Между тем, известие о несчастном случае с императрицей глубоко потрясло короля Баварии. В письме к кронпринцу Рудольфу[359] он откровенно делится с сыном императрицы своими переживаниями: «Если бы ты только знал, как я завидую тебе. Ты счастливчик, потому что имеешь возможность находиться рядом с женщиной, которую я боготворю. Умоляю тебя, напомни прекрасной императрице о том, что есть на свете человек, преданный ей всей душой и готовый рабски исполнять любые ее капризы. Меня очень успокоили заверения, полученные в октябре из Геделле от Луи[360], в том, что Елизавета отныне будет осторожнее ездить верхом. Еще один несчастный случай с ней я не переживу… Я собираюсь поместить в раму твой портрет, чтобы повесить его рядом с портретом императрицы и одновременно любоваться двумя самими дорогими мне людьми. Передай императору, что я по-прежнему отношусь к нему с глубоким почтением. Что касается меня, то я наслаждаюсь чудесными зимними деньками высоко в горах и запоем читаю увлекательные книги, что всегда доставляет мне наибольшее удовольствие…»
По возвращении в Геделле Елизавета вместе с братом Людвигом и младшей дочерью вновь окунается в тихую, размеренную сельскую жизнь, прерываемую лишь по-прежнему частыми и длительными прогулками верхом на лошади. Франц Иосиф тоже очень доволен приездом и хорошим самочувствием супруги, однако и сейчас считает своим долгом потребовать от Елизаветы, чтобы она вела себя более осторожно. Главным ее недостатком он считает неумеренность во всем, чем ей приходится заниматься. По мнению императора, именно это часто служит причиной душевного разлада, от которого она так страдает. Вместе с императором в Геделле приехал и кронпринц Рудольф, которого очень хвалят его воспитатели, а некоторые высокопоставленные придворные недоумевают по поводу чересчур смелых взглядов наследника престола, привитых ему его либеральными профессорами. 19 ноября, в день именин Елизаветы, в покоях Валерии устраивают небольшой бал, на котором императрица участвует во всех играх и веселится от души. Глядя на нее в такие минуты, никак нельзя представить, что такой открытый и беззаботный человек ни с того ни с сего может впадать в тяжелую меланхолию. А поводом для этого может стать и такое печальное событие, как смерть ее любимой собаки Шадова. Елизавета тяжело переживает утрату старого верного друга. На могиле собаки в парке замка Геделле устанавливают каменную плиту с ее кличкой и датой смерти.
В ноябре 1875 года император отстраняет от должности главного шталмейстера своего некогда всемогущего генерал-адъютанта графа Грюнне и назначает вместо него принца Эммериха фон Турн унд Таксис. С уходом Грюнне венский двор теряет одного из последних столпов того времени, когда многие в ближайшем окружении императора были единомышленниками его матери эрцгерцогини Софии. Теперь с этим покончено навсегда. Более того, теперь Елизавета всерьез рассчитывает, что ей удастся сделать своими единомышленниками и некоторых придворных дам, ранее бывших на стороне ее свекрови. Одной из первых в плену обаяния императрицы оказывается в 1876 году ландграфиня Тереза фон Фюрстенберг, которую Елизавета ввела в свое ближайшее окружение вместо графини Шаффгоч.
В конце января приходит известие, что выдающийся венгерский государственный деятель Деак находится при смерти. Елизавета лишена возможности навестить умирающего и вынуждена ограничиться присутствием на его похоронах 31 января. Вместе с императрицей, так много сделавшей для претворения в жизнь идей покойного, о Деаке скорбит вся Венгрия, в значительной мере обязанная ему своим нынешним статусом в рамках империи.
В первых числах марта 1876 года Елизавета отправляется в Англию в местечко Истон Нестон, славящееся своими охотничьими угодьями. Лингер берет там в аренду небольшое, но очень уютное поместье, расположенное на территории великолепного парка. Неподалеку разместилась и сестра императрицы Мария, королева Неаполя. В Лондоне Елизавета пытается навестить королеву Викторию, но слышит в ответ: «Королева не может Вас принять по причине занятости государственными делами». Нетрудно догадаться, что за этим стоит желание Виктории отплатить австрийской императрице за ее недавний отказ принять участие в званом обеде, о котором сама Елизавета уже давно забыла. И теперь настает ее черед обижаться. «Подумать только, какая невежливость! — пишет она Францу Иосифу[361]. — Между прочим, мое возмущение разделяют и те вполне достойные люди, у которых я была в гостях сегодня вечером».
