— Он бы не захотел этого. Никто из Стеффордов не станет цепляться за жизнь, — ответил Ричард.
— Тогда почему он так настаивал на разговоре с тобой?
— Возможно, потому, что хотел убить меня, — торопливо произнес Ричард. — Похоже, он прикончил одного из своих стражников, чтобы завладеть кинжалом.
— О, дорогой мой! И это несмотря на то, что ты всегда был добр к нему? Но у Генриха Стеффорда какая-то причина, чтобы решиться убить тебя?
Муж взял ее за плечи и, сдерживая раздражение, ласково посмотрел в ее детское лицо, которое он так любил. Он слишком уважал Букингема, чтобы быть нечестным по отношению к его памяти.
— В нашем непредсказуемом мире, дорогая моя Анна, редко бывает так, чтобы вина полностью лежала на ком-то одном, — сказал он. — У Генри имелась основательная причина.
Это был предел откровенности, который мог себе позволить Ричард Плантагенет, никому не открывавший тайны своей измученной противоречивой души.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Елизавета испытывала странное чувство, снова очутившись в Вестминстерском дворце, — она была гостьей в собственном доме и каждый раз, прикасаясь к какой-нибудь знакомой вещи или книге, спохватывалась, что все это уже принадлежит кому-то другому. Ей отвели маленькую комнату, в которой спала Метти, а ее младшим сестрам приходило взбираться вверх по витой лестнице в общую спальню и устраиваться на ночь в одном помещении с молоденькими фрейлинами королевы. Но самым странным казалось, пожалуй, то, что к ней обращались «леди Елизавета».
«А бедный герцог Букингем рисковал жизнью ради нас!» — напоминала она себе, чтобы победить вспышки самолюбия. Кроме того, говорили, что король поступил благородно. После мятежа он решил сам распорядиться судьбами своих племянниц предложил «вудвилльской даме» заключить сделку весьма выгодных для нее условиях.
Он не допустит больше, чтобы у него за спиной строили планы насчет неких браков, которые могли бы лишить его трона. Он сам выберет для девушек мужей, заявил он; это будут молодые люди благородного происхождения, но занимающие такое положение в обществе, по которому их права не могут превышать прав королевских бастардов. Однако Ричард, пообещал дать девушкам приданое и оказывать и знаки внимания, приличествующие знатным особам. Вначале вдовствующая королева была преисполнена решимости заставить его публично поклясться в то, что он выполнит свое обещание. Но ее замысел не удался, и, снова погрузившись в уныние, она, наконец, согласилась покинуть церковное убежище, комнаты находились в самом дальнем крыле дворца, и потому дети редко виделись с ней, а охрану покоев возглавлял все тот же ненавистный Несфилд
Графиню Ричмонд из рода Плантагенетов обвинили в государственной измене, но благодаря тому, что она не рискнула вовлечь в заговор своего мужа, он остался главным камергером королевского двора. Кристально чистому Стенли повезло: его назначил опекуном своей жены при том условии, что он будет держать ее в каком-нибудь отдаленном поместье.
Елизавета предпочла бы разделить их участь: это менее унизительно, чем постоянно чувствовать, что твое участие в заговоре просто не принимают всерьез. Ей претило жить под одной крышей с дядей и есть его хлеб. Если бы не доброжелательное отношение новой королевы, ее жизнь в родном доме показалась бы ей намного тягостнее, чем заточение. А сейчас у нее, по крайней мере, была подруга, с которой приятно поговорить, хорошая лошадь для прогулок верхом, занятия музыкой и танцами, наряды и книги все то, что так любила она и ее сестры.
— Почему вы ко мне так добры? — робко спросила она свою царственную хозяйку, когда они остались наедине в оранжерее.
— Возможно, потому, что я знаю, каково чувствовать себя униженной и несчастной, — улыбнулась Анна Невилль, составляя букет из весенних цветов, которые собирали для нее Энн и маленькая Кэтрин. — Кроме того, с тех пор как умерла моя единственная сестра, мне не хватало подруги, похождений по характеру на меня. Да и разве тебе, Бесс, не приходило в голову, что тебя очень легко полюбить?
Анна склонила набок свою золотую головку, любуясь букетом и переставляя цветы так, чтобы букет выглядел эффектнее.
— Уверена, что и Ричарду ты нравишься, — добавила она. — А ему нравится далеко не каждый.
Эти простые слова поразили Елизавету. Как может Ричард любить ее? Одно ее присутствие здесь должно доставлять ему массу неприятных минут. И не придумав ничего лучшего, Елизавета промямлила:
— Наверное, это потому, что я похожа на своего отца.
— Твой отец был для него целым миром, то есть мужской частью этого мира, которая не имеет отношения ко мне, — сказала Анна и велела одной из своих фрейлин поставить вазу с цветами на видное место. — А мне необыкновенно повезло, Бесс. Те браки, которые обычно заключают королевские особы, основаны отнюдь не на любви. Представляю, как ненавидят венценосные мужья своих жен. В лучшем случае — просто терпят их. Но мой супруг любит меня
Последние слова она произнесла с особым чувством и принялась тихо напевать что-то своим приятным низким голосом. Да, несомненно, брак с Ричардом принес ей счастье.
