю к компьютеру. Два раза неверно печатаю пароль для входа в компьютер и один раз – на форум.
ЛедиСозвездие получила тридцать личных сообщений от администраторов форума, спрашивающих, где новые страницы. А на самих форумах в верхних постах почти в каждом разделе кто-то интересуется, в чем, собственно, дело: проблема с веб-сайтом; что-то случилось с ЛедиСозвездие; или просто она опоздала выложить страницы?
Быстро захожу на сам сайт. Последний пост по-прежнему представляет собой страницу, выложенную на прошлой неделе.
Но я же настроила отложенную публикацию. Я это точно знаю. Проверяю настройки и нахожу пост. Неопубликованный. Я так яростно кликаю кнопку, что мышка вырывается у меня из руки и ударяется о стену.
За три года я ни разу не опаздывала. Постоянство, вот что я продаю моим фанатам, и они радуются, покупая его.
ЛедиСозвездие:
Привет всем – прошу прощения, что вчера не было поста. Что-то пошло не так, и он не запланировался. Теперь он опубликован!
Ответы хлынули потоком.
Йес!
Всего одна страница?
Уф!! Наконец-то!!
Что может случиться с планировщиком постов?
Просто радуюсь, что ты жива.
Давно пора, блин. Что, так трудно опубликовать одну страницу?
Закрываю браузер и отвожу взгляд от компьютера, сворачиваюсь клубочком в кресле и беру голову в руки. Все хорошо. Прошло всего несколько часов. Если я с этих пор всегда буду выкладывать страницы вовремя, все пойдет как надо.
Не читай комментарии. Никогда не читай комментарии.
– Ты хорошо себя чувствуешь, Эггз?
– Да, папа, хорошо.
– Ты еще не выходила сегодня из своей комнаты. Мы с мамой беспокоимся.
– Я спала.
– Уоллис здесь. Он говорит, вы с ним собираетесь в «У Мерфи».
– Да.
– Может, у тебя критические дни? Хочешь, скажу ему, что ты не поедешь?
– Я… о боже, нет! Буду внизу через секунду. Господи.
Уоллис сидит в гостиной и играет в видеоигры с моими братьями. Он зажат между ними, молчит, и его взгляд сфокусирован на экране, а Салли и Черч кричат друг на друга поверх его головы. Затем что-то происходит, они оба стонут, а Уоллис улыбается.
– Ты давно здесь? – спрашиваю я. Он оглядывается, видит меня и роняет контроллер.
– Несколько минут, – отвечает он, подходя ко мне.
– Еще один раунд! – Салли показывает на экран, а затем протягивает свои длинные руки к Уоллису, словно хочет вернуть его к телевизору.
– Нам нужно ехать, – говорю я. Салли смотрит на меня. Я тащу Уоллиса из дома к его машине.
– Ты в порядке? – спрашивает он.
– Да. Но у меня стресс.
– Почему?
Я пожимаю плечами:
– Да так.
Мы молча садимся в машину. Съезжаем с подъездной дорожки и направляемся к книжному магазину. Приближаясь к Уэллхаусскому мосту, Уоллис почти останавливается, так что мы благополучно минуем поворот. Медленно и спокойно, как и всегда. Слишком медленно. Слишком спокойно. Он больше боится съехать с шоссе, чем кто-либо еще, кого я знаю. Я, как всегда, смотрю в окно и вижу обрыв.
Внизу тихо. Если даже смерть наступает не мгновенно, я начинаю думать, что тишина и покой того стоят.
Когда мы приезжаем в «У Мерфи», Коул и Меган уже там и разговаривают о пропущенных страницах. Пропущенные страницы – страница, потому что она была одна – появились на сайте сегодня утром, но люди пафосно называют ее Пропущенными Страницами, потому что это было действительно дерьмовое фиаско.
– С тех пор как появился комикс, такое произошло впервые, – говорит Коул, прокручивая форумы, чтобы найти больше постов на эту тему. – Только об этом и твердят. Это событие. Посмотрите, здесь даже есть фанфик, в котором персонажи временно оказываются в безвозвратной бездне в промежутке между тем временем, когда должны были появиться страницы, и тем, когда они действительно появились. Это очень смешно.
Он показывает нам фанфики, форумы, но я не смотрю. Уоллис же быстро сканирует все это взглядом и пожимает плечами.
– Да, забавно, но как-то глупо, ведь она не выложила страницы всего один раз.
– Страницу, – поправляет его Меган, вручая Хэйзел новую книжку с картинками, чтобы та ее полистала. – Только одна страница. По крайней мере на ней есть какое-то действие, но смотреть страницы по одной трудно. Ничего не происходит. Мне нравится этот комикс не меньше, чем остальным, но я работаю пятнадцать часов в сутки и забочусь вот об этом чудище, – она лохматит макушку Хэйзел, – и когда наступает конец недели, все, чего я хочу, так это налить себе чаю и просмотреть несколько страниц «Моря чудовищ». Желательно целую главу.
Да, Меган, давай я состряпаю на скорую руку несколько дюжин страниц для тебя. Ведь ничего другого в голове у ЛедиСозвездие нет. Я не читаю комментарии, но я знаю, что у меня много таких фанатов. Я их не виню. Я сама недолго была такой, когда читала «Детей Гипноса». И злилась на Оливию Кэйн не меньше других. Я их не виню, но это не значит, что они не действуют мне на нервы.
Они разговаривают – и наконец устанавливают связь с Лис и Чандрой с компьютера Коула, что означает начало нового раунда обсуждения страниц – а я кладу голову на стол, притворяясь, что сплю. Они оставляют меня в покое.
Несколько раз пальцы Уоллиса гладят мое колено. Я не возражаю. Я не двигаюсь.
Достаю телефон, чтобы написать Эмми и Максу, и обнаруживаю, что у меня нет на это силы воли. Убираю телефон.
Когда Лис и Чандре одновременно требуется уйти, Меган предлагает свой вариант развития дальнейших событий. Благодаря ее второй работе в «Блю-лейн» она может обеспечить нам три бесплатные игры в боулинг. Коул мигом ухватывается за такую возможность, Уоллис же, прежде чем подписаться на игру, спрашивает, хочу ли я принять в ней участие.
Я начинаю отнекиваться, но потом останавливаю себя. Я должна попробовать. Должна. Потому что иначе опять наступлю на те же грабли – откажусь от всего, потому что расстроена и устала и потому что реальный мир сложен и лучше уж мне жить в том, что придумала я. Но это невозможно. Я здесь, и я должна пробовать.
Спустя полчаса стою в конце боулинговой дорожки, пытаясь прицелиться в кегли. Уоллис пошел в буфет. Меган сидит за столиком за мной и укачивает лежащую у нее на коленях Хэйзел. Коул стоит рядом, сложив руки на груди, выражение лица у него слишком уж напряженное для игры в боулинг.
– Боулинг подобен любому виду спорта, – говорит он, как мне кажется, в основном себе. – Профи заставляют думать, что он легкий, и все считают, что способны кидать шары. Но боулинг далеко не прост. Если слишком задуматься над своими действиями, шар неожиданно выскочит из желоба и полетит на три дорожки вбок, а тебя вышвырнут вон за неосторожную игру.
Сжимаю губы, чтобы не рассмеяться.
– Я мало что понимаю в боулинге, но не думаю, что способна так сильно бросить шар, что он улетит на три дорожки вбок.
Коул не отрывает взгляда от дорожки.
– Ну, такое случается.
– У тебя случалось?
– Не важно.
Я кидаю шар. Он несется прямо в желоб, но на полпути поворачивает и ударяет в переднюю кеглю. Они падают – кроме двух сзади слева, которые по-прежнему стоят.
– Получилось! – поворачиваюсь и вижу маленькую восьмерку, появившуюся рядом с моим именем на экране над нашей дорожкой.
– Чему ты так удивляешься? – спрашивает Коул.
– Я никогда прежде не сбивала столько одним ударом! По крайней мере обычным броском. – Я перестала ходить на боулинг с семьей, как только Салли и Черч достаточно подросли для того, чтобы начать смеяться над моими «бабушкиными» бросками. А сейчас я, может, могу составить им конкуренцию.