— Она меня любит, да. А когда женщина сильно влюблена, она начинает придумывать себе несуществующие отношения. У меня не было выбора. Жениться на тебе означало бы лишиться возможности как-то влиять на брата. Герцог рвёт и мечет — моя свадьба с Екатериной ему совсем не по вкусу. Тем более, нас поддержал сам король.
— Я понимаю. Я для вас невыгодная партия. Ну что ж, не буду стоять у вас на пути, — Елизавета развернулась и пошла к карете — дорога предстояла недолгая, но мучительная.
— Вы чем-то расстроены, ваше высочество? — спросил Фредерико, открывая перед ней дверцу кареты. — Не печальтесь. Даже самые ужасные наши переживания когда-то заканчиваются. Душа не может страдать вечно.
Бэт согласно кивнула и слегка улыбнулась, но в тот момент она ещё не понимала смысла сказанных им слов и твёрдо верила в то, что страдать но Сеймуру будет вечно…
Ему давали письма, он утверждал, что передавал их адресату. Письма адресовались Елизавете, а писались от имени Екатерины. Фредерико даже не приходилось долго мучиться, их вскрывая: он ни одно не довёз до принцессы. Надо сказать, граф сильно себя не утруждал и писал не часто. Судя по содержанию посланий, его целью было, во-первых, влюбить Елизавету в Сеймура и, во-вторых, удалить её из королевского дворца.
Сначала Фредерико не понимал сути игры де Вилара. В письмах мачеха якобы призывала Елизавету отнестись к Сеймуру благосклонно, и если тот решится делать предложение, принять его. Позже стало ясно — Сеймур в действительности ухаживает сразу за двумя невестами, Екатериной и Елизаветой. Фредерико даже не сомневался, что в голове у барона в списке тех, на чью руку он мог претендовать, числились и другие женщины. Почему нет? Сеймур с лёгкостью очаровывал молодых девушек и дам постарше, не прилагая к тому больших усилий. В своё время Генрих отослал его со двора охранять берега Ла-Манша от вторжения французов, назначив адмиралом, именно по этой самой причине: Сеймур волочился за всеми, включая Екатерину. И если бы король не отослал барона из столицы, то кто знает, может быть, Екатерина стала бы женой Сеймура гораздо раньше.
Так вот, при дворе слишком многим не нравился вариант женитьбы барона на Екатерине. Вдовствующая королева обладала достаточным влиянием и властью, чтобы с её помощью Сеймур стал более значимой фигурой для короля. Особенно выступал против брат Сеймура, понимающий, что именно его в первую очередь и хочет подвинуть в сторону барон. Принцесса же никому не мешала. Точнее, её брак с Сеймуром никому не помешал бы. Напротив, она таким образом сразу устранялась из списка реальных претендентов на престол.
Фредерико видел, что Елизавета влюблена в Сеймура, но также он видел и то, что барон постоянно навещает Екатерину, которая была для него ещё более лёгкой добычей. В итоге выбор был сделан в пользу королевы. Елизавета страдала, но Фредерико в душе радовался такому повороту событий.
— Конечно, — рассуждал он по привычке сам с собой, — может, письма графа и не повлияли бы ни на что. Но кто знает? В настоящих письмах Екатерина писала о своих чувствах к Сеймуру, а не поощряла отношение принцессы к барону. Да, Елизавета страдала, но это и к лучшему.
Единственное, что не учёл Фредерико, так это то, что Елизавету всё-таки из королевского дворца увезли. Никого не устраивали их тесные отношения с братом и её влияние на некоторые его поступки. Конечно, ей было больно покидать Эдуарда. И жить у мачехи, чьим мужем только что стал мужчина, которого Елизавета сильно любила, было мучительно и горько. Фредерико лишь пытался в силу своих скромных способностей поддержать госпожу и всячески выказывал ей своё расположение.
В комнате стояла тишина. Перед ними на столе из розового мрамора стояли фруктовый пирог, марципан в форме разных животных и засахаренная вишня. Елизавета исподлобья поглядывала на девушку, сидевшую напротив. Джейн Грей было десять лет, её волосы, гораздо менее рыжие и яркие, чем у Бэт, уложены в аккуратную причёску, из которой не выбивалось ни пряди, глаза орехового цвета смотрели испуганно и даже слегка подобострастно.
«И мне с ней предлагают дружить? — подумала Елизавета. — С этой маленькой девочкой, единственное желание которой — забиться в угол и сделать так, чтобы её не замечали?»
Она взяла марципан-заяц и откусила ему ухо.
— Вкусно, — поделилась она впечатлением с Джейн.
— Здесь хорошо готовят, — тихо проговорила та и тоже взяла марципан.
— У тебя кто? — Елизавета откусила второе ухо.
Джейн посмотрела на угощение:
— Птица, — и откусила оба крыла, — мы с тобой будем учиться вместе?
— Пожалуй, — кивнула Бэт, — кто твой любимый философ? — она постаралась поймать взгляд новой подруги.
— Софокл, — глаза Джейн расширились, она отправила в рот остатки птицы и застыла.
— М-м-м, — Бэт прожевала голову зайца и продолжила экзамен, — и какое твоё любимое выражение Софокла?
— «Слушай и молчи», — выпалила Джейн, понимая, что её проверяют.
