[41] во главе с Ермолаем затеяла провалившийся заговор против жизни Александра, он припутал к этому делу Каллисфена. Как эллин Каллисфен не был подсуден македонскому войску, улик для судебного дела не было. Но Александр его арестовал и, продержав в заключении долгое время, распорядился распять на кресте уже во время индийского похода.[42]
Расправа с Каллисфеном произвела на греков тяжелое впечатление. Теофраст посвятил ему особое сочинение, о котором упоминает Цицерон, — «Каллисфен или о печали». Но Александр отнюдь, по-видимому, не придавал серьезного значения оппозиции македонских знатных лиц или греков. Македонское войско, с которым он делил труды и опасности, по-прежнему было предано ему и готово было следовать за ним в его дальнейших походах. Александр мог еще опираться на него по-прежнему и продолжать выполнять свою программу созидания новой мировой монархии.
Индия манила Александра своими сказочными богатствами, романтикой покорения еще неизведанной страны чудес и прежде всего тем, что частично Индия (вернее, подступы к ней) входила некогда в состав царства Дария I.
Вилькен[43] предполагает, что Александр стремился добраться до конца Земли — так как, по тогдашним географическим представлениям, Индия граничила с Океаном и была, следовательно, пределом Земли.
Александр заблаговременно стал готовиться к походу в Индию. Войско подверглось переформированию. За годы, протекшие со времени переправы через Геллеспонт, состав армии изменился. Греки были отосланы помой, оставались только наемники. Хотя Александр получал пополнения из Македонии, но необходимость оставлять гарнизоны во многих городах, а также колонизация городов на Востоке значительно снизили место и значение македонских отрядов в войске, тем более, что Македония не могла выставлять большие контингенты для далекого и трудного похода. Но и те македонские отряды, которые были у Александра, подверглись реорганизации; количество подразделений было увеличено, и они уже не соответствовали прежним делениям, основанным на племенных связях; из ополчения, представлявшего сколок с политической организации Македонии, где и после Филиппа сохранились сильные пережитки родовых отношений, македонское войско превращалось в единую армию царя Александра. Но еще важнее было то, что в войске Александра теперь было большое количество персов, мидян и других восточных народов. По сообщению Арриана («Индия», 19, 5), Александр «располагал 120 000 воинов, включая тех, кого он привел с собой из приморских областей, а также и тех, которые привели с собой посланные для набора войска; он вел с собой различные варварские племена, вооруженные каждое своим собственным типом оружия». Если даже считать, что в состав этих 120 000 входят и нестроевые части, это было все же громадное войско, какого Македония не могла выставить. В состав этой армии, наряду с македонцами и греками, входили и плененные незадолго до того народы Персидской державы. Уже тогда Александр ставил своею целью слияние всего войска в единое целое.
Летом 327 г. Александр выступил из Бактрии и прошел в Александрию Кавказскую (у Гиндукуша). Отсюда он направился к р. Инду; отправив часть войска под командованием Гефестиона и Пердикки вдоль южного берега Кофена, притока Инда, он сам выбрал более тяжелый путь вдоль северного берега, куда вплотную подходили горные отроги, пересеченные бурными потоками. Больших трудов и жестокой борьбы стоил Александру этот поход, давший немало поводов превознести подвиги Александра выше подвигов Геракла. Но он был необходим для защиты северного фланга всего войска; Александр провел эту операцию с обычной решительностью, покорил оказывавшие сопротивление племена и только весной 326 г. соединился на берегу Инда с Гефестионом и Пердиккой, совершившими переход без всяких приключений и подготовившими переправу. Перейдя через Инд, Александр вступил в «страну чудес». Первая область Пенджаба — Таксила — перешла на сторону Александра; ее правитель еще до индийского похода вступил в дружеские отношения с Александром и затем предоставил ему военную помощь, в том числе 25 слонов. Но на восточном берегу Гидаспа, первого большого притока Инда, царь Пор собрал большое войско с большим количеством боевых слонов. Александр прибег к хитрости. Поставив часть войска на западном берегу против Пора и готовясь здесь будто бы переправиться на другой берег, он тайком с несколькими тысячами всадников и, вероятно, 10 000 пехоты поднялся вверх вдоль берега, обманул бдительность индийских разведчиков, перешел Гидасп и прямо с марша стремительно атаковал Пора. Это было самое кровопролитное сражение Александра. Пор был разбит и попал в плен. Александр оставил ему его царство, рассчитывая опереться на него для дальнейших завоеваний. В ознаменование победы Александр построил на обоих берегах Гидаспа два города — Никею и Букефалию (в честь погибшего в бою любимого коня Буцефала).
