– Рассказали им… ты имеешь в виду заметку, посвященную выпуску? – Мама моргает и переводит взгляд на папу. – Это всего-навсего «Звезда», Элиза, ее никто не читает. Мы не думали, что если упомянем веб-комикс, то это будет иметь хоть какое-то значение. И ты так его любишь – и мы действительно гордимся тобой. Мы думали…
– Его читают миллионы людей! Комикс! – Пытаюсь подняться, надеясь, что в сидячем положении у меня будет не так кружиться голова. Но это не помогает. – Миллионы людей! И некоторые из них живут здесь!
Они найдут меня. Они узнали, кто я, и теперь найдут меня.
– Эггз. – Папа кладет руку мне на плечо, чтобы уложить обратно, на его лице проступает беспокойство. Думаю, он не слышал, что я только что сказала.
– Здесь живет Уоллис, – говорю я, отпихивая его руку. – Где он? Он сюда не приходил, верно? – Он не должен видеть меня такой.
Мама хмурится:
– Он ничего не знал? Я думала, ты уже все рассказала ему.
– Конечно, Уоллис ничего не знал! Никто не знал!
Спускаю ноги с кровати и неожиданно чувствую сильное головокружение. Словно сейчас опять упаду в обморок.
Открывается дверь, и входит доктор. На его халате вышито «ХАРРИС». Он бросает папку на стол и спешит ко мне.
– Элиза, как ты себя чувствуешь? – Доктор Харрис осторожно укладывает меня обратно в кровать.
– Не могу дышать, – отвечаю я. – Кружится голова.
– Ты можешь дышать. Дыши глубоко. Животом. – Он поднимает мои ноги и просовывает между ними мою голову. Дышу, как он велит, и спустя минуту голова приходит в норму и комната прекращает вращаться. – Здесь ты в безопасности. В палате только ты, я и твои родители.
– Да.
В углу тихо гудит аппарат «белый шум». Мои внутренности расслабляются.
– Ты очень неудачно ударилась лбом, – говорит доктор Харрис. – Может остаться небольшой шрам. Перед тем как упасть, ты чувствовала себя так же?
– Да. Только хуже.
– А раньше с тобой такое бывало?
– Нет.
– Можешь точно описать мне свои ощущения?
– Я, э… Я не могла дышать. Кружилась голова. Видела только то, что передо мной, и казалось, будто меня протаскивают через узкую трубу. Я думала, что умираю. Думала, что умру на глазах у всех.
– Она сказала… Ну, что мы написали в газету о том, о чем не должны были писать, и это может стать причиной проблем в школе, – говорит мама, глядя на меня. – Это действительно так?
Доктор Харрис кладет руку мне на спину.
– Возможно. Думаю, у тебя случилась паническая атака. Причиной таких атак может стать состояние сильного стресса в результате больших перемен в жизни, смерти близкого человека, ну и тому подобных вещей.
Моя голова по-прежнему находится между колен, я опускаю ее еще ниже. Лоб пульсирует.
– Я могу рекомендовать вам прекрасного терапевта, которая помогает множеству подростков с такого рода проблемами – паническими атаками и тревогой, – говорит доктор Харрис. – Одна паническая атака – не страшно, но если они будут повторяться, то это уже признак серьезного заболевания. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы избежать повторений.
Паническое расстройство? У меня нет панического расстройства. Паническое расстройство упоминалось в курсе по психологии, который я выбрала в прошлом году, и я прочитала об этом половину параграфа.
Доктор Харрис говорит, что я могу ехать домой, но не должна возвращаться сегодня в школу – тем более что уже поздно – и если мне не хочется, я могу не ходить туда и завтра. Затем он провожает нас, и мама с папой ведут меня к машине, где усаживают на заднее сиденье рядом с непонятно откуда взявшимся рюкзаком. Я стараюсь не думать о «Море чудовищ».
Известно ли все это сообществу фанатов? Им уже рассказали? Они поверили или решили, что это очередной слух?
На протяжении нескольких лет ЛедиСозвездие «обнаруживали» не один раз. Обычно какой-нибудь фанат хотел обрести небольшую популярность, но потом другой фанат изучал вопрос досконально, и все опровергалось. Но на этот раз все правда, а правда имеет обыкновение держаться на плаву. Правда – худшее из чудовищ, потому что с ней нельзя справиться.
Когда мы добираемся до дома, он оказывается пуст. Там только Дэйви, он подбегает к двери и медленно трется о мои ноги, так что у меня подгибаются колени. Черч и Салли все еще в школе. Мама с папой хотят уложить меня на диван в гостиной, но я настаиваю на том, что мне лучше спать в собственной постели. Они помогают мне взойти по лестнице и принимаются за дело – готовят куриную лапшу и имбирную газировку.
Я впускаю Дэйви в свою комнату и закрываю за ним дверь. Сажусь за компьютер и трясу мышью, чтобы пробудить ее к жизни. Рабочий стол кажется таким тихим и безжизненным. Запускаю браузер и иду на форум.
Там царит хаос.
Для постороннего взгляда онлайн-форум – это отдельные сообщения, собранные вместе. Тем же, кто знает, как он устроен, форум рассказывает историю. И история форума «Моря чудовищ» имеет «заголовок»: «Элиза Мерк: фальшивка или правда?» Не заходя в подфорумы и в темы, вижу, что большинство уверено, что правда. Они нашли статью в «Уэстклиффской звезде» и те рисунки, которые Уоллис уговорил меня выложить в Интернет. Они нашли меня.
