пасно, как ей кажется, что бояться окружения нет никаких оснований, и что, наконец, на железной дороге тоже ничего страшного с ним не произойдет[94]. Но никакие уговоры не помогают. Елизавета стала чрезвычайно раздражительной. Ей не сидится на одном месте, она скачет верхом с утра до вечера, по ночам пишет длинные письма Францу Иосифу, своим родителям и сестрам. От будущего она не ждет ничего хорошего, она уверена, что ее свекровь, которая как демон стоит между ней и ее супругом, рано или поздно приведет империю к полному краху. При этом Елизавета страстно ревнует мужа к его государственным делам. Ей не нравится, когда император пишет, что он возвращается в Вену работать, а не потому, что его неудержимо влечет к ней, его любимой супруге. Из-за этого ей волей-неволей приходится интересоваться столь ненавистной ей политикой.
Только Пруссия может, создав угрозу армиям Наполеона на Рейне, вызвать перелом в боевых действиях в Италии. В Вене поговаривают о встрече между Францем Иосифом и прусским принцем. Елизавета пытается выяснить, насколько это соответствует действительности.
Тем временем император получает от своей матери новые жалобы на образ жизни Елизаветы. И это в то время, когда ему предстоят нелегкие переговоры с Наполеоном III, ставшие возможными благодаря посредничеству принца Александра Гессенского. Новости из дома выводят его из равновесия: «Мой дорогой ангелочек Сиси… Не в силах передать, как я тоскую по тебе и беспокоюсь о твоем здоровье. Меня очень удручает немыслимый образ жизни, который ты ведешь и который подрывает твое здоровье. Я умоляю тебя, откажись от своих вредных привычек и спи по ночам, которые для того и созданы, чтобы отдыхать, а не для чтения и написания писем. И, пожалуйста, не надо так долго и так рискованно ездить верхом… Очень жаль, что ты обижаешься на меня, когда я пишу, что в Вену я возвращаюсь по государственным делам. Ты ведь прекрасно знаешь, что самым моим заветным желанием является поскорее увидеть и обнять тебя. Однако в нынешние трудные времена нельзя руководствоваться только чувствами, какими бы сильными они ни были, а надо помнить прежде всего о своем долге. Ни о какой встрече с прусским принцем, о которой ты спрашиваешь, я ничего не знаю. Единственная, и притом довольно-таки неприятная встреча ожидает меня с коварным Наполеоном. И только надежда принести пользу империи заставляет меня пойти на это. Надо полагать, Наполеон уже предвкушает ожидающие его выгоды от предстоящего перемирия и последующих переговоров о мире…»[95]
Далее события развиваются в ускоренном темпе. Наполеон, опасающийся, что во время его пребывания в Италии его родина может стать легкой добычей прусской армии, проявляет такую же заинтересованность в заключении мира, как и Австрия с ее ослабленной армией, ненадежной Венгрией и враждебной Россией за спиной. В результате 11 июля в Вила-Франка происходит встреча двух императоров, а вскоре после нее и подписание соглашения о перемирии. Франц Иосиф наконец-то может вернуться домой, чтобы обнять свою Елизавету и навести порядок в домашних делах. Елизавета встречает его в состоянии сильного нервного возбуждения, дети здоровы и в хорошем настроении, однако отношения между Елизаветой с его матерью обострены до предела. Эрцгерцогиня настаивает на том, чтобы ей была предоставлена возможность оказывать решающее влияние на воспитание кронпринца в смысле подготовки его к предназначенной ему в будущем роли императора. Няня кронпринца оказалась в незавидном положении, ей приходится получать от матери и бабушки своего подопечного противоречивые указания, что было особенно чувствительно во время отсутствия императора. Однако и теперь Францу Иосифу приходится лавировать между женой и матерью. Ему непросто отдать предпочтение одной из двух дорогих ему женщин, так как каждая из них в определенный момент и в определенном отношении оказывается права. Правда, в политических вопросах император, наученный горьким опытом войны, все меньше прислушивается к советам людей, которым симпатизирует его мать, и все чаще соглашается с мнением своей жены, которая всегда придерживалась либеральных воззрений. Он отстраняет Буо-ля, политика которого потерпела полный крах, и назначает вместо него графа Рехберга. Своего поста лишается и министр внутренних дел Бах с его централистской системой, а Франц Иосиф постепенно склоняется к поддержке идеи конституционной монархии, хотя и не готов еще взяться за ее реализацию. Обстановка в целом остается достаточно напряженной, престиж Австрии в мире заметно снизился. Внутриполитический курс, принятый после подавления революции и отмены конституции, не принес желаемых результатов, да и во внешней политике допущено много непростительных ошибок. Катастрофическое руководство войсками в ходе только что закончившейся военной кампании привело к резкому росту недовольства в армии. Главным виновником поражения все считают графа Грюнне, который поставил во главе армии бездарного генерала Гили. Император решает сместить Грюнне с поста генерал-адъютанта и назначить на второстепенную должность главного шталмейстера. Это равносильно сокрушительному поражению матери императора, ставленником которой он был, и расценивается как дружеский жест Франца Иосифа по отношению к Венгрии.
