удно догадаться, что с помощью этих вопросов Ида пытается выяснить, к какому слою общества принадлежит её собеседник, и насколько близкие отношения поддерживает он с венскими аристократами. Результаты этого маленького испытания ее вполне удовлетворяют, она убеждается в том, что молодой человек не вхож в придворные круги. Улучив момент, Ида Ференци спрашивает у него: «Ты не откажешься сделать мне маленькое одолжение?» — «С удовольствием». — «Я пришла сюда с красивой подругой, которая сидит на галерке и скучает от одиночества. Ты не мог бы хоть немного ее развлечь?» — «Почему бы и нет», — отвечает молодой человек и в сопровождении своей собеседницы в красном домино поднимается наверх к ее подруге в желтом домино, которая все это время с улыбкой наблюдала за ними сверху. Несколько секунд молодой министерский чиновник Фритц Пахер и Елизавета внимательно разглядывают друг друга. Наблюдательный юноша сразу обращает внимание на маскарадный плащ из дорогого материала, на благородный облик и изысканную речь своей новой знакомой, и быстро догадывается, что он имеет дело с дамой из высшего света. Между ними завязывается неторопливый разговор, в ходе которого оба собеседника осторожно прощупывают друг друга. Молодой человек явно заинтригован, ему не терпится угадать, кто скрывается под маской. Тем временем госпожа в желтом домино поднимается со своего места, подходит к перилам и, посмотрев вниз, как бы между прочим обращается к юноше: «Видишь ли, я впервые в вашей стране. Ты должен помочь мне разобраться в происходящем. Давай начнем с самого главного. Что говорят в народе об императоре? Нравится ли народу его правление? Зарубцевались ли уже раны, нанесенные войной?» Фритц Пахер рассказывает ей несколько осторожно, но в целом достаточно правдоподобно о настроениях народа. Очередной вопрос собеседницы застает молодого человека врасплох: «А ты знаком с императрицей? Как она тебе нравится, и что говорят о ней в народе?»
Елизавета уверена, что никому и в голову не придет, что она могла оказаться на этом балу, поэтому она берет на себя смелость задать столь рискованный вопрос. На какое-то мгновение Фритца Пахера осеняет внезапная догадка: «Я стою рядом с императрицей. Она спрашивает меня о себе». Однако все это настолько невероятно, что на смену отчаянной догадке сразу же приходят сомнения, и, помедлив несколько секунд, юноша с воодушевлением отвечает на заданный ему вопрос: «С императрицей лично я, конечно, не знаком, но мне посчастливилось несколько раз видеть ее по дороге на Пратер, где она любит ездить верхом. И я могу сказать о ней только одно: это необыкновенная, сказочно красивая женщина. Правда, ее изредка поругивают за то, что она так редко появляется на публике, и за чрезмерное увлечение своими лошадьми и собаками. Я считаю, что это не совсем справедливо, а что касается ее любви к животным, то, насколько мне известно, она унаследовала ее от отца, герцога Макса, который однажды будто бы сказал следующую примечательную фразу: «Если бы я не был герцогом, то наверняка стал бы мастером-наездником!» Рассуждения ничего не подозревающего молодого человека забавляют Елизавету, и она подбрасывает ему еще одну загадку: «Скажи-ка, сколько мне, по-твоему, лет?» Его ответ буквально повергает ее в смятение: «Тебе? Я думаю, тридцать шесть». С плохо скрываемой тревогой в голосе она замечает: «А ты, однако, не очень-то любезен». Необычайная проницательность ее собеседника заставляет Елизавету больше не затрагивать эту опасную тему, и в дальнейшем она ограничивается односложными, ничего не значащими репликами. Постепенно их беседа затихает, как бы сама по себе, и тогда Елизавета встает и решительно говорит молодому человеку: «Пожалуй, тебе пора возвращаться в зал», на что тот не без иронии отвечает: «Хорошенькое дельце! Сначала ты зовешь меня к себе, выспрашиваешь обо всем и затем выбрасываешь, как ненужную вещь. Что ж, делать нечего, я сейчас уйду, раз я тебе так надоел. Однако мне кажется, что напоследок я имею право попросить тебя об одном одолжении: пожми мне руку на прощание». С этими словами Фритц Пахер протягивает Елизавете свою руку. Но Елизавета делает вид, что не видит протянутую руку, и вместо этого с изумлением смотрит на юношу; «Ладно, можешь остаться. Проводи-ка меня лучше вниз». И с этого мгновения, как бы исчезает разделяющая их невидимая преграда. Сдержанную и неприступную госпожу Домино словно подменили, она начинает непринужденно рассуждать на отвлеченные темы и даже позволяет себе критические высказывания в адрес внутренней и внешней политики Австрии. Держа под руку своего кавалера, Елизавета почти два часа прогуливается с ним по залу и прилегающим к нему комнатам. При этом Фритц Пахер чувствует себя немного не в своей тарелке, хотя ему и льстит внимание окружающих к его очаровательной спутнице. Он старается не надоедать ей своими расспросами и старательно воздерживается от употребления двусмысленных выражений, которые могли бы создать у его собеседницы впечатление, будто он добивается ее благосклонности. Сообразительный молодой человек окончательно убедился в том, что он ведет под руку очень знатную даму, после того, как заметил, насколько неловко чувствует она себя в тесном зале, где ее то и дело задевают некоторые не очень вежливые субъекты. Он видит, как она буквально дрожит всем телом, когда ей не уступают дорогу. Весь ее вид свидетельствует о том, что она не привыкла к такому обращению. Юные отпрыски аристократических семейств начинают обращать внимание на Фритца Пахера и его спутницу, видимо, они инстинктивно догадываются о том, что госпожа в желтом домино принадлежит к их кругу. Но лишь один из них, а именно граф Николай Эстергази, выдающийся спортсмен и талантливый егермейстер, обычно отвечающий за организацию и проведение охоты на лис в окрестностях замка Геделле, похоже, догадывается о том, кто скрывается под этой маской.
