Казимир подбежал к ней и обнял перевёрнутый флюгер в виде петуха, валявшийся во мху. Элла предположила, что кобольд сделал его из выкинутых в мусор жестяных банок и офисных скрепок. Глаза у флюгера были закреплены на пружинках и раскачивались взад-вперёд, словно металлическая птица хлопала глазами от радости, что вновь видит своего хозяина. Но, похоже, только она и Пабло были довольны возвращением Казимира. Отовсюду Элла слышала шорохи и постукивания, будто кругом все спешили поскорее закрыть ставни, однако Казимир не обращал на это никакого внимания.
– Вот я и вернулся, – сказал он своему флюгеру, ласково погладив его по голове. Кобольд повернулся к Элле: – Ну что? Разве я хоть что-то преувеличил, когда рассказывал о своём прекрасном саде?
– Нисколечко. Он действительно чудесен. Всё в нём так творчески обустроено.
Казимир с гордостью кивнул.
– Тебе здесь всегда будут рады. – Он осторожно поставил флюгер на своё место, вытер руки о шёрстку и возвратился к Элле.
– Итак, – сказал он, и девочка заметила, что его голос слегка дрогнул. – Вот мы и добрались.
– Да, мы добрались, – повторила за ним девочка и поставила цветочный горшок рядом с посадочной ямой. Тут же она почувствовала ком в горле. От мысли, что надо будет уходить отсюда уже без кобольда, стало как-то не по себе. Элла прикусила губу. Что это с ней такое? Она же всё время только и ждала этого момента! Немного нерешительно они посмотрели друг на друга.
Казимир хлопнул в ладоши и воскликнул:
– Ну что ж! Давай пересадим мой дом на его прежнее место. А после я наколдую нам грязевой коктейльчик в моём тики-баре. Он тебе понравится, обещаю!
Элла от души рассмеялась. Она осторожно вытащила вересковый куст из цветочного горшка и они вместе с Казимиром посадили его обратно в ямку. Девочка зачарованно наблюдала, как при этом маленькие сиреневые искры скользили с руки Казимира по стволу кустика. Затем она достала из своего рюкзака бутылку с водой и полила корни, прежде чем как следует примять землю вокруг них. Бок о бок с Казимиром они стояли около куста вереска. Элла надеялась, что в любую секунду куст начнёт магическим образом врастать корнями в землю, как ей много раз до этого рассказывал кобольд.
– Когда вересковый куст возвращается домой, происходит что-то необычное. Будь готова к настоящему невероятному спектаклю! – говорил он.
Но ничего не происходило – лишь один единственный листок повернулся вокруг своей оси и с тихим шорохом упал на землю. Казимир застонал и схватился за грудь.
– Казимир! – воскликнула испуганно Элла. – Что, что случилось?
Кобольд часто дышал. Элла схватила его руку и почувствовала, что она была холодной, как лёд.
– Что-то не так, – прошептал он слабым голосом. – Мой дом, он… засыхает…
И Казимир был прав: как в ускоренной съёмке, остальные листья один за другим начали съёживаться. В тот же миг кобольд стал белым как мел. Он пошатнулся, и хотя Элла держала его за руку, он упал на колени. Существо открыло рот, чтобы что-то сказать, но тут порыв ледяного ветра с силой толкнул его, и Казимир замолк. Кровь отлила от головы Эллы. Она обернулась. Этот пронзающий холод был уже слишком хорошо знаком девочке, чтобы та могла оставаться спокойной.
Её взгляд пробежал по расположенным вокруг холмам. Все кобольды исчезли, и теперь Пустошь лежала перед ними, будто вымершая. Со всех сторон на них надвигался туман.
Не отрывая от него взгляда, с бешено колотящимся сердцем Элла вскочила на ноги. Казимир с трудом сумел забраться ей на плечо. Туман не оставлял им ни одного шанса для бегства: со всех сторон он тянулся к ним всё ближе и ближе, пока не остановился совсем рядом с Эллой и Казимиром. Девочке казалось, что тысячи глаз наблюдают за тем, как она стоит здесь, перед щупальцами тумана, беспомощная и мёрзнущая в наступающей волне холода, с дрожащим кобольдом на плече. И тут показались преследователи.
Ряд за рядом к ним приближались болотные кобольды. Их было так много, что у Эллы чуть не остановилось сердце. Они держали наготове ножи, а лица были мрачные и злобные. Каждый выглядел так, будто именно он собирался свести с ними счёты. Только чёрный всадник ухмылялся, шагая между рядами своих солдат. Остановившись недалеко от Эллы и Казимира, он смерил их победным взглядом. На его обожжённой ноге были видны бледно-розовые рубцы, оставшиеся от огненного шара, так точно отправленного в полёт Казимиром. Девочка взволнованно сглотнула: улыбка чёрного всадника была в тысячу раз страшнее, чем все мрачные лица кобольдов вместе взятые.
– Посмотри-ка, посмотри-ка, – сказал он и между делом положил руки на поводья ездовой крысы, – кто это у нас тут? Не та ли это маленькая рослая девочка и непослушный вересковый гномик? Вы же не думали, что сможете просто сбежать от нас, правда?
Ужас от хохота его приспешников пронзил Эллу до мозга костей. Казимир же презрительно фыркнул.
– Было бы нечестно убегать от хромого, – язвительно заметил он. – Вот мы и решили дать тебе последний шанс сохранить лицо в глазах твоих солдат. Хотя, честно говоря, лицо это красотой совсем не блещет!