Елизавета молча и неотрывно смотрела на нее. Удивительно, как одно противоречит другому. Ричард — такой образцовый семьянин, так трогательно заботится о своей злобной матери, живущей в замке Бейнард, — и в то же время о нем рассказывают страшные вещи.
Обе молодые женщины, не сговариваясь, избегали обсуждать судьбу злосчастного мятежника Букингема. Елизавета, оценив тактичность королевы, старалась не досаждать ей вопросами о своих братьях.
— Король проявил такое великодушие, позволив вам оставить при вашем дворе молодого Уорвика, — сказала она, разглядывая из окна свежие почки на деревьях и пытаясь снова уйти от разговора, который, конечно, был бы для нее куда интереснее.
— Уорвик — человек простодушный и безобидный, а кроме того, он наш общий племянник, — заметила Анна.
— Но Нед и Дикон тоже были его племянниками! А где же они сейчас? — вырвалось у Елизаветы.
Анна вздохнула и отложила в сторону свои ножницы. Жизнь научила ее быть терпеливой.
— Дорогая моя Бесс, я уже говорила тебе, что ничего не знаю! Уверена, что они в Тауэре и с ними очень хорошо обращаются, но даже мне Ричард не говорит о них ни слова. А когда однажды я ради тебя спросила его об этом, он совершенно замкнулся в себе, и несколько дней у нас с ним все шло кувырком. Вообще, нельзя сказать, что у Ричарда скверный характер, — добавила она, пытаясь как-то оправдать поведение мужа. — Но в последнее время он стал плохо спать. Все оттого, что на него навалилось множество государственных дел.
«Или оттого, что его мучит совесть!» — подумала Елизавета. Но, щадя чувства хозяйки, которая хорошо к ней относилась, она не решилась произнести это вслух и поспешила переменить тему.
— По-моему, именно потому, что Ричард так удачлив, многие склонны верить любым слухам о нем — продолжала Анна.
Елизавета покраснела от смущения, хотя было ясно, что Анна не ее имела в виду.
— Но вы же не верите всем этим слухам? — спросила она, внимательно наблюдая за Анной.
— Конечно, нет, — ответила королева и принялась поправлять складки своего красивого платья, заслышав шаги в саду. — Когда знаешь человека много лет, можешь с уверенностью предугадать, как он поведет себя в тех или иных обстоятельствах, и не обращать снимания на слухи, которые плетут о нем всякие проходимцы.
— Значит, даже если вы никогда больше не увидите моих дорогих братьев, вы все равно не поверите…
Королева раздраженно хлопнула ладонью по резной ручке своего стула.
— О Бесс, сколько можно возвращаться к одной и той же теме! — воскликнула она. — Думаю, даже если сам Господь Бог поручит архангелу Гавриилу сообщить мне, что мой муж причинил зло твоим братьям, я все равно не поверю.
В этот момент в конце оранжереи раздвинулись шторы, и, к своему ужасу, Елизавета увидела, что к ним направляется, не кто иной, как Ричард. Он держал в руке перчатки для верховой езды и, судя по всему, прошел в сад без свиты.
— Чему ты не поверишь, радость моя? — спросил он, уловив лишь конец ее фразы.
— Что ты плохо себя вел, — ответила она в своей забавной детской манере.
— А что, наша очаровательная гостья старалась. Убедить тебя, что мое поведение небезупречно? — учтиво поинтересовался он.
— Нет. Просто мы обсуждали, что такое хорошо знать человека, — сказала Анна, которую собственная нелегкая жизнь научила вовремя находить нужный ответ.
— Ну, если она так говорила обо мне, нам нужно «в наказание» как можно скорее найти ей мужа, — продолжал Ричард, сделав вид, что не слышал слов Анны.
Королева схватила его за руку.
— О, Ричард, пожалуйста, не отсылай ее сейчас от меня! — принялась умолять она. — Тут, на троне, чувствуешь себя такой одинокой.
— Ты могла бы больше времени проводить с нашим мальчиком, — предложил он, поняв, что разлука с ним плохо сказывается на душевном состоянии жены. В этом его убедили врачи и ее нервозность.
— Летом — конечно. Но из-за угольной топки, которая сейчас вошла в моду, в Лондоне стоят такие туманы, что он так же, как и я, совершенно не может дышать этим воздухом, — сказала Анна. — Думаю, что на природе, в Уорвике, ему намного лучше.
Ричард подошел к ней и, взяв за подбородок, приподнял ее голову. Он старался не показывать свои чувства при посторонних, но сейчас нельзя было не заметить, с какой нежностью его длинные выразительные пальцы прикоснулись к ее белой коже. Анна подняла глаза и счастливо улыбнулась, а Елизавета, охваченная необъяснимой завистью, поспешила незаметно удалиться.
Но даже в тот момент, когда он смотрел на женщину, в глазах которой светилось обожание, то не терял своей поистине кошачьей бдительности.
— Я бы хотел, чтобы ты, Елизавета, зашла ко мне в кабинет после обеда, — сказал он, не повернув головы. — Мой секретарь готовит кое-какие документы, касающиеся тебя.