Елизавета дотошно расспрашивает своего спутника о том, как его зовут, кто он по профессии и происхождению, а также о его жизненном пути. Ее забавляют откровенные критические высказывания о порядках, господствующих в Австрии, причем с некоторыми замечаниями она целиком и полностью согласна. А когда речь заходит о Гейне, любимом поэте Елизаветы, чью «Книгу песен» она знает почти наизусть и чей иронично-ностальгический дух очень близок ей, императрица начинает испытывать откровенную симпатию к своему начитанному собеседнику. В связи с этим она даже позволяет себе сказать несколько добрых слов в его адрес и добавляет: «Среди людей обычно встречается много заурядных льстецов. Те, кто знает их так же хорошо, как и я, не может испытывать к ним ничего, кроме презрения. Но ты, кажется, не такой, как все. Теперь я знаю, кто ты, и теперь ты должен мне сказать, за кого ты принимаешь меня? К какой категории людей ты меня относишь?» — «Я не сомневаюсь, что ты знатная дама, по меньшей мере, герцогиня. Это чувствуется по всему твоему облику». Елизавета лишь улыбается ему в ответ и постепенно отбрасывает излишнюю осторожность в разговоре с заинтересовавшим ее молодым человеком. Видимо, почувствовав это, тот обращается к ней с просьбой хотя бы снять перчатку и показать свою руку, пусть даже и без колец. По его словам, для него это очень важно, потому что рука очень много говорит о человеке и его характере. Однако Елизавета не дает своего согласия и вместо этого лишь обнадеживает своего собеседника: «Ты когда-нибудь узнаешь, кто я, но только не сегодня. Обещаю тебе, что мы еще увидимся. Ты бы согласился приехать в Мюнхен или Штутгарт, если бы я там назначила тебе встречу? Дело в том, что у меня нет родины, и поэтому я все время нахожусь в дороге». — «Разумеется, приеду, куда бы ты меня ни позвала!»
Фритц Пахер весь во власти множества сомнений и догадок. Так кто же эта загадочная незнакомка? Императрица? Королева? Или герцогиня? «Впрочем, кем бы она ни была, — думает он, — это, безусловно, весьма благоразумная, образованная и, в высшей степени, интересная женщина. Все говорит о том, что я имею дело с поистине незаурядной личностью». Часы и минуты пролетают незаметно, уже далеко за полночь. Несколько раз вблизи Елизаветы и ее спутника появлялась госпожа в красном домино, но ее подруга в желтом домино делает вид, что ничего не замечает. Однако в конце концов и Елизавета понимает, что пора возвращаться домой. Она записывает адрес своего нового знакомого, обещает в ближайшие дни написать ему, чтобы договориться о следующей встрече. На прощание императрица обращается к нему со следующей просьбой: «Обещай мне, что проводишь меня до экипажа и больше не вернешься в зал. Хорошо?» Молодой человек делает все, как просит его загадочная незнакомка, и вместе с ее подругой в красном домино они спускаются в вестибюль, где им приходится немного подождать, пока подъедет фиакр. И тут Фритца Пахера охватывает непреодолимое любопытство. Со словами «И все-таки я узнаю, кто ты такая!» он наклоняется и пытается отогнуть края маски, чтобы увидеть хотя бы нижнюю половину лица. Но тут госпожа в красном домино громко вскрикивает и бросается между юношей и своей госпожой. В этот момент подъезжает фиакр, следует крепкое рукопожатие, затем обе маски быстро исчезают в экипаже, который немедленно трогается с места. Забавное, хотя и довольно рискованное приключение осталось позади.
По дороге Елизавета говорит Иде: «Бог мой, если бы он только знал, кто я такая. Мне кажется, нам не следует ехать сразу в Хофбург. Ведь он может проследить за нами». Ида Ференци приказывает кучеру ехать в один из пригородов Вены. Свернув в какой-то переулок, фиакр останавливается. Ида выходит из него, внимательно смотрит по сторонам и, убедившись в том, что за ними никто не следит, велит ехать как можно быстрее во дворец. Тем временем двадцатишестилетний молодой человек, все еще находясь в смятенных чувствах после пережитого душевного волнения, возвращается в свое скромное жилище. В течение последующих дней он не знает ни минуты покоя и целыми днями гуляет по Пратеру в надежде встретить императрицу. Он обходит императорский дворец со всех сторон в поисках ворот, из которых выезжают кареты, и однажды ему удается увидеть Елизавету и даже поприветствовать ее. Императрица замечает его, и на какое-то мгновение на ее лице появляется что-то вроде растерянной улыбки. Взяв себя в руки и дождавшись, пока карета отъедет подальше от опасного места, она оборачивается и несколько мгновений смотрит на своего недавнего зна