— Прекрасная фраза, — принцесса стряхнула крошки с юбки и покосилась на стол. На мраморе играло солнце, проникавшее сквозь изящную решётку, закрывавшую окно. Фруктовый пирог притягивал взгляд. Хотелось взять персик и почувствовать его сочную мякоть во рту. Отчего-то вспомнился Сеймур и вкус его губ. Бэт взяла себя в руки. — «Раз начатое не может быть остановлено», — произнесла она решительно и вытащила персик из пирога.
— Цицерон, — сказала Джейн и вытащила из пирога абрикос.
Напряжение стало потихоньку исчезать из комнаты. Девочки слегка улыбнулись друг другу и продолжили выковыривать фрукты из пирога.
«Пожалуй, мы сможем поладить», — подумала Бэт.
«Принцесса не так уж и надменна, как мне рассказывали», — подумала Джейн, а вслух смело спросила:
— На каких инструментах ты умеешь играть?
Так они и начали общаться. Для Елизаветы младшая подруга была единственным человеком, с которым она забывала о Томасе. Обсуждать с ней свои любовные переживания принцесса не считала возможным, поэтому в основном они говорили о философии и литературе. Джейн для десяти лет была, наверное, чересчур взрослой и сдержанной, но она быстро поняла, что в общении с Бэт ей это даже помогает.
Проблемой непреодолимой оставался Сеймур. Он практически постоянно жил в доме Екатерины, и Бэт видела их вместе чуть не ежедневно. Её сердце ныло и болело не столько от любви, сколько от полной безысходности и неспособности предпринять что-либо. Барон продолжал кидать в её сторону страстные взгляды. Иногда, если никого не было вокруг, он нашёптывал ей на ухо слова любви, продолжая клясться в искренности своих чувств. Елизавету каждый раз при его прикосновениях пробирала дрожь, но она старалась сдерживать себя и всякий раз бежала от Сеймура прочь.
В своей комнате Бэт частенько плакала. Пролитые слёзы не помогали облегчить душу. Успокоение скорее приносили книги, беседы с Джейн или Екатериной и игра на лютне или верджинале[9]. Книги захватывали и заставляли думать больше о латыни или греческом, чем о Сеймуре. Джейн была младше, обсуждать с ней свои любовные муки было невозможно. Мачеха чувствовала, что Бэт мучат какие-то непонятные мысли, пыталась выведать у неё правду, но по понятным причинам Елизавета хранила стойкое молчание. Игра на музыкальных инструментах требовала, как и книги, сосредоточенности и внимания, что тоже ненадолго отвлекало.
Наступил декабрь. Заканчивался тяжёлый год, в течение которого она успела потерять отца, влюбиться без памяти и два раза переехать из одного дворца в другой. Постоянное соседство с бароном вымотало, и казалось, сердце будет болеть теперь всегда…
— Бэтси, нам надо поговорить, — Сеймур остановил её в просторном холле дворца. Вокруг не было ни души. — Приходи через час в Охотничью гостиную. Екатерина уехала в Виндзор. Мы останемся одни, нам никто не помешает.
Елизавета попятилась. Сердце бешено колотилось и было готово выпрыгнуть наружу, потому что сама его хозяйка унять этот немыслимый стук не могла. Она в отчаянии посмотрела по сторонам, но помощи было ждать неоткуда.
— Не сопротивляйся, пожалуйста, — вкрадчиво продолжал говорить барон, — мы же оба знаем, как любим друг друга. Зачем это скрывать и пытаться бежать?
— Ты обманул меня, — еле слышно произнесла Елизавета, — ты постоянно мне врал, что любишь, а на самом деле добивался руки Екатерины, — слёзы подступили к глазам, и она замолчала.
— Я не обманывал. Так вышло. Есть нечто сильнее наших чувств. Например, долг, — высокопарно промолвил Сеймур, — я не догадывался, что Екатерина была влюблена в меня ещё до того, как вышла замуж за твоего отца. Теперь она решила, что может добиться своего. Да, я мог ей отказать, — Томас посмотрел Елизавете прямо в глаза, — но такой шаг стоил бы мне дорого. Я женился ради короля.
— Ради Эдуарда? — Бэт непонимающе захлопала ресницами.
— Конечно! Разве ты не понимаешь, что мой брат имеет над королём слишком сильное влияние? И влияние это не совсем хорошее. Герцог Сомерсет возомнил себя всемогущим. В его руках власть над королём. И это неверно. Так не должно быть. А сейчас, когда я являюсь мужем вдовствующей королевы, я получил возможность говорить с Эдуардом, имея гораздо больше полномочий, чем раньше.
В конце коридора показались люди.
— Нам не следует продолжать разговор здесь. Как условлено, встретимся в гостиной. Я буду ждать тебя, Бэтси, — он коснулся губами её руки и пошёл прочь.
Она осталась стоять посреди холла. В горле стоял ком. Елизавета посмотрела на руку, и ей показалось, что она чётко видит на ней отпечаток губ Сеймура.
— Он врёт. Он всё врёт, — повторила она сама себе, но в глубине души понимала, что через час придёт в гостиную и ничего не сможет с этим поделать.
Слуги приближались, и Елизавета пошла в противоположную сторону. Она боялась, что на её лице написано слишком много, и не хотела, чтобы кто-то её в эту минуту видел.