Елизавета с удовлетворением воспринимает все эти перемены. Каждый камень, выпадающий из построенного ее свекровью здания, увеличивает возможности и влияние самой императрицы. Правда, отношения с эрцгерцогиней от этого лучше не становятся, потому что София отчетливо видит рост авторитета невестки, которую она недолюбливает, и одновременное снижение собственного влияния при дворе, и во всех переменах она обвиняет, причем без достаточных оснований, именно Елизавету. Однако у императрицы еще будет возможность убедиться в том, что эрцгерцогиня не сложила оружия. Отношения между обеими женщинами становятся абсолютно невыносимыми. Раньше яблоком раздора служили только дети, теперь возникают разногласия и по политическим вопросам, в первую очередь о принятии австрийской конституции и об отношении к Венгрии, которые настоятельно требуют своего решения, и уж кто-кто, а эрцгерцогиня София хорошо знает, каким решениям отдает предпочтение ее невестка.
В начале 1860 года молодая императрица находится в состоянии постоянного возбуждения. Трое родов за четыре года, переживания, связанные с войной, и беспрерывные стычки со свекровью подрывают ее здоровье. К этому добавляется еще одно обстоятельство, которое особенно беспокоит Елизавету, с большой любовью и нежностью относящуюся к своим баварским родственникам. По мере того как идея объединения Италии получает все большее распространение после военной кампании 1859 года, положение мужа родной сестры Елизаветы в Неаполе становится все более шатким. У короля и королевы нет ни минуты покоя. То там, то здесь вспыхивают восстания. В мае Гарибальди совершает свой знаменитый поход «Тысячи», повлекший за собой отделение Сицилии от королевства и после падения Палермо 6 июня 1860 года показавший всему миру, насколько непрочным является господство Бурбонов в Сицилии. Призывы о помощи один за другим направляются из Неаполя ко всем европейским самодержцам, в том числе, разумеется, и в Вену. Королева просит свою сестру оказать ей содействие и одновременно обращается с такой же просьбой к своим родным в Баварии. Елизавета умоляет своего супруга вмешаться в происходящие события, но обстановка не позволяет ему исполнить просьбу супруги. После недавнего поражения в войне, при сложившемся тяжелом финансовом и внутреннем положении империи, о военной помощи королю Неаполя не может быть и речи. 13 июня баварские герцоги Людвиг и Карл тайком встречаются у императрицы в Лаксенбурге. Они долго, но безрезультатно обсуждают различные варианты оказания помощи. Оба герцога становятся свидетелями до предела обострившихся отношений Елизаветы с ее свекровью и заметно пошатнувшегося здоровья императрицы. Елизавета уже очень давно не проведывала своих баварских родственников, поэтому она дает обещание обязательно приехать в июле. В Поссенхофене также очень встревожены судьбой королевы Неаполя, распространяются упорные слухи о том, что король Неаполя не правит, а лишь по мере сил управляет страной, и что он не в состоянии овладеть обстановкой. Гарибальди уже подумывает о том, чтобы перенести свою борьбу с Сицилии на континент. Австрийский посланник докладывает, что у короля Неаполя практически нет никого, на кого бы он мог положиться. Однако королева настаивает на том, чтобы ее супруг любой ценой защищал свою корону с оружием в руках. Но тут Гарибальди 21 августа высаживается на юге полуострова. Армия и население везде переходят на его сторону. Король Франц почти безучастно наблюдает за этим, и лишь королева, несмотря на свои 20 лет, ведет себя мужественно и решительно. Поговаривают, будто бы она предупредила своего супруга, что если тот не возглавит оставшиеся верными ему войска, то вместо него это сделает она.
Между тем само имя Гарибальди делает свое дело. Королю ничего не остается, как оставить Неаполь и укрыться в крепости Гаэта. Была бы его воля, он бы давным-давно все бросил. Обороняться его заставляет только желание хоть как-то спасти свою репутацию, и не в последнюю очередь еще и потому, что ему стыдно перед его женой, которая ведет себя тем смелее, чем опаснее становится положение. В этом она очень напоминает свою сестру Елизавету, которая так же строптива и храбра и не знает страха за свою жизнь, что наиболее отчетливо проявляется каждый день во время езды верхом. Елизавета искренне переживает за свою сестру, поэтому сознание собственного бессилия, того, что она вынуждена сложа руки наблюдать за происходящим, выводит ее из себя.
По мере того как затягиваются раны войны 1859 года, влияние и авторитет эрцгерцогини Софии в Вене начинают усиливаться. Октябрьский манифест императора, предусматривающий возможность формирования единого парламента при сохранении централизованного государства, получает частичное одобрение его матери. Вот как Франц Иосиф сообщает ей об этом