…Как того требовал закон, Френсис и Сара откладывали половину жалования дочери на специальный счет, которым она могла распоряжаться по достижении 21 года. Вторая половина денег (то есть около четырех тысяч долларов) позволяла им снимать квартиру почти на самом краю Беверли-Хиллз. Война наконец-то достигла Америки, а значит, вместе с ней пришли пайки, карточки и купоны. Лишних денег практически не было. Картины не продавались, и Френсис Тейлор часами томился бездельем в своей галерее. Стремление уничтожить Гитлера и Муссолини объединило Англию и Америку. Открытие второго фронта вызвало по всей стране пробританские настроения: причем нигде они не ощущались с такой силою, как в Голливуде, где Луис Барт Майер (один из патриархов студии «Метро-Голдвин-Майер») поклонялся всему английскому. Вивьен Ли и Лоуренс Оливье провозгласили золотой четой всей эпохи. Грир Гарсон стала первой леди «Метро-Голдвин-Майер» после того, как ее картина «Миссис Минивер» удостоилась сразу семи «Оскаров» и побила все рекорды популярности.
В том году «Метро-Голдвин-Майер» понадобилось подобрать новую исполнительницу на роль маленькой девочки с британским акцентом: чтобы сыграть в паре с Родди Макдауэллом в фильме «Лесси возвращается домой». Ребенок, первоначально выбранный на эту роль, слишком вырос, и потому студия была вынуждена заняться поисками новой маленькой девочки, говорившей с британским акцентом. Продюсер ленты Сэмюэл Маркс был знаком с Френсисом Тейлором. Он как-то раз заметил, что дочка Тейлора мала для своего возраста и, родившись в Англии, говорит с британским акцентом. Продюсер наведался в картинную галерею, чтобы узнать, не захочет ли Элизабет попробовать себя в этой маленькой роли. Френсис позвал супругу. Буквально через несколько минут Сара и ее десятилетняя дочь Элизабет уже мчались на «Метро-Голдвин-Майер», выжимая последние силы из своего подержанного «Шевроле».
– Ой мамочка, мамочка, – повторяла Элизабет, – я буду сниматься в кино! Я буду сниматься в кино!..».
Фильм «Лесси возвращается домой». Лиз идеально подошла на роль девочки, говорившей с британским акцентом
Актер Родди Макдауэлл, друг всей жизни Элизабет (познакомившийся с ней как раз на пробах перед картиной «Лесси возвращается домой», где аристократичный английский мальчик сыграл роль школьника Джо), рассказывал:
– Продюсеры во время кастинга неодобрительно поглядывали на Элизабет, а затем один из них раздраженно попросил убрать с лица девочки столь обильный макияж, стереть тушь. Лйз моментально окружили стилисты и начали тереть ей лицо влажными салфетками. Изумлению их, да и продюсеров, не было предела, когда салфетки оказались чистыми – Элизабет не была накрашена вообще!
Лучший друг Элиз юный актер Родди Макдауэлл
Просто малышка родилась с двойным рядом ресниц, такая генетическая мутация встречается крайне редко и носит название дистихиаз. Макдауэлл, смеясь, заканчивал свою историю тем, что убежденно заявлял:
– Куколке с двойными ресницами просто необходимо было стать именно актрисой!
И Элизабет Тейлор действительно начала играть в кино. Подписывая первый серьезный контракт с киностудией, Сара на радостях даже не стала торговаться, практично решив, что торг будет уместен позже: когда ее дочь обзаведется приличным театральным агентом. Лиз прыгала от счастья, а затем побежала к брату, чтобы сообщить ему потрясающую новость. Однако флегматичный Говард совершенно не обрадовался успехам младшей сестры…
Альфред Хичкок, руководящий львом во время съемки легендарной заставки студии «Метро-Голдвин-Майер»
Несмотря на военное положение дел в мире, американская киноиндустрия довольно уверенно держалась на плаву, поэтому постоянная работа на MGM сделала Лиз гарантом семьи на жизнь в достатке: теперь Тейлоры не зависели от того, продадутся ли картины в галерее Френсиса. К тому же студия «Метро-Голдвин-Майер» была самым крупным, состоятельным и известным предприятием мировой киноиндустрии: каждую неделю с ее конвейера сходила одна полнометражная картина. Китти Келли вспоминала:
«…Студия «Метро-Голдвин-Майер» считалась обиталищем неподражаемых королев экрана, а кроме того MGM снискала себе славу обладательницы колоссального творческого потенциала, считаясь самым крупным предприятием индустрии развлечений в мире. Здесь одновременно работало самое большое количество знаменитостей. Раскинувшаяся на территории в 167 акров на Кальвер-сити, это волшебное королевство являло собой скопление парков и прудов и даже располагало собственным зоопарком. Здесь также имелось школьное здание из красного кирпича, своя больница и столовая, где Луис Барт Майер не забывал включать в меню куриный суп своей матушки и ставил на каждый стол тарелку с мацой.