Продвинувшись дальше на восток, Александр вознамерился было перейти Гифасис, чтобы дойти до Ганга. Но здесь он наткнулся на упорное сопротивление войска. Уставшее от похода, боев, тропических ливней, не видевшее конца испытаниям, войско решительно отказалось идти дальше и потребовало возвращения домой. Александр был в ярости, но вынужден был уступить единодушному требованию своей армии. Возможно, впрочем, что ярость Александра была наиграна, что он сам видел необходимость положить предел дальнейшему продвижению поредевшего и ослабевшего войска в стране, где не только надо было ждать серьезного сопротивления могущественных врагов, но и сама природа ставила трудно одолимые препятствия. О трудностях, которые ждут его впереди, он получил подробную информацию от Пора и одного из местных царьков. То обстоятельство, что Александр заблаговременно начал строить флотилию на Гидаспе, говорит во всяком случае о том, что он допускал возможность скорого возвращения.
На берегу Гифасиса Александр возвел 12 алтарей высотой в 22 м, которые, по свидетельству позднего автора. Филострата, были посвящены: «моему отцу Амону, моему брату Гераклу, Афине Провидящей, Зевсу Олимпийскому, Кабирам Самофракийским, Гелиосу индийцев, моему брату Аполлону». На бронзовой колонне было отмечено: «Здесь остановился Александр». По Гидаспу и затем по Инду спускалась к Индийскому океану флотилия Александра, сопровождаемая вдоль обоих берегов многочисленным пешим и конным войском. Попутно Александр подчинял своей власти прилегающие области, встречая в некоторых случаях серьезное сопротивление; в одном из сражений он сам был тяжело ранен. Что Александр всерьез стремился закрепить за собой эти индийские области, свидетельствуют построенные им по пути три Александрии; у дельты Инда он укрепил город Патталу, рассчитывая, вероятно, отсюда открыть сообщение морем с западными областями. По рукаву дельты он выехал в открытое море, реализовав свою мечту дойти до океана.
Еще со среднего Инда он отправил часть войска под командованием Кратера через Арахозию, Дрангиану и Карманию. У устья Инда он разделил остаток войска между собой и Неархом; последнему он поручил проехать по неизведанному морскому пути к устью Евфрата, а затем вверх по реке. Неарх блестяще справился с порученным ому трудным и опасным поручением; в своей экспедиции он не только изучил путь из Индийского океана в Персидский залив, но и собрал много ценных научных сведений по астрономии, географии, ботанике, этнографии. Дневники Неарха использованы были Аррианом для его «Индии».
Что касается Александра, то он свою часть войска повел вдоль морского берега по Гедрозии, чтобы, во-первых, реально завладеть этой далекой юго-восточной окраиной своего царства и вместе с тем оказать в случае надобности поддержку Неарху. Это был суровый и тяжелый поход. Вот как описывает его Страбон (XV, 2, 6, 722): «Кроме недостатка в пище, они терпели еще от солнечного жара, от глубокого и горячего песка… Солдаты, измученные солнечным жаром и жаждой, ложились среди дороги, вскоре после чего, как бы объятые лихорадкой и ужасом, умирали, дрожа всем телом в конвульсиях в руках и ногах. Иные, сбившись с дороги, утомленные трудом и недостатком сна, засыпали, а часть их, опоздав вследствие блуждания, терпя недостаток во всем, гибла; только немногие, несмотря на чрезвычайные трудности, спаслись. Множество людей и багажа затопил ночью низвергшийся на них поток».
Плутарх утверждает (Alex., 66), будто Александр привел из Индии меньше четверти своего войска. В начале 324 г. Александр соединился с отрядом Неарха. Возвращение было торжественно отпраздновано. Но предстояло много трудов и работ по организации государства, налаживанию администрации, реализации идей, которые толкали Александра на все новые завоевания. Трехлетнее отсутствие Александра способствовало развитию центробежных сил. Пользуясь отсутствием Александра, некоторые сатрапы вели себя как самостоятельные монархи, а в Бактрии начальник греческих наемников прямо объявил себя царем. Сатрапы наживали огромные богатства за счет населения и в ущерб казне. Гарпал, оставленный в Экбатане охранять дариеву казну, зажил в Вавилоне магнатом, растрачивая царскую казну на безумную роскошь. Александр жестоко расправился с провинившимися, предав их позорной казни; только Гарпалу удалось с 5000 талантов и 6000 наемников бежать в Грецию, где он временно оказался вне власти Александра.
Урегулировав все эти дела и организовав управление Востоком, Александр мог обратиться к другим проблемам, которые постоянно его занимали. Еще во время индийского похода македонский наместник во Фракии — Зопирион — предпринял поход за Дунай. Белох,[44] ссылаясь на Арриана (IV, 15), предполагает, что поход был предпринят по указанию Александра, чтобы установить связь с Бактрией; при тогдашних превратных географических познаниях это представлялось возможным. Зопирион дошел до устья Днепра, безуспешно осаждал Ольвию и, наконец, был разгромлен скифами, перебившими все его войско и убившими его самого. Это привело к всеобщему восстанию в