Если бы Казимир не был так бледен, никто бы и не подумал, что ему страшно. Он стоял как настоящий воин и смотрел прямо в глаза Херберту, который от его слов подавился смехом:
– Я надеюсь только на то, что во время побега вы не сильно исхудали. Я люблю сочную добычу!
Он поднял кулак – как по команде все всадники подняли плевательные трубки. Элла хотела отклониться назад, но почувствовала руку Казимира у себя на щеке. По её коже заструилось ощущение тихой радости, и нечто покрыло защитным слоем всё тело девочки. Она посмотрела на друга: от его взгляда струилось такое тепло, что страх Эллы в ту же секунду отступил, а на её лице невольно появилась улыбка.
– Я же обещал, – тихо сказал он, – что буду тебя защищать. Я всегда держу свои обещания.
Он резко повернулся вперёд. Элла проследила за его взглядом, и как раз вовремя: Херберт вытянул перед собой кулак, и прямо на Эллу и Казимира полетел залп из огненных шаров. В попытке защититься Элла упала на колени и пригнулась. Краем глаза она увидела, как Казимир, совершив дикий зигзаг в воздухе, прыгнул прямо на всадников. В следующий миг на неё градом посыпались огненные шары.
Тлеющие шарики зарывались в землю прямо перед ней, а те, что попадали в неё, тут же распадались, как песчаные фигурки. Широко распахнув глаза, она увидела, что её кожу покрывает тонкая сиреневая дымка, в то время как шёрстка Казимира, бежавшего навстречу врагам, стала серой, как пепел. Элла всё ещё ощущала защиту, которую она получила от друга, и сердце забилось сильнее, когда она поняла, что это значило: Казимир закрыл её защитным заклинанием. Он потратил последние магические силы, чтобы уберечь её.
Элла вскочила на ноги, схватила ветку, которая лежала на кустах. Широко расставив руки, она начала вращаться по кругу, попав веткой сразу по полдюжине болотных кобольдов: те вместе со своими верховыми животными улетели далеко в туман. Позади неё Казимир бросился на Херберта, но два других кобольда схватили его и повалили на землю. Элла разглядела блеск ножей и быстро прыгнула вперёд. Вновь взмахнув веткой, девочка ударила злых существ прямо по груди. Задыхаясь от удара, они пролетели по воздуху и приземлились прямо у лап толстой крысы, которая, с писком встав на дыбы, сбросила своего наездника.
– Быстрее! – крикнула Элла, помогая Казимиру подняться на ноги. – Держись за меня. Вместе мы сможем прорваться сквозь туман!
Маленькое тело Казимира казалось почти прозрачным. Его глаза выглядели огромными. Он жутко закашлялся, когда забирался Элле на плечо. Со всех сторон на них с рёвом неслись болотные кобольды. Элла, не глядя, швырнула ветку, которую до этого держала в руках. Она сумела попасть по нескольким нападавшим на них, но на месте одного упавшего противника тут же появлялись двое новых. Девочка пыталась восстановить дыхание и безуспешно найти выход в этой путанице тел. Их было слишком много, даже больше, чем слишком много.
И тут Херберт мощным прыжком направил свою крысу прямо к ней. Пролетев над остальными всадниками, крыса бросилась Элле наперерез. Девочка подняла руку в попытках защитить Казимира, но чёрный всадник резко выкинул вперёд кулак и швырнул в неё каким-то красным песком. Элла постаралась уклониться, но было поздно. Песок попал ей прямо в лицо, глаза начало ужасно жечь. В следующее мгновение она ощутила сильную боль, которая, словно огонь, обожгла всё тело.
Элла закричала и стала тереть глаза руками, но от этого боль только усилилась.
Как в полусне, она почувствовала, что Казимира схватили и куда-то утащили, но увидеть это она не могла: перед глазами плясали яркие всполохи пламени. Голоса всадников постепенно удалялись. Девочку качнуло, и она упала на колени. Слёзы катились по лицу. Последнее, что она услышала, был хриплый крик Казимира. Потом наступила тишина.
Красные языки пламени погасли так внезапно, что Элла дёрнулась. Она провела руками по лицу, чувствуя, что на ладонях остаётся тонкий налёт мельчайших частиц пыли. Затем она всё-таки рискнула открыть глаза.
Элла увидела перед собой всё тот же небольшой холм. Рядом с ней в песке лежал перевёрнутый цветочный горшок, чуть дальше торчали ветки засохшего куста. На своих местах остались и извивающиеся тропинки, и вековые деревья, и сиреневые вересковые кусты. Но пропали из виду гнёздышки фей, так же, как и обитатели холмов со своими садиками. Даже болотных кобольдов больше не было видно: волшебный мир исчез.
Сердце Эллы замерло. Чёрный всадник выкинул её за волшебную завесу. Глаза больше не могли видеть мир, полный чудес, и его существ. Но это было не самое худшее. Её взгляд беспомощно скользил по холму, и тут девочку пронзила такая боль, которую она, казалось, с трудом могла выдержать: Казимир тоже исчез.
7. Огни святого Эльма
Элла оцепенела. Она просто сидела на холме и смотрела на куст вереска, который когда-то был домом кобольда. Теперь он лежал в яме, засохший, с облетевшими листьями. Казалось, что это был просто страшный сон, но стоило ей поднять глаза, как она поняла, что это не так. Ни в одном сне мир не мог выглядеть так серо и безнадёжно, каким был теперь.