На студии имелся обширный проспект с картонными фасадами, словно перелетевший сюда из Нью-Йорка, Парижский бульвар, а также улочка с домами, обнесенными белым штакетником где жил Энди Харди. На одной съемочной площадке подразделение кавалерии в полной форме стреляло холостыми патронами: атакуя противника, спрятавшегося в бумажных джунглях. В то время как на другой, сразу на трех аренах, разыгрывалось целое цирковое представление. В этом мире фантазии безраздельно властвовал Луис Барт Майер: коротышка из России, на дух не переносивший гомосексуалистов, коммунистов и интеллектуалов. Он обожал детей, особенно маленьких, работавших по контракту с MGM. Ведь именно дети излучали ту магию, что заставляла зрителей, забросив все дела, валом валить каждую неделю в кинотеатры: где их ждали картины, полные шуток и музыки и вдобавок проникнутые духом патриотизма. Именно благодаря детям создавалось то особое очарование невинности и надежды. Это был тот здоровый, чистый и добропорядочный элемент индустрии развлечений…».
Руководство студии хвасталось:
– У нас звезд больше чем на небе.
И теперь одной из этих звезд, возможно, самой крупной, предстояло стать и Элизабет Тейлор.
Глава II. Голливудская дебютантка
Первые лавры
Бог знает, я никогда в своей жизни не искала легких путей. Я всегда понимала, что мы должны встретиться со всем, что приготовила нам жизнь, в полную силу. Думаю, что люди формируются, как скалы в природных условиях, благодаря опыту, сердечным утратам, сожалению об ошибках, о вине, о стыде…
После дебютных фильмов Лиз (комедии «Каждую минуту рождается человек», цветной семейной драмы «Лесси возвращается домой», кинокартин «Джейн Эйр» и «Белые скалы Дувра», где девочка сыграла небольшие роли) успех юной актрисы был серьезно закреплен съемками в трогательной спортивной драме «Национальный бархат». Черноволосая красавица Лиз сыграла юную английскую наездницу Велвет Браун, победившую в национальных скачках, переодевшись в мальчика. Китти Келли рассказывает:
«Элизабет хотела получить роль Велвет, потому что Берман пообещал, что студия заплатит за ее уроки верховой езды в конюшнях Дъюли, где Элизабет обучат стипль-чезу и прыжкам. Сара, разумеется, тоже ухватилась за эту роль, потому что благодаря ей можно было выйти в звезды. Она убедила дочь, что из той получится настоящая Велвет Браун, и Элизабет, легко поддававшаяся внушению, перевоплотилась в английскую девочку. Она превратила свою комнату в небольшую конную выставку – полную уздечек, седел и статуэток лошадей – и даже начала называть себя Велвет».
Кадр из фильма «Джейн Эйр»
Годы спустя актриса назвала этот фильм своей самой захватывающей и самой сложной своей работой:
– Я работала над этой лентой, не зная сна и отдыха. Ни одна картина за всю мою жизнь не стоила мне таких трудов, как эта.
Элизабет помогает Лесси подписать контракт с MGM. Ноябрь 1943 г.
Для роли девочки-жокея Элизабет, с детства знающей, что такое – седло (первый пони появился у Лиз, когда ей было три года) пришлось серьезно заняться верховой ездой. Каждое утро она усердно упражнялась, вживаясь в новую роль (позже одно из падений с лошади во время этой подготовки станет причиной серьезной, затяжной болезни позвоночника). Китти Келли рассказывает об этих съемках:
«…Они растянулись на семь месяцев и стали для Элизабет первым наглядным свидетельством того, сколь трудным может быть создание кинокартины. Лиз вставала рано по утру и до школы в течение часа упражнялась в верховой езде на своей капризной лошадке по кличке Король Чарльз в фильме превратившейся в Пайя. Все трудные прыжки на беговой дорожке исполнялись профессиональным жокеем, но вся остальная верховая езда была делом самой Элизабет. И хотя ни одна из сцена, где она скакала верхом, не представляла собой опасности, юная актриса была вынуждена, тем не менее, часами оттачивать свое мастерство.
Роль Вэлвет Браун требовала, чтобы Элизабет носила ортодонтическую пластинку. Первоначально студия отправила девочку к дантисту, и тот изготовил для нее золотую пластинку за 120 долларов и серебряную за 86. Затем на цветную фотопленку были сделаны пробы, но ни одну из пластинок не сочли достаточно фотогеничной. Вот почему была сделана третья, проволочная, с фальшивым небом. И Элизабет явилась на примерку: ей удалили два молочных зуба, а в кровоточащие лунки вставили два временных, чтобы сие приспособление плотно держалось во рту.
Видя, каким мучениям подвергается его дочь, Френсис Тейлор вышел из себя, а когда MGM потребовало от Элизабет остричь волосы (чтобы еще сильнее походить на жокея), отец восстал против этой затеи. Студия проконсультировалась с юристами: в праве ли MGM требовать от актрисы, чтобы та подстриглась? После нескольких совещаний юридический отдел пришел к следующему заключению: «данное требование является необоснованным и заключенный контракт не дает нам права требовать от актрисы, чтобы она себя обезображивала или в такой степени изменяла свою внешность». Таким образом Элизабет сохранила волосы и при необходимости надевала парик. То был первый и последний раз, Когда Френсис Тейлор занимал решительную позицию».