Как-то на балу в 1960 году Мик Джаггер и его тогдашняя подруга Крисси Шримптон, младшая сестра модели Джин, сидели за обычным гостевым столом, а принцесса Маргарет с Питером Селлерсом – за главным. Певца пригласили присоединиться к принцессе, и он оставил Крисси одну. Она вспоминала: «Ну, я подошла к нему, когда он болтал с ПМ [принцессой Маргарет] и сказала: «Я ухожу». Видя, что она уходит, Джаггер внезапно вскочил, чуть не опрокинув стол, и кинулся за ней. Солист группы The Rolling Stones позднее ближе познакомился с Маргарет, когда купил себе участок на Мюстик. Как-то в Рождество он играл там эльфа, а Маргарет нарядилась Санта-Клаусом, и они вместе раздавали подарки детям рабочих.
Актер Брайан Кокс чуть не получил неожиданный подарок на 23-й день рождения в июне 1969 года. По окончании спектакля «После празднования» к нему за кулисы зашла Маргарет. В этой драме о шахтерах графства Мидлэндс он играл персонажа, лицо которого закрывал капюшон. Принцессу явно заинтриговал исполнитель, скрывавшийся под маской. На молодом актере была красная рубашка, подаренная ему на день рождения, и, по его собственным словам, он еще «блестел» после душа. Кокс вспоминал: «Она коснулась пальцами рубашки и сказала: «Какая прелестная рубашка». И ее пальцы скользнули под нее, опускаясь все ниже. А я говорю: «Ого! И что же полагается делать, если тебя трогает особа королевской крови?» Его коллега актер Джеймс Болам понял, что к чему, и произнес: «Уххх» уголком рта. Принцесса не сводила глаз с будущего обладателя «Оскара» и все повторяла, как чудесно он смотрелся на сцене в капюшоне и что она хотела бы узнать его поближе. Кокс продолжал: «Это была необыкновенная женщина. Я извинился и сказал: «Спасибо, мэм», и на этом все закончилось»22. Бывший морской шталмейстер вспоминает похожий эпизод. Принцесса буквально пожирала его глазами, когда ей представили его на борту реактивного самолета Bae 146 эскадрильи Queen’s Flight23.
Отдельные случаи флирта принцессы и долгая связь Сноудона с дочерью ближайшего соседа – это были совершенно разные вещи. И все же Маргарет и Тони продолжили свою обычную политику соблюдения внешних приличий и игнорирования слухов. Зимой 1972 года они встретились на Барбадосе и постарались, чтобы их сняли фотографы – обнимавшихся и смотрящих друг на друга влюбленными глазами. Однако роман с леди Джеки ознаменовал начало конца брака Маргарет. К 1973 году Сноудоны почти не разговаривали друг с другом, все общение происходило через личного секретаря принцессы лорда Напье. Они старались по возможности избегать друг друга, а если им доводилось встречаться, то это неизбежно заканчивалось ссорой. Секретарь Питера Селлерса Хэтти Стивенсон вспоминала: «Они говорили друг другу самые ужасные вещи. Я вспоминаю ужины, когда они пререкались друг с другом через стол»24.
В близком кругу быстро поняли, что Тони был более изобретательным по части создания неприятностей: он был готов на любые ухищрения, чтобы досадить жене и расстроить ее. Сноудон, например, писал короткие записки типа «Ты толстая, и я ненавижу тебя». Он клал их на полку для ее перчаток, между носовыми платками или вкладывал в книги. Поток бумажной ненависти привел к тому, что Маргарет опасалась открывать ящики своих шкафов и просила об этом горничную. Одна из записок была озаглавлена: «24 причины, почему я тебя ненавижу». Сокрушенная Маргарет по секрету говорила подруге: «Я не могу придумать 24 причины ненавидеть вообще кого-либо». Не каждая записка отличалась изобретательностью. Одна, оказавшаяся в книге около кровати, просто извещала: «Я тебя ненавижу»25.
Война выплескивалась в общественное пространство. Если принцесса пела, сидя за роялем, он зло ее передразнивал или глумливо кланялся за ее спиной. Когда им приходилось вместе ехать на протокольное мероприятие, он опускал стекло, чтобы порыв ветра растрепал тщательно уложенные волосы Маргарет. Она часто жаловалась, что Тони специально доводил ее до слез перед началом официального приема, чтобы у нее отекло лицо и покраснели глаза. Порой они ругались в присутствии королевы-матери, крича друг на друга из разных концов гостиной в Кларенс-хаусе. Один из их конфликтов достиг такого накала, что королева-мать прошептала своему пажу Билли Тэллону: «Скорее, Уильям, пойдемте в буфетную. Нам не надо этого знать»26.
В какой-то момент личный секретарь принца Филиппа лорд Руперт Невилл, не на шутку обеспокоившись угрожающим состоянием их брака, организовал тайную запись супружеской ссоры, когда пара находилась у него дома. Он послал пленку для изучения психиатру на Харли-стрит. Тот вынес вердикт в отношении анонимных голосов: «Эта дама нуждается в помощи – и как можно скорее»27.