Вскоре после неудачной попытки встретиться с английской королевой Елизавета прибывает в Истон Нестон, где уже на следующий день совершает выезд на охоту с участием местных знаменитостей. Затем она посещает роскошный дворец лорда Спенсера, увешанный портретами его предков кисти Рембрандта, Ван Дейка, Гейнсборо и других великих живописцев. Однако большую часть времени императрица, как всегда, проводит в седле, подтверждая старое как мир правило: что хорошо получается, доставляет радость и удовлетворение. Англичане скептически относятся к увлечению императрицы конной охотой. По их мнению, это занятие по плечу только очень искусным наездникам, к каковым они не решаются отнести прекрасную гостью из Австрии. Двум самым опытным охотникам, полковнику Ханту и капитану Мидлтону, друзьям лорда Спенсера, поручают оказывать помощь Елизавете и, в частности, всегда скакать впереди нее, указывая самую удобную дорогу. Мидлтон не в восторге от этого поручения: «Зачем мне это нужно, с какой стати я буду сдерживать свой охотничий азарт ради этой пусть даже очень знатной и красивой женщины? Честно говоря, я бы предпочел скакать там, где мне нравится»[362]. Однако вскоре ему приходится изменить свое мнение. Будучи одним из лучших наездников Англии, капитан с изумлением замечает, что императрица почти не уступает ему в искусстве верховой езды и выглядит в седле на редкость грациозной и уверенной в себе.
На 12 марта назначена аудиенция у королевы Виктории, которая считает вполне достаточным урок, преподнесенный австрийской императрице. При встрече в отношениях между двумя августейшими дамами заметна определенная натянутость, им почти нечего сказать друг другу, и Елизавета испытывает явное облегчение, когда и без того кратковременное пребывание в гостях у Виктории подходит к концу. 13 марта она снова отправляется на охоту к Фердинанду Ротшильду в местечко Лейтон, расположенное в графстве Бедфордшир. Однако из-за неожиданного снегопада выезд на охоту приходится отменить, вместо этого решено осмотреть принадлежащий гостеприимному хозяину питомник чистокровных лошадей. На следующий раз роль егермейстера поручают полковнику Ханту. Он рекомендует Елизавете лошадь по кличке «Гольдфукс», хорошо зарекомендовавшую себя во время предыдущих выездов на охоту. Но не успела Елизавета оседлать новую лошадь, как та вдруг спотыкается при совершении одного из первых прыжков и сбрасывает свою всадницу на землю. Императрица пытается вновь оседлать ее, но полковник решительно противится этому. «Ладно, — соглашается с ним Елизавета, — сегодня я поскачу на другой лошади, но эту я все равно куплю». Но Хант категорически протестует: «О нет, Ваше величество, эту лошадь я не продам ни за какие деньги».
В охоте принимают участие не менее ста всадников, большинство их движимо желанием составить компанию прекрасной императрице. Кроме того, стремление полюбоваться очаровательной гостьей собирает вблизи места охоты огромную толпу зрителей. У Елизаветы прекрасное настроение, и она почти без передышки ездит верхом. «Все нормальные люди проводят в седле не больше четырех дней в неделю, мы же ездим верхом каждый день», — записывает в своем дневнике графиня Фестетикс. Впрочем, императрица и сама не скрывает своего удовольствия от любимого занятия: «Я до сих пор не чувствую никакой усталости, — сообщает она в письме к мужу[363]. — Между прочим, все твои лошади ни на что не годятся, для здешних условий они слишком медлительны и осторожны. А еще меня то и дело спрашивают, не собираешься ли ты приехать сюда хоть на несколько дней. В конце концов, каждый человек имеет право пусть даже на недолгий отдых». Елизавета бывает и на всех стипль-чезах, которые проводятся в эти дни в окрестностях Истон Нестона и всякий раз борется с желанием лично принять в них участие. На одном из них она учреждает свой приз — восхитительный серебряный кубок, который к ее радости достается капитану Мидлтону. Тридцатилетнего офицера, который еще одиннадцать лет назад выиграл свой первый стипль-чез, ожидает еще целый ряд блестящих побед. Его настоящее имя Уильям Джордж, однако все называют его Бей, то ли из-за каштанового цвета волос и смуглого лица, то ли в честь знаменитой одноименной лошади, которая в 1836 году выиграла дерби. Елизавета восторгается его мастерством и одновременно критически поглядывает на прочих наездников. «В прошлый вторник Фритц Меттерних и граф Волькенштейн превзошли сами себя, — сообщает она Иде Ференци[364]. — Эти отважные господа не только преодолели все препятствия, которые попались им по дороге, но и настойчиво искали новые, еще более сложные. Граф два раза подряд упал с лошади, причем последний раз ему и его скакуну пришлось выбираться из заболоченного ручья, после чего лошадь стала похожа на огромное черное чудовище, а ее всадник — на мавра».
Елизавета наслаждается своим пребыванием в Англии, радуется великолепной солнечной погоде., благодаря которой ее кожа покрылась ровным красивым загаром, немного скрывающим многочисленные веснушки, которыми усыпано ее лицо. Больше всего императрице нравится, что здесь она находится «среди своих», т. е. среди тех, кто понимает ее с полуслова и не досаждает нравоучениями и сплетнями из придворной жизни. Но, как обычно бывает в таких случаях, время пролетает быстро и незаметно, и неожиданно для всех наступает срок отъезда на родину. 5 апреля Елизавета возвр