Я залогинена как ЛедиСозвездие, и входящих сообщений так много, что вместо цифр на иконке появляется многоточие. Спустя полминуты после того, как я логинюсь, сообщения запруживают правую сторону моего экрана. От людей, которых я знаю, и от тех, кого не знаю. От друзей и от троллей. Сначала ручеек, а потом, когда люди понимают, что я в онлайне – настоящий поток. Их так много, что страница начинает тормозить. Я не успеваю читать их.
Разлогиниваюсь и захожу снова как Таящаяся.
Здесь еще хуже. На иконке входящих тоже многоточие, но все же, когда я получаю новые сообщения, то успеваю их прочитать. По крайней мере одно.
Я ТОЛЬКО ЧТО ВИДЕЛ, ЧТО ТЫ ЗАХОДИЛА
КАК ЛЕДИСОЗВЕЗДИЕ
ТЫ РАЗЛОГИНИЛАСЬ ТАМ И ЗАЛОГИНИЛАСЬ ЗДЕСЬ
ЭТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ СОВПАДЕНИЕМ
ЭТО ПРАВДА ТЫ?
В окошке появляется моя фотография из школьного альбома за этот год. А вовсе не та кошмарная, что была в газете. Откуда у этого человека моя фотография?
Разлогиниваюсь и закрываю браузер. Мой желудок сводит судорога.
Отодвигаю стул от стола и снова помещаю голову между колен. У меня нет головокружения и проблем с дыханием, как прежде, но в результате я все равно чувствую себя лучше. Сжавшееся пространство напоминает о том, что я одна в комнате.
Беру телефон и открываю мессенджер. Все сообщения Таящейся тут тоже есть, но по крайней мере в телефонном приложении я могу отфильтровать переписку с Эмми и Максом.
«Исправить ситуацию». Они пытались исправить ситуацию. Издаю истеричный смешок. Как можно исправить подобную ситуацию? Все. Фэндом победил. Я проиграла. Элизу Мерк поглотили волны моря.
Переключаюсь на переписку с Уоллисом. Там ничего нового, и писем от него тоже нет. И эсэмэсок. И позвонить мне он не пытался.
А с какой стати ему мне звонить? Я лгала ему многие месяцы. Все то время, что знаю его. Можно сказать, это была не совсем ложь; просто я опускала некоторые детали, но это опять-таки ложь. На его месте я бы возненавидела меня.
На лестнице слышны шаги. Убираю телефон, выключаю монитор и сворачиваюсь клубочком на кровати рядом с Дэйви – тот лежит тихо и позволяет мне пользоваться им как подушкой. Мои ноги дрожат. Мама тихо стучит в дверь.
– Тебе лучше? – спрашивает она.
– Немного.
Она улыбается и убирает волосы у меня со лба, стараясь не касаться повязки.
– Хорошо. Попробуй немного поспать.
Я не сплю. Смотрю на компьютер в другой части комнаты, темный и тихий, и гадаю, какие штормы бушуют во всезнающем Интернете.
Это был всего лишь вопрос времени. С того дня, когда я впервые увидела в классе Уоллиса. С тех пор, как начала общаться с его друзьями. С тех пор, как сказала себе, что попробую.
Я забыла, что на такой глубине нет воздуха.
Глава 32
Интернетовским сплетникам не потребовалось и дня, чтобы обсудить новость со всех сторон. К следующему утру даже люди, далекие от фэндома «Моря чудовищ», знают, кто я такая и откуда я. Они знают, что я старшеклассница. Знают, что у меня есть собака и два младших брата. Не уверена, что у них есть мой адрес и номер телефона, но если еще нет, то скоро будут.
То обстоятельство, что я столько времени была анонимна, подлило масла в огонь. Моя анонимность была своего рода игрой, загадкой, которую надо было решить. Анонимность в Интернете – дело недолговечное, и им всем известно об этом.
ЛедиСозвездие была пиньятой, которую они лупили палками, а я стала выпавшим им призом.
Читаю сообщения. Знаю, я не должна этого делать, но не могу удержаться, и мне не хочется ни рисовать, ни читать, ни даже смотреть «Собачьи дни». Так что часы тянутся медленно. Большинство из посланий короткие. Я могла бы составить из них хронику. Сначала люди ни в чем не уверены – одни действуют намеками, чтобы понять, верны ли слухи, другие спрашивают напрямую. Затем они усваивают мое имя и расспрашивают о деталях. Тащатся от того, что я девушка, да к тому же тинейджер. Что касается второго момента, то он мне более-менее понятен, но почему их удивляет то, что я девушка? ЛедиСозвездие – женщина. Тут ничего не изменилось.
Затем следуют фанаты. Некоторые из них рассказывают о том, как я вдохновляю их. Некоторые пишут, что мы очень похожи и им кажется, что мы подружимся. Другие просто благодарят меня. Им нравится, что у имени появилось лицо. Им нравится, что у имени появилось имя. Им нравится, что я теперь на виду. Что я настоящая.
Разумеется, есть и грубые послания. Подлые. Кажется, их писали не люди, а какие-то компьютерные программы, состряпанные для того, чтобы выдавать вещи, какие ни один человек не способен сказать другому в лицо. Их я тоже читаю: они как «Принглз» – может, и вредны для тебя, но, съев одну штучку, остановиться невозможно. Это своего рода американские горки, на которых мчишься только вниз. Ближе к концу я чувствую себя выжатым лимоном, кликающим мышкой, скользящим слезящимися глазами по фразам.