Их отношения принимали все более агрессивный характер, но в сексуальном плане их все еще влекло друг к другу. Самые яростные ссоры служили прелюдией к сексу28. По словам близкого друга, «это был последний бастион в их отношениях. Если бы не секс, брак распался бы гораздо раньше. Между ними существовало невероятное физическое влечение. Они прижимались и тискали друг друга на глазах знакомых и незнакомых. Были моменты, когда они не могли отлипнуть друг от друга, и чувствовалось, что им не терпится отправиться в спальню»29.
Принцесса Маргарет описывала его сексуальную власть над ней, говоря, что он мог распахнуть дверь спальни и стоять перед ней обнаженным. «Ну и что мне оставалось делать?»30
Постоянные перепады между страстью и ненавистью сказались на здоровье Маргарет, она непрерывно курила и пила виски, чтобы притупить душевную боль. Тони сохранял хорошую форму и модно одевался, она же набрала вес и стала выглядеть неопрятно, что было совершенно не нее непохоже. Теперь ее внешность, всегда выгодно отличавшая ее от сестры, стала предметом насмешек. Сатирический журнал Private Eye позволил себе напечатать карикатуру, на которой Сноудон говорит Маргарет: «Заткнись, жирная сука, и улыбайся»31.
Хотя адрес Клок-корт, 1а, превратился в «узел противоречий», Маргарет «не желала развода и не одобряла его»32 – из-за детей, религиозных убеждений и гордости, а также по причине нежелания расстраивать королеву. Для обеих сестер развод связывался с отречением от престола их дяди ради брака с Уоллис Симпсон. Тот скандал, собственно, и привел к кризисной ситуации саму Маргарет. И королева, и королева-мать категорически возражали против самой идеи развода, и не ради детей, а потому, что это негативно сказалось бы на монархии.
Кроме того, королеве по-прежнему нравился Сноудон, который умудрялся держаться с ней самым учтивым и внимательным образом, при том что у себя дома мучил ее сестру. Королева вместе с матерью склонялась к тому, чтобы возложить вину на Маргарет. В их глазах Сноудон вел себя безупречно, их покоряли его ум, природная учтивость и талант, а также безукоризненные манеры. Они ведь виделись с ним не так часто, и более темные стороны его натуры оставались для них благоразумно скрытыми. Зато королева слишком хорошо знала, что Маргарет могла быть и надменной, и испорченной, и бесцеремонной. Она ценила Тони за то, что только он мог убедить Маргарет выполнять ее королевские обязанности, от которых она отлынивала. Когда принцесса пыталась выдумать причины для отказа, Тони выступал в роли посредника и уговорщика. После разговора с ним наедине Маргарет неизбежно провозглашала: «Думаю, что все-таки пойду»33. Так что королевские симпатии оставались на стороне Тони, сумевшего расположить к себе двух самых близких Маргарет женщин. Это ее сильно задевало34.
И тут появился Родди.
Глава 11«Мой дорогой ангел»
Летом 1973 года Родди Ллевеллин занимал скромную должность младшего исследователя в Геральдической палате в центре Лондона, где однажды раздался телефонный звонок от совершенно незнакомой дамы. Этот звонок коренным образом изменил его жизнь, более того, привел к разладу в отношениях между королевой и ее сестрой и подверг серьезному испытанию монархию.
На другом конце провода оказалась фрейлина принцессы Маргариты Энн Гленконнер. Она объяснила Родди, что устраивает вечеринку на выходных в Глен – ее доме в Пиблсшире в районе Шотландских границ, но один из гостей в последнюю минуту отказался. Не хотел бы он занять его место, чтобы сохранить нужное число гостей?
Оказалось, что его имя ей подсказала тетя мужа, Вайолет Уиндем, которая знала отца Родди, олимпийского золотого медалиста по конкуру сэра Гарри Ллевеллина. В качестве приманки Энн предложила оплатить железнодорожный билет в Эдинбург и обещала, что ее муж, Колин, встретит его на вокзале. Она также добавила, что на вечеринке будет принцесса Маргарет. Родди принял заманчивое предложение и стал собираться. Так началась история, которая потрясла дом Виндзоров.
Когда незнакомец прибыл на вокзал Эдинбурга, Колин пригласил его на обед в бистро Café Royale, и там Родди впервые встретился с принцессой Маргарет и сыном Колина Чарли. Принцесса, знавшая его отца, тут же взяла в оборот довольно робкого молодого человека, бывшего почти на 18 лет ее младше. Родди отнюдь не был альфа-самцом, к которым обычно тяготела принцесса, но у него имелись другие достоинства. Он слыл прекрасным рассказчиком и, если был в настроении, мог поддержать разговор за любым столом. Он впечатлил даже комика Кеннета Уильямса, известного своим красноречием, который так описал Родди в своем дневнике: «Он один из немногих, кто знает, как подать историю»1.
Между принцессой и нищим с первых минут пробежала сексуальная искра. Услышав, что он не захватил плавок, она тут же настояла на походе в магазин, где он примерил пару изделий фирмы Speedo с изображением британского флага, в обиходе называемых «контрабандными попугайчиками». Они возвратились в Глен, уже чуть ли не держась за руки. Их взаимное влечение настолько бросалось в глаза, что Энн Гленконнер сказала мужу: «О Боже, что